Роберт Сойер - Вспомни, что будет

Как папа воспримет известие о его гибели? Ведь, по идее, отец не должен пережить сына. Может быть, он решит, что уже достаточно пожил на свете, и умрет через несколько месяцев, оставив маму одну доживать свой век? Конечно, Тео надеялся, что через двадцать один год его родители будут живы, но…

«У доктора Прокопидеса остались…»

…жена и дети?

Обычно именно так пишут в некрологах. Жена… Может быть, Антоула , милая гречанка. Папа был бы рад.

Но только…

…но только Тео не был знаком ни с одной милой гречанкой. И вообще — ни с одной милой девушкой любой национальности. По крайней мере… у него мелькнула мысль, но он тут же ее прогнал… по крайней мере, ни с одной незамужней.

Он всецело посвятил себя работе. Сначала старался как можно лучше окончить школу, чтобы поступить в Оксфорд. Потом — диссертация. Потом — соискание должности в ЦЕРНе. О, женщины у него, конечно, были: школьницы-американки в Афинах, интрижки на одну ночь со студентками в Оксфорде, а однажды, в Дании, он даже подцепил проститутку. Но он всегда думал, что еще не время для любви. Для любви, женитьбы, детей.

Но когда наступит это время?

На самом деле ему было интересно, не будет ли статья начинаться словами: «нобелевский лауреат». Статья такими словами не начиналась, но все же ему было интересно. «Лауреат Нобелевской премии» — это означало бессмертие. Это означало, что его будут помнить вечно.

В результате эксперимента на БАК, который они с Ллойдом разрабатывали несколько лет, должен был быть получен бозон Хиггса. Если бы они получили эту частицу, им непременно дали бы Нобелевскую премию. Но прорыва они не совершили.

Конкретного прорыва. Как будто Тео удовлетворился бы одним прорывом.

Через двадцать один год его не будет в живых. Кто его вспомнит?

Просто безумие. Невозможно поверить.

Он был Теодосиосом Прокопидесом. Господи! Он был бессмертным.

Естественно. Безусловно. Какой двадцатисемилетний человек не считает себя бессмертным?!

Жена. Дети. Наверняка в некрологе было сказано о них. Если бы только мисс Деврис перешла на следующую страницу, она бы увидела их имена. Может быть, даже был бы указан их возраст.

Стоп!

Сколько страниц бывает в типичной городской газете? Допустим, двести. А читателей сколько? Стандартный тираж крупной ежедневной газеты может составлять полмиллиона экземпляров. Правда, Деврис сказала, что читала вчерашнюю газету, но ведь могло быть так, что не она одна читала эту статью за время двухминутного пребывания в будущем.

Кроме того, Тео, по всей видимости, должны были убить здесь, в Швейцарии. Статью предваряла строчка, говорившая о том, что сообщение поступило из Женевы, и все-таки материал был напечатан в южноафриканской газете. Значит, эта новость могла быть отражена и в других газетах по всему миру и, возможно, в этих изданиях были изложены другие факты. Наверняка в «Трибюн де Женев» статья была более подробная. Сотни, а может быть, и тысячи людей имели возможность прочесть о его смерти.

Он мог обратиться к ним через Интернет и газеты. Он мог узнать больше и выяснить, правду ли ему сказала эта женщина, Кэтлин Деврис.

— Вот, посмотрите, — сказал Джейк Горовиц и положил датапад на письменный стол Ллойда. Экран показывал веб-страницу.

— Что это?

— Данные Геологической службы США. Показания сейсмографов.

— И что?

— Поглядите на сегодняшние показания. Вот здесь, раньше.

— О господи!

— Именно. Почти две минуты, начиная с семнадцати ноль-ноль по нашему времени, датчики абсолютно ничего не регистрировали. Иначе говоря, они регистрировали нулевые показатели, а это невозможно. Земля постоянно хоть немножко, но дрожит — даже от приливных взаимодействий с Луной. Это как с видеокамерами: никаких видеозаписей того, что на самом деле происходило за эти две минуты. А еще я проверил данные национальных метеослужб. Приборы, измеряющие скорость ветра, температуру воздуха, атмосферное давление и так далее, — все эти приборы за время Флэшфорварда не записали ничего. НАСА и ЕКА [18] ЕКА — Европейское космическое агентство. (Прим. ред.) также зарегистрировали двухминутную «мертвую» зону.

— Но как такое может быть? — спросил Ллойд.

— Понятия не имею, — ответил Джейк и провел рукой по рыжей шевелюре. — Но как-то так получилось, что все камеры, все датчики, все записывающие приборы в мире просто перестали что-либо регистрировать во время Флэшфорварда.

Тео сидел за столом в своем кабинете. На мониторе стояла пластмассовая фигурка Дональда Дака. Глядя на мультяшного героя, Тео размышлял о том, как лучше выразить то, что ему хотелось сказать. Он решил, что лучше всего написать прямо и просто. В конце концов, ему предстояло поместить информацию в форме рекламного объявления в сотнях газет по всему миру, и это могло влететь в копеечку, если он не будет лаконичен. У Тео имелись три клавиатуры: французская, английская и греческая. Он воспользовался английской:

Теодосиос Прокопидес, уроженец Афин, работающий в ЦЕРНе, будет убит в понедельник, 21 октября 2030 г. Если ваше видение было как-то связано с этим преступлением, пожалуйста, напишите по адресу: procopides@cern.ch.

Сначала он решил на этом остановиться, но потом добавил еще одну строчку:

Надеюсь предотвратить собственную смерть.

Тео мог сам перевести свое сообщение на греческий и французский. Теоретически перевод можно было сделать с помощью компьютера, но за время работы в ЦЕРНе он успел узнать, насколько неточными бывают компьютерные переводы. Он до сих пор помнил о жутком инциденте на рождественском банкете. Он решил, что обратится за помощью к коллегам из ЦЕРНа, а также узнает у них, какие газеты в каких странах самые популярные.

Но одно он должен был сделать немедленно: отправить свое сообщение на несколько новостных сайтов. И он это сделал. А потом отправился домой спать.

Наконец в час ночи Ллойд и Митико покинули ЦЕРН. «Тойоту» Митико они и на этот раз оставили на парковке.

Митико работала на компанию «Сумитомо электрик». Она была инженером, специалистом по сверхпроводимости. Ее отправили в длительную командировку в ЦЕРН. У компании «Сумитомо» ЦЕРН приобрел ряд компонентов для БАК. Работодатели сняли для Митико и Тамико прекрасную квартиру на правом берегу Женевского озера. Ллойду платили поменьше и жилье не оплачивали. Он снимал квартиру в городке Сен-Жени. Ему нравилось работать в Швейцарии, а жить во Франции. По территории ЦЕРНа пролегал участок границы, которую сотрудники могли беспрепятственно пересекать. Никто не просил их предъявить паспорт.

Ллойд снял уже меблированную квартиру в доме, построенном сорок лет назад. Он работал в ЦЕРНе уже два года, но не считал эту квартиру своим домом. Мысль о том, чтобы приобрести обстановку, а потом перевезти ее в Канаду, казалась ему нелепой. Мебель в его квартире была немного старомодной. На вкус Ллойда, слишком много резьбы и завитушек. Но по крайней мере, предметы обстановки неплохо сочетались между собой по цвету: темное дерево, ковер кирпичного цвета, темно-красные стены.