Евгений Гуляковский - Запретная зона

– Слишком далеко, – ответил инженер.

– И слишком поздно… – тихо добавил Глеб.

– Все! – сказал инженер. – Аппарат неуправляем.

На обзорном экране было видно, как Жук, вздрогнув, остановился и вдруг стал медленно разваливаться на части. Потрясенный Глеб видел, как массивная обшивка из силиконовой брони треснула, словно яичная скорлупа, и стала разъезжаться по швам. Из нее вывалились какие-то детали, точно внутренности раненого животного. Жук в последний раз дернулся. Потом от него отделилась вся корма вместе с ходовой частью, и изображение на экранах исчезло. Они видели только общий план скал, среди которых совсем недавно скрылся Жук. Это работали автоматические трансляторы геологов, установленные на самом обрыве. Но оттуда было слишком далеко до места катастрофы.

Глеб почувствовал острую досаду на себя за то, что не догадался одновременно с Жуком перевести на нужную орбиту один из спутников наблюдения. Теперь, прежде чем они получат квадрат в секторе обзора, пройдет не меньше часа.

Увидев, что он начинает набирать на пульте Центавра код поправок, координатор остановил его:

– Спутник нам не поможет. С высоты все равно ничего не видно, а если опустить его ниже, с ним, скорее всего, случится то же, что с Жуком. Здесь нужны танки высшей защиты. Что вы об этом думаете?

Лонг пожал плечами:

– Я не факир и гадать не умею. Чтобы нам ответить, мне нужны обломки Жука и хорошо бы немного этого песка. Но с танками я не стал бы торопиться.

– Это еще почему?

– Потому что, если в однородной среде имеет место совершенно явная флуктуация, характер которой нам явно неизвестен, лучше всего собрать дополнительные данные, прежде чем вторгаться в саму структуру.

– Иными словами, не стоит дразнить гусей, – подсказал главный инженер. – Что же, я, пожалуй, с вами согласен.

– А я нет! – решительно вмешался Глеб. – Теперь мы просто обязаны узнать, что там такое. Наблюдения со стороны ничего нового не дадут, а если последовать вашей рекомендации, мы попросту не успеем ничего выяснить. Вторую неделю только тем и занимаемся, что наблюдаем со стороны, выполняем график работ. Но иногда стоит вспомнить о том, что поисковая служба создавалась на Земле вовсе не для подсчета запасов полезных ископаемых на чужих планетах.

– Для чего же, Глеб? – спросил координатор, с интересом рассматривая своего заместителя, словно видел его впервые.

– Для того чтобы искать и хоть иногда находить что-то новое! Неизвестное человечеству! Вот такое, например! – Танаев зло постучал по погасшему экрану.

Несколько секунд все молчали.

– Готовьте танки, – приказал координатор. – Всех людей возвратить на корабль! Аврал по стартовому расписанию.

За бортом корабля шла срочная погрузка. Со всех сторон тянулись длинные цепочки транспортных автоматов. Их суставчатые лапы с присосками на концах легко преодолевали рытвины и неровности первозданной поверхности планеты, лицо которой еще не бороздили ленты дорог. Казалось, сотни термитов возвращаются домой с добычей. На спинах автоматов виднелись решетчатые детали не полностью размонтированных конструкций буровых установок. Хорошо отработанная программа авральной погрузки предусматривала проведение окончательного демонтажа уже внутри корабля, после старта.

В движениях кибов не видно было ни малейших перебоев, суеты или спешки. Строго соблюдалась очередность в погрузке наиболее важного оборудования. Грузовые люки корабля один за другим глотали бесчисленные подъемники. И во всем этом механическом исходе почти не видно было людей.

Кары с работавшими на планете группами должны были показаться через несколько минут. Пришло наконец сообщение о том, что демонтаж закончен, к кораблю подтягивались со всех сторон последние грузовые автоматы. Все его чрево заполнили хорошо знакомые звуки предстартовой подготовки. То и дело всхлипывали упрятанные в переборки электромоторы. Свистели продуваемые на холостой тяге дюзы вспомогательных реакторов, хрустели и лязгали сочленения бесчисленных механизмов. Казалось, корабль, проснувшись, разминал свои могучие механические лапы, как присевший на корточки зверь, готовый к прыжку.

Чтобы лучше видеть погрузку, Глеб подключил часть экранов к локаторам подходивших автоматов. Со стороны четырехгранная пирамида корабля, расширявшаяся книзу, производила впечатление колоссальной мощи. Так оно и было. Земля располагала всего тремя кораблями такого класса. Они использовались лишь для самых дальних разведок, в особо трудных условиях. Полная автономия, резервы топлива, достаточные для того, чтобы противостоять чудовищным гравитационным полям. Мощнейшая защита нейтринных полей, лазерные пушки, генераторы антиматерий. Казалось, ничто в космосе не могло противостоять этому стальному исполину. «Не слишком ли мы самоуверенны? – спросил себя Глеб. – Бывали случаи, когда на Землю не возвращались экспедиции, подготовленные не хуже нашей». После всего, что случилось с Жуком, он все никак не мог отделаться от чувства нарастающей тревоги, словно знал, что времени у них остается совсем немного. За долгие годы работы в дальней разведке он привык доверять своим предчувствиям. «Упреждающее чувство опасности – совершенно необходимое качество пилота звездных рейсов», – сказал как-то в школе четвертой ступени его любимый преподаватель Ромов. Тогда он не совсем понял, что тот имел в виду, сейчас он знал это слишком хорошо.

Рука словно бы сама собой тянулась к аварийному переключателю, ему хотелось сломать неторопливое, четко спланированное отступление механических насекомых, ускорить его авралом первой срочности… Ведь за бортом оставались люди… Но приказ есть приказ, он сдержал себя и лишь подключился к группе Кленова, ближе всех находившейся к опасной зоне, в которой так недавно и неожиданно окончил свое путешествие механический Жук.

На экране вновь мелькнул знакомый карьер. Автомат включил трансфокатор, и Глеб крупным планом увидел садящихся в кар людей. Площадка, где совсем недавно стояли многочисленные бурильные автоматы, уже опустела. Глеб не стал включать вызова, чтобы лишний раз не отвлекать Кленова от дела, он просто пересчитал людей. Все восемь человек были на месте. Кар тронулся и стал медленно выползать из карьера. Глеб потянулся к тумблеру, чтобы переключиться на группу Мистислова, и вдруг замер с протянутой рукой. За противоположной стеной карьера, в той стороне, откуда не вернулся Жук, что-то происходило. Словно невидимый раскаленный ветер дунул на скалы, слагавшие северную стену карьера, и теперь они медленно и бесшумно оседали на глазах у Глеба. Пыль в безвоздушном пространстве планеты не могла подняться над поверхностью, и поэтому вся катастрофа выглядела нереально, как в дурном сне.