Василий Гунько - Богатым быть не вредно

- Сейчас вы сядете за стол и скрупулезно подсчитаете на счетах, сколько каждый из ваших соучастников прикарманил государственных денег в результате вашей групповой махинации! - Вася отвел женщину в сторону и заставил ее "принять сидячую позу". - Вы сидите за своим столом, и вам очень удобно. Перед вами счеты, считайте! Очень внимательно считайте, потому что я проверю. Если вы попытаетесь обмануть меня, у вас вырастет на лбу большая шишка, и всем будет известно о содеянном вами. Трудитесь! Через полчаса я к вам подойду.

Женщина, сидя на несуществующем стуле, тут же принялась за работу. Наблюдая за ее мимикой и жестами, зрители надрывались со смеху.

Кукушкин подошел к двум девушкам. У одной болела голова, у другой зуб. Вася взял их за руки и подвел близко друг к другу.

- Вы возьмете каждая себя за ухо и будете сжимать его до тех пор, пока у вас, Лена, не перестанет болеть голова, а у вас, Катя, зуб. Ваши правые руки подвластны только мне! Сейчас я посчитаю до трех - и ваши правые руки быстро и сильно схватят ваше правое ухо. Один, два и три!

Девушки резко схватили сами себя за уши и начали сжимать их до боли. Кое-кто из зала снова засмеялся, но реакция зрителей девушек совершенно не беспокоила. Им было приятно подчиняться внушителю. Потом Вася снова посчитал до трех, и они свои уши отпустили. Головная боль у Лены и зубная у Кати исчезли, и они подтвердили это, как только Вася их об этом спросил. Под аплодисменты они вернулись в зал.

- И забудьте о своих болях, как о кошмарном сне! - бросил Вася им вслед и подошел к пожилому мужчине, страдающему сердечными болями уже много лет. Прежде чем обратиться к нему, он несколько раз поднял его руку, будто таким образом устанавливал точный диагноз болезни. - Я знаю, что вы пережили два инфаркта. Ничего не поделаешь, вы не можете жить так, чтобы у вас ни за кого и ни за что не болело сердце...

Мужчине показалось, что сейчас и над ним будут проводить психологические опыты, и, не желая быть в такой роли, смешно прихрамывая, он быстро побежал со сцены.

Кукушкин мгновенно подскочил к микрофону и громко сказал:

- Стоять! Ни одного движения без моей команды!

Беглец, успевший дойти только до края сцены, сразу застыл на месте.

- Что ж вы, Николай Петрович, испугались. Долгие годы страдаете сердечной недостаточностью, а тут испугались моей минутной недостаточной сердечности. Ну да ладно. Я заставлю вас две-три минуты поплясать гопак и вы навсегда забудете, что такое сердечная боль! Слышите, навсегда! Виталик! - обратился он к "протестанту", который сосредоточенно импровизировал за роялем. - Отвлекись, пожалуйста, на пару минут и сыграй для Николая Петровича гопак. Итак, исцелительный гопак для Николая Петровича!

Николай Петрович начал танцевать не сразу. Вначале под музыку двигались только его руки, потом постепенно начали подключаться плечи и туловище. Как только он несколько раз притопнул каблуками, Вася воскликнул:

- Да вы уже не Николай Петрович, вы Николаша! Вам двадцать лет, а в зале сидит ваша невеста Нюра и смотрит на ваш танец! Побольше огня!

Услышав эти слова, танцор будто родился заново. Он затанцевал настолько легко и профессионально, что сразу покорил весь зрительный зал. Даже Кукушкин долго не мог прийти в себя от сознания того, что обладает такой могучей внушающей силой.

Николай Петрович танцевал более пяти минут. Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот художественный номер, если бы Вася его не остановил.

- Достаточно! - Он подошел к нему и показал, как нужно снять с себя перенапряжение. - А сейчас три раза глубоко-глубоко вдохните и выдохните. Повторяйте за мной!

Николай Петрович повторил за ним расслабляющие упражнения и, тяжело дыша, рассмеялся.

- Ну как, не болит сердце? - спросил его Вася.

- Ни капельки! Мне даже кажется, что я его совершенно не чувствую. Понимаете, у меня такое впечатление, будто его у меня вообще нет!

Николай Петрович уходил в зал пританцовывая. Его счастливая улыбка ни у кого не оставляла сомнений в том, что на свете действительно бывают чудеса, поэтому весь зал скандировал: "Мо-ло-дец!"

Оставшиеся зрители, с которыми Вася еще намеревался проводить опыты, попали на сцену просто из любопытства. Но Один появился здесь отнюдь не случайно. Это был вредный и завистливый мужчина, у которого наверняка был спрятан за пазухой не один камень. И мысли у него были вроде бы доброжелательные, и внешне смахивал на древнего философа, но при каждом прикосновении его взгляда Кукушкин вздрагивал. Васе, конечно, ничего не стоило сразу же отправить его обратно в зал. Но нет, Кукушкин так просто не сдается!

"Этот человек считает, что общество его не достойно. Этот человек не верит никому и ни во что. Этот человек не верит никому и ни во что. Этот человек сам ничего не делает и другим не дает", - подумал Кукушкин, хотя из его запутанных мыслей почти ничего не понял.

- Зачем вы вышли на сцену? - спросил Вася удивленно.

- А вам не кажется, что ответ на этот вопрос зритель слышать не должен, - тихо ответил "философ", самодовольно улыбаясь. - Может, встретимся один на один и побеседуем?

- Хорошо, - согласился Вася только из вежливости, инстинктивно чувствуя, что этого типа ему нужно опасаться.

- В таком случае, я вас сам найду, когда сочту это нужным, - сказал тот и, кивнув головой, ушел в зал.

Кукушкин не стал заострять на нем свое внимание и приступил к коллективному внушению. Он обратился к оставшимся на сцене:

- Ваши взгляды обращены только к моей персоне! Вы слышите и видите только меня. Если кто-то случайно посмотрит в другую сторону, он все равно увидит мое изображение. Вы беспрекословно подчинены моему желанию. Я желаю, чтобы вы все сейчас уснули! Я посчитаю до трех - и вы уснете с открытыми глазами. Один, два и три! Вы спите приятным гипнотическим сном...

У них была великолепная внушаемость. Они привыкли и любили подчиняться. Они понимали, что сейчас над ними будут смеяться, но ничего обидного и оскорбительного в этом не видели. Напротив, им хотелось, чтобы кто-то "великий" уделял им внимание.

- Вы оркестр! - Вася подходил к спящим и называл инструменты, на которых они должны "играть": - Вы играете на скрипке. А вы - на пианино. Вы - тромбон! А вы - на ударной установке, берите в руки палочки...

"Оркестр" играл, а зрители получали истинное удовольствие. Когда Вася поставил перед "оркестром" "дирижера" и тот замахал рукой, будто топором, показалось, что потолок сейчас рухнет от хохота. Смеялись до слез, до изнеможения. Это был тот случай, когда от смеха не мудрено было и умереть.

Оставив на время в покое "оркестр", Кукушкин вернулся к "бухгалтеру", которая "подсчитывала на счетах" свои грехи. Зал постепенно начал утихать.