Наталья Деева - Хирург

— А если найдёт нас этот твой… хачик этот? — сменила тему жена.

— Он не хачик, а чурка. А если найдёт, амбец нам. Да не бзди, не станет он, я ж из города уехал, долю свою ему оставил — пусть подавится. Это так, на всякий случай. Годок переждём, и можно светиться.

— У меня там подруги, — заскулила она. — И тренер с массажистом.

— Новых найдём. Хочешь, я тебе салон красоты куплю? Тут, прям у моря один продаётся. Да не ной ты, всё пучком! Бабла вагон, дома тебя подарок ждёт.

В чёрных глазищах вспыхнул интерес, Анжелка вскинула брови и заткнулась, довольная.

— Мне, думаешь, по кайфу днюху отмечать тут? Я тут, кроме братана, не знаю никого. Вот сука Джалиев! Разнюхал-таки… подарочек мне в башку, мля!

— Не матерись при ребёнке! Тебя же никто не заставлял его кидать!

— Да, мля, не кидал я! Ты же любишь золото и бабос? Любишь. Вот мне крутиться и приходится, ну провернул дельце у него за спиной, скосил капусты, а он пронюхал. Серый, урод, стуканул. Больше некому, — я заглушил мотор. — Всё, приехали.

Анжелкины глаза полезли на лоб, челюсть отвисла.

— Не корчи рожи, — буркнул я. — Тебе не идёт.

— Этот… этот монумент — наш дом?! Он даже не поштукатурен! Тут даже забора нет!

— Будет тебе и забор, и бассейн.

Ну, не поштукатурен, ну и что с того? Ну, без наворотов. Ну, похож на крепость.

— Мой дом — моя крепость, — сказал я.

Открыл ворота, загнал машину. Анжелка вышла, огляделась… ну, прям не жена моя, а сосуд скорби! Протопала по ступенькам на порог, коснулась бронированной двери, коричневой, цвета ржавчины, и вздохнула. Малой у неё на руках успокоился и загулил. Ключ со щелчком повернулся — хозяйка переступила порог, огляделась, поджала губы.

— Мебель на днях купим, — успокоил я. — Хочешь, вместе поедем?

Кивнув, Анжелка положила малого на раздолбанный диван, села в кресло, рядом с моей гитарой, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Не могу смотреть, как она ревёт. Прямо всё внутри переворачивается. Моя жена не должна плакать. Если кто её обидит, то будет валяться с открученной башкой. Я достал из заначки коробочку с бриллиантовым колье, она давно его просила, а меня всё жаба давила — восемь кусков зелёных, как-никак, и протянул жене:

— Анжелика. Это тебе. К новоселью.

Не поднимая головы, она оттолкнула мою руку.

— Да еп тыть, посмотри хотя бы!

Разлепила глаза, моргнула, всхлипнула и потянулась за подарком.

— Ваня-Ванечка, — улыбка. — Котик ты мой! Спасибо! Ой, красота какая!

Колье сразу же было нацеплено поверх цепочки.

— Ну, как?

— Солидняк!

— Зеркало тут есть?

— В ванной.

Вытерев слёзы, Анжелка побежала к зеркалу. Малой заверещал. Присев рядом, я покачал его, сунул палец в ладошку, но на руки брать не стал: мало ли, что. Вдруг сломаю чего, он маленький, скользкий какой-то, рожа красная. Офигеть! Я тоже был таким червяком, и вырос ведь человеком!

Вернулась Анжелка свежая, довольная. Я усадил её к себе на колени, обнял и потянулся к сиськам. У неё обалденная фигура, задница упругая, как прилепил кто, и грудь торчком.

— Котик, ты же знаешь, что мне нельзя, — она нехотя отстранилась. — Вылечиться надо после родов.

Вот блин! При живой жене — и трахаться нельзя. Секса хочется до одурения. Неужели и завтра, на мою днюху, не даст?

— Извини, Игорёша плачет, — она принялась укачивать малого, мурлыча под нос. — Вань, принеси бутылочки с молоком, он есть хочет. Няню бы подыскать, а то я свихнусь с ним.

— Прям сегодня?

