Ларри Нивен - АРМ

– Но машины у него не было, – заметил Вальпредо.

– Вот где вас и провели. Что происходит при пересечении двух полей?

Они выглядели растерянно.

– Вопрос непростой. Ответа пока никто не знает. Но Синклер знал. Он был обязан, он закончил работу. У него должны были быть две машины. Вторую машину забрал убийца.

– А-а-а, – проговорил Ордас.

– Кто же У? – спросил Портер.

Мы уже опускались на стоянку. Вальпредо знал, где мы находимся, но хранил молчание. Покинув такси, мы направились к лифтам.

– Этот вопрос куда проще, – сказал я. – Он собирался использовать машину для алиби. Глупо, если учесть, что много людей слышали о ее существовании. Но он не подозревал, что Синклер уже был готов показывать ее людям – конкретно вам и Дженис. Кто остается? Экс знал только, что это какой-то вид межзвездного двигателя.

Лифт был необычно просторен. Мы сгрудились в нем.

– И, – сказал Вальпредо, – есть еще вопрос руки. Думаю, я тоже сообразил.

– Я дал вам достаточно ключей, – отметил я.

Петерфи долго не отвечал на наш звонок. Должно быть, он изучал нас через дверную камеру, удивляясь такому скоплению в парадном. Потом он спросил сквозь решетку:

– Да? В чем дело?

– Полиция. Откройте, – сказал Вальпредо.

– У вас есть ордер?

Я вышел вперед и показал камере мое удостоверение.

– Я из АРМ. Я в ордере не нуждаюсь. Откройте. Мы вас долго не задержим.

Так или иначе.

Он открыл дверь Теперь он выглядел аккуратнее, чем в полдень, несмотря на домашнюю коричневую пижаму.

– Только вы, – заявил он.

Он впустил меня и начал закрывать дверь перед остальными.

– Эй! – Вальпредо придержал дверь рукой.

– Все в порядке, – сказал я.

Петерфи был меньше меня ростом, и со мной был игольный пистолет. Вальпредо пожал плечами и позволил закрыть дверь.

Моя ошибка. Я сложил две трети головоломки, а думал, что знаю ее целиком.

Петерфи скрестил руки и спросил:

– Ну и? Что вы хотите поискать на этот раз? Может, исследуете мои ноги?

– Нет, давайте начнем с инсулиновой капсулы на вашем предплечье.

– Пожалуйста, – сказал он настораживающим тоном.

Я подождал, пока он снимет рубашку – нужды в этом не было, но ему необязательно было знать, – потом пробежался воображаемыми пальцами по инсулиновой капельнице. Запас был практически полон.

– Мне следовало догадаться, – сказал я. – Черт возьми. Вы запаслись инсулином на шесть месяцев у органлеггера.

Его брови приподнялись.

– Органлеггера? – он подтянул одежду. – Это обвинение, мистер Хэмилтон? Я запишу это для своего адвоката.

А я-то не хотел втягиваться в судебный процесс. Ну и к дьяволу.

– Да, это обвинение. Вы убили Синклера. Кроме вас никто не попытался бы использовать этот трюк с алиби.

Он выглядел искренне озадаченным, подумал я.

– Почему?

– Если б кто-либо еще попытался организовать алиби с генератором Синклера, Бернат Петерфи рассказал бы полиции все о том, что это за штука и как она работает. Но вы были единственным, кто знал об устройстве до прошлого вечера, когда он принялся его демонстрировать.

На подобную логику он мог ответить только одним образом, и он это сказал:

– Я все еще записываю, мистер Хэмилтон.

– Записывайте и будьте прокляты. Мы можем проверить другие вещи. Вашу продуктовую доставку. Ваш счет за воду.

Он не поморщился. Он улыбался. Блефовал? Я принюхался. Шестимесячный запах человеческого тела, накопившийся за одну ночь? От человека, который принял за шесть месяцев не более пяти-шести ванн? Но его система кондиционирования была слишком хороша.

Занавеси были сейчас открыты ночи и океану. Сегодня в полдень они были закрыты, и он щурился. Но это не улика. Свет: горела только одна лампа. Ну и что?

Большой, мощный походный фонарик стоял на столике у стены. Днем я его не заметил. Теперь я был уверен, что знаю, как он его использовал… но как это доказать?

Продукты…

– Если за последнюю ночь вы не накупили продуктов на шесть месяцев, значит, вы их украли. Генератор Синклера – отличное средство для краж. Мы проверим супермаркеты в округе.

– И свяжете кражи со мной? Как?

Он был слишком умен, чтобы сохранить генератор. Но, если подумать, где же он мог его бросить? Он был виновен. Он не мог убрать все следы…

– Петерфи? Я догадался.

Он мне поверил. Я почувствовал, как он собрался. Может, он сообразил еще раньше меня.

– Ваши противозачаточные инъекции истекли еще шесть месяцев назад. Ваш органлеггер не мог вам их раздобыть: зачем ему хранить контрацептивы? Вы покойник, Петерфи.

– Ну и ладно. Будьте вы прокляты, Хэмилтон! Из-за вас я потерял разрешение на детей!

– Так давайте попробуем снова. Мы не можем позволить себе потерять содержимое вашей головы. Вы слишком много знаете о генераторе Синклера.

– О нашем генераторе! Мы построили его вдвоем!

– Угу.

– Вы не сможете предать меня суду, – сказал он более спокойно. – Что вы расскажете суду о том, как убийца покинул квартиру Рэя?

Я вытащил мой набросок и вручил ему. Пока он изучал его, я спросил:

– Как вам понравилось прыгать с крыши? Вы не могли знать наверняка, что это сработает.

Он поднял голову. Говорил он медленно, неохотно. Наверное, ему хотелось кому-то рассказать, и теперь уже было все равно.

– Тогда мне было наплевать. Моя рука висела как мертвая и воняла. На то, чтобы достичь земли, у меня ушло три минуты. Я думал, что умру по пути.

– А где вы так быстро нашли органлеггера?

Он посмотрел на меня как на дурака.

– Не соображаете? Три года назад. Я надеялся, что диабет удастся излечить трансплантацией. Когда правительственные больницы не смогли мне помочь, я отправился к органлеггеру. Мне повезло, что прошлым вечером он все еще был при деле.

Он ссутулился. Гнев, казалось, полностью покинул его.

– Потом я шесть месяцев пробыл в поле, ожидая, пока шрамы заживут. В темноте. Я попробовал взять с собой вон тот большой походный фонарик, – он горько рассмеялся. – Я забросил эту идею, заметив, что стены дымятся.

Стена над этим столиком выглядела обожженной. Мне надо было обратить внимание на это раньше.

– Не купался, – продолжал он. – Я опасался использовать так много воды. Практически не было возможности размяться. Но есть-то надо было? И вот все насмарку.

– Расскажете ли вы нам, как найти органлеггера, с которым вы имели дело?

– У вас, я вижу, сегодня большой праздник, Хэмилтон? Хорошо, почему бы и нет. Толку вам от этого не будет.

– Почему?

Он очень странно посмотрел на меня.

Потом он повернулся и побежал.

Он поймал меня врасплох. Я прыгнул за ним. Я не знал, что у него на уме; из квартиры был только один выход, исключая балкон, но он направлялся не туда. Он вроде бы стремился достичь пустой стены… с приставленным к ней столиком, на котором лежал фонарик. Я увидел ящик в столике и подумал: пистолет! Я ринулся за ним и схватил его за запястье как раз в тот миг, когда он дотянулся до выключателя над столиком.