Георгий Гуревич - Инфра Дракона

Выпадали слова и целые фразы. Потом стало слышно лучше.

- Воздух становится прозрачнее, - рассказывал Дед. - Вижу море. Лаково-черная поверхность. Невысокие волны, как бы рябь. Падаю медленно, воздух очень плотный. Тяжесть неимоверная, пошевелиться трудно. Даже языком ворочать тяжело.

И вдруг радостный возглас:

- Птицы! Светящиеся птицы! Еще одна и еще... Три сразу! Мелькнули - и нет. Разве телевизор заметит такое? Успел увидеть: голова круглая, толстое туловище. Крылышки маленькие, трепещут. Пожалуй, похожи на наших летучих рыбок. Может быть, это и есть рыбы, а не птицы. Но летели высоко.

Сильный плеск. Пауза.

- Шум слышали? Это я в воду вошел. Крепко ударился. Впрочем, не имеет значения. Выключил свет. Привыкаю к темноте.

Немного спустя:

- Погружаюсь медленно, на метр-два в секунду. Опять включил прожектор. За окном огненная вьюга - светящиеся вихри, волны, тучи. Сколько же здесь всякой мелочи! Вероятно, вроде наших креветок. Чем глубже, тем гуще. На Земле наоборот: в глубинах жизнь скуднее. Но там тепло поступает сверху, а здесь снизу.

А это что? Длинное, темное, без головы и без хвоста. Кит, кашалот? Движется быстро, за ним светящаяся струя. Ряды огоньков на боковой линии, как бы иллюминаторы. Неужели подводная лодка? Или нечто иное, ни с чем не сравнимое. Сигнализирую на всякий случай прожектором: два-два-четыре, два-три-шесть, два-два-четыре.

Не обратили внимания. Ушли вправо. Не видно. А вот еще какие-то чудища помесь черепахи с осьминогом. Осьминогами я называю их для сравнения, на самом деле они пятиногие. Пять щупальцев - одно сзади, как рулевое весло, четыре по бокам. На концах утолщения с присосками. В одном из передних щупальцев сильный светящийся орган Похоже на фонарик. Прямой луч так и бегает по стеблям. На спине щит. Глаза рачьи на подвижных стебельках. Рот трубчатый. Я так подробно описываю их, потому что они плывут на меня. Вот сейчас смотрят прямо в иллюминатор. Жуткое чувство - взгляд совершенно осмысленный, зрачок с хрусталиком, а радужная оболочка фосфоресцирует мертвеннозеленым светом, как у кошки. Я читал, что у земных осьминогов человеческий взгляд, но сам не видел, не могу сравнить.

Прожектор нащупал дно. Какие-то узловатые корни на нем. Подобие кораллов или морских лилий. Вижу толстые стебли, от них побеги свисают чашечками вниз, некоторые вплотную упираются в дно. Наши морские лилии смотрят чашечками вверх, они ловят тонущую пищу. Что ищут эти в иле? Гниющие остатки? Но не все достигают дна. Неужели они ловят тепло? Но тогда это растения. Растения без света? Невозможно. Впрочем, свет идет со дна - инфракрасный. Можно ли за счет энергии инфракрасных лучей строить белок, расщеплять углекислый газ? Мала энергия, надо ее накапливать. Но и зеленые листья на Земле тоже накапливают энергию. Ведь видимые лучи сами по себе не разлагают углекислый газ.

- Я получил отсрочку, - продолжал старик. - Застрял в зарослях у дна. Могу смотреть не торопясь. Все больше убеждаюсь, что подо мной растения. Вот толстая безглазая рыба жует побег. Другая - зубастая и длинная - схватила толстую, взвилась вверх. Поток пищи идет здесь со дна на поверхность. Светящиеся птицы - последняя инстанция.

Послышался скрежет и глухие удары по металлу. Что такое?

- Батисфера сдвинулась, - объявил Дед. - Кто-то схватил ее и тащит. Кто не вижу. Перед иллюминатором нет ничего.

Дно идет под уклон. Зарослям конца нет. Но странное дело - растения выстроились правильными рядами, как в плодовом саду. Что-то громоздкое медлительно движется, срезая целые кусты под корень. Ну. и прожорливое чудище - так и глотает кусты. Вижу плохо, где-то сбоку ползет этот живой комбайн. Впереди гряда скал. Проплыли. Черная бездна. Батисфера опускается вниз. Давление возрастает. Прощайте! Москве поклонитесь!

Секундная пауза. И вдруг крик:

- Трещина!!!

Послышались удары, все чаще и чаще. Видимо, вода прорвалась в камеру.

Старик ойкнул. Возможно, водяная дробь попала в него. Потом заговорил скороговоркой:

- На дне бездны строения. Город. Освещенные улицы. Купола. Шары. Лазающие башни. Какие-то странные существа... Всюду они... Неужели это и есть...

Грохот. Крик боли...

И торжествующий, с громким присвистом протяжный вой помехи.

Пять человек в глубоком молчании смотрят на черный круг, хотя ничего гам нельзя разобрать ни глазами, ни в телескоп.

- Через тридцать лет мы снова придем сюда, - говорит Толя Варенцов.