— Сегодня. Игорёша не даст спокойно отметить, а мне развеяться хочется, нужно, чтобы с ним кто-то сидел.

— Лады, напрягу Макса. Фиг его знает, где искать этих нянь. Ты это, осмотрись. Кухню видела? Студио. Хорошая. И ванная с кабинкой. А с балкона море видно.

— Как, ты говоришь, называется это место?

— Мекензиевы горы.

Прочертив дорожку в пыли, я откинул крышку старенького пианино, взял аккорд: расстроено, чёрт побери! Дребезжит, как телега. Нужно будет настройщика вызвать.

— Ты прав, внутри дом лучше, чем снаружи, — прощебетала Анжелика. — Не хватает только мебели и бытовой техники, давай купим прямо сегодня?

— Издеваешься? Я устал, как чёрт. Пойду, прилягу, телик посмотрю, — я захлопнул крышку. — Если что — зови.

— Сначала Макса напряги, чтобы няню нашёл.

— Ладно-ладно. Иди уже.

Телик был маленький, старый, без пульта. Я включил музыкальный канал, набрал братана и нагрузил его поручениями: найти няню, мебельный салон и перезвонить Анжелке. Развалился на кровати, зевнул и воткнул в экран. Веки слиплись сами собой.

Разбудил меня звонок. Еле продрал глаза: уже утро, а я так и дрыхну одетый, потный. Ну, Анжелка, могла и разбудить!

— Да?

— Братуха, с днём рождения! Бабла полный багажник, и чтобы сотенными купюрами, сын чтобы рос реальным мужиком, как отец, ну, и тёлок самых клёвых!

— Спасибо, Макс, — прохрипел я.

— Ну шо, бухать будем?

— А то!

— Мой подарок тебе — поляна в "Рыбацком стане".

— Я ж с Анжелкой буду.

— Да не вопрос. Хоть с тремя. Короче, сделал всё, что ты просил, и Анжелке телефоны скинул.

— Ты это, — я поскрёб в затылке. — Тачку мне не подгонишь по реальной цене? "Сабурбан" жене отдам, а то тут такие буераки… сам видел.

— Конечно, подгоню, обещал ведь. Тут "мерин" есть… короче… такая цаца, — Макс щёлкнул языком. — Себе думаю взять, но тебе уступлю.

— И шо за тачка?

— Не машина — самолёт! Короче, кабриолет-купе, четыре места; само собой, полный фарш. Короче, приезжай — посмотришь. Авто для белых, отвечаю.

— У него посадка низкая, а тут дороги хреновые. Убью его за месяц.

— Тогда как-нибудь заскочи в мой салон, вариантов море. Когда в гости вас ждать?

— В четыре покатит?

— Только такси возьмите, чтоб бухать можно было. Поедем на моей ляле.

Наш столик был у прозрачной стены, я уселся спиной к залу, чтобы на море втыкать. Прибежал официант — длинный сопляк с прыщавой рожей, осмотрел нас и открыл было рот, но Макс его заткнул:

— Я друг Вячеслава. Это я звонил и делал заказ. Неси, давай!

— Одну минутку, — пацик почесал нос, кивнул и ускакал на кухню.

Солидное заведение, а на работу берут уродов всяких. Хоть бы улыбнулся, сморчок, видит же — солидные люди пришли. Будет он тут ещё рожи корчить.

— А мне здесь нравится, — Анжелка огляделась, поглаживая подаренное колье.

Вскоре стол был собран: молочный поросёнок, сёмга, салаты, шашлык…

— Да мы столько в жизни не сожрём, — глотая слюну, сказал я.

Пацик откупорил водку и разлил по стаканам.

— Мне мартини "Бианко", — улыбнулась Анжелка.

Когда у всех было налито, Макс поднялся и, пригладив ёжик светлых волос, изрёк:

— Ну, короче, за реального пацана Ваньку Шалого! Чес слово, горжусь, что ты мой брат, — Макс положил руку на сердце. — А то, что гниды чернозадые тебя подставили, так на то они и гниды… нечисть, недолюди. А у тебя всё будет пучком! Ну, будьмо!