Артюхин Анатольевич - 80 лет форы, часть вторая

– Надеюсь, что мы не ошиблись, сдернув Бразилию с прежнего пути. Может, лучше было бы не дергаться?

– И пустить себе пулю в лоб? Мы с тобой вместе выбрались из фавел, Жозе. Хуже чем там уже не будет. И если бы не вмешались – вся страна превратилась бы в одну большую фавелу. Поскольку Варгас полез бы в войну на стороне США. Причем полез бы, не имея ни серьезных войск, ни экономики. И это был бы конец. Я не знаю, сколько у Сталина бомб, но нам много и не надо. А сейчас у нас неплохой шанс выжить. И не просто выжить, но и победить.

– Я молюсь Господу, чтобы ты был прав, дружище. Поскольку без его помощи нам будет не просто тяжело…

Радующиеся солнечному дню жители Рио-де-Жанейро не знали, что их городу оставалось существовать не так уж и долго…

С самого утра база стратегической авиации Альянса выглядела разворошенным ульем. Постоянно подъезжали и отъезжали грузовики, генералы орали что-то в трубки телефонов, пытаясь перекричать шум десятков авиадвигателей, кружили высоко в небесах эскадрильи истребителей.

На фоне множества других офицеров, капитан Джеймс Стэплтон выглядел на редкость спокойно. Его стальная ласточка уже была тщательно проверена, заправлена и загружена боеприпасами и только лишь дожидалась команды на взлет.

Несмотря на внешнюю расслабленность, командир одной из многочисленных "Суперкрепостей" был предельно собран и сконцентрирован. А иначе и быть не могло – в отличие от множества сослуживцев, капитан полагал, что легкой победы Альянсу не светит.

Выруливая на взлетную полосу, Джеймс быстренько совершил традиционный ритуал, помогавший ему выживать вот уже несколько лет – сначала в небе над Европой, потом над далекой Японией. Последовательно поцеловав фотографию жены и крест, капитан размашисто перекрестил штурвал и произнес:

– Спаси и сохрани, – голос офицера неожиданно дрогнул. Он вдруг осознал, что, несмотря на многолетний боевой опыт, ему страшно. Видимо потому, что Сталин выглядел опаснее Хирохито и Гитлера вместе взятых.

Наконец, многотонная "Суперкрепость" заняла свой эшелон рядом с десятками своих сестер. Темнеющее небо наблюдало, как сотни английских и американских самолетов, набирая высоту, направляются в сторону континентальной Европы, жители которой не подозревали, что несколько часов спустя для них начнется кошмар.

Капитан вывел свои бомбардировщики на цель без особых проблем. Военную базу Советов, расположенную в Арнеме, ждал неприятный сюрприз.

Ад Третьей Мировой Войны разверзся.

– Опять проспали! – вождь был не в настроении. – Что с Гитлером, что с этими! Нам теперь что, опять ждать пришельцев из будущего, чтобы справиться с проблемой?

– Товарищ Сталин, несмотря на то, что ущерб, причиненный бомбардировками, достаточно серьезен, территория Советского Союза не пострадала. Попытка налета на наши Кавказские нефтепромыслы была отражена, – Рокоссовский уверенно подошел к огромной карте и ткнул в нее указкой. – Зенитные ракеты оказались неприятным сюрпризом для противника. Как и наши реактивные истребители. Альянс потерял не меньше сотни тяжелых бомбардировщиков только там.

– А Европа?

– Румыния подверглась серьезному, но не смертельному удару. Наши военные базы в Голландии и Бельгии тоже понесли урон, но там вовремя сработали системы предупреждения, поэтому среди техники и личного состава потери невелики. Основной удар приняло на себя гражданское население.

– Хорошо, что хоть радары развернули, – буркнул Сталин. – Что мы предпринимаем в ответ?

– Атака англичан в Иране отбита. Более того, наши войска перешли в контрнаступление, – Рокоссовский дождался, пока поменяют карту, и провел несколько линий.

– Мы полагаем, что на этом направлении Советская армия разгромит войска Альянса достаточно быстро.

– Почему? Я так полагаю, что за океаном не идиоты сидят, и приготовились к войне на этом ТВД, – настроение вождя лучше не становилось.

– Дело в том, товарищ Сталин, что процент частей, оснащенных новейшей техникой, в Иране достаточно высок. Учитывая качественное превосходство наших новых танков над английскими и американскими, то здесь все закончится весьма скоро. На отдельных направлениях войска Иранского фронта уже продвинулись на пятьдесят-шестьдесят километров.

– Что в Азии?

– Гоминьдан, подкрепленный силами Альянса, атакует войска Мао. Пока более-менее успешно. Кроме того, американцы пытаются высадить десант в Корее.

– Успешно?

– Бои идут на нескольких плацдармах, товарищ Сталин. Сильных продвижений противника пока нет, – ответил уже Жуков.

– И, надеюсь, не будет. Как Югославия?

– Там мы отходим. Как и в Австрии, – министр обороны пожал плечами.

– Товарищ Жуков, это еще почему?

– Противник ввел в бой силы, значительно превосходящие наши. И большое количество новых танков и авиации. Но пока наиболее опасным направлением представляется вторжение Турции в Болгарию, – мрачно заметил маршал. – Там у нас складывается аналогичная с Югославией картина – противник наступает большими силами, при поддержке значительного числа бронетехники и авиации. Учитывая, что реактивных истребителей у нас пока не так много, ВВС все еще не способны обеспечить устойчивое превосходство наших сил в воздухе на всех театрах военных действий. Вот и приходиться выбирать. Мы выбрали прикрытие Кавказского направления – и это уже дает результаты. Но пока приходится отходить во избежание окружений.

– Есть еще плохие новости?

– Да, – неожиданно голос подал Молотов, – в Греции восстание. Явно проанглийское. Так что здесь у Альянса появляется еще один плацдарм, поскольку правительственные войска очевидно проигрывают борьбу.

Сталин поморщился, но, тем не менее, спокойно произнес:

– Ладно. Общая картина более-менее ясна. Ваши предложения?

– Ядерный удар по авиабазам противника, – предложение Ледникова, поданное простуженным голосом вызвало интерес.

– Уже не по городам, да? – хитро прищурившись, посмотрел на своего советника Иосиф Виссарионович.

– Это мы всегда успеем. А сейчас одновременная потеря нескольких сотен самолетов может оказать сверхмощное воздействие на боевой дух англо-американских армий. В то время как применение спецбоеприпасов по городам Великобритании и США вызовет ответные меры.

Вождь задумчиво наклонил голову. Затем, помолчав некоторое время, повернулся к Рокоссовскому:

– А вы что думаете, Константин Константинович?

– Я считаю, что пока рано применять атомное оружие. Мы неплохо справляемся и без него, а раскрывать свой главный козырь очевидно преждевременно, – полководец несколько извиняющимся взглядом посмотрел на Ледникова. Тот, пожав плечами, пробормотал: