Юрий Шпаков - Кратер Циолковский

Нина очень хотела посмотреть этот фильм, но ее спутники рассоветовали.

— Не надо портить впечатление, — сказал Володя. — Что там кино! Наш город, знаешь...

Он остановился, подыскивая подходящее яркое определение, не нашел, засмеялся и закончил:

— Словом, приедешь — сама увидишь!

Нина знала, что в новом городе встретят друзья, что впереди — масса интересных дел, но все-таки было чуточку страшновато. Что ни говори, а впервые уехать от родных не так-то просто. Хорошо еще, что спутники попались веселые, не дают скучать.

Нина выросла в Заполярье, там же и училась в университете. И вот теперь она, студентка четвертого курса исторического факультета, едет в далекий Омск для выполнения курсовой работы — «Революционные традиции сибирских рабочих». Тема большая, сложная, и Нина в душе побаивается. Когда она видит в зеркале на противоположной стене свое круглое, чуть курносое лицо с большими удивленными глазами, то невольно хмурится. Никакой солидности — совсем девчонка! И тут же искоса смотрит на своих спутников.

Самый заметный из них Володя Никитин. Высокий, плечистый, он сразу обращает на себя внимание. У него твердые, словно отлитые из бронзы черты лица, густые, чуть вьющиеся волосы, небрежно откинутые со лба, быстрые насмешливые глаза. К тому же у Володи романтическая, увлекательная профессия. Он специальный корреспондент «Комсомольской правды». Правда, сейчас едет не по заданию редакции. Он в отпуске и направляется в Омск, в гости к своим родителям. Володя — большой патриот Омска, считает, что его родной город — один из лучших в стране. Нина очень рада, что они выходят вместе.

— Наш город превратился в сплошной парк, — говорил Володя. — Впрочем, у него давно прочная слава города-сада. Прямо не верится, что было время, когда в Омске даже деревья были редкостью — о цветах я не говорю...

— О прошлом вашего города я кое-что знаю, — заметила Нина. — Не забывай, что перед тобой историк.

— Между прочим, мне как-то с неделю пришлось поработать в архиве. Готовил один материал.

— Ну и как — понравилось?

— Н-не знаю. Для разнообразия, конечно, неплохо, но делать из этого профессию... Нет, такое не для меня.

— А мне нравится моя специальность. И, пожалуйста, не думай, что мы какие-то архивные крысы! Мы — следопыты, хранители богатств и традиций. Вот кто мы!

— Я же и не спорю! Азбучная истина — чтобы понять настоящее, надо знать прошлое. Но нельзя забывать, что к любому делу надо иметь склонность.

— Конечно. А скажи, ты доволен своей профессией?

— Очень. Между прочим, журналистом я стал именно по призванию. Я ведь по образованию инженер. Кончал институт, даже не думал, что стану газетчиком. Правда, в нашей многотиражке сотрудничал постоянно, писал стихи и рассказы, но считал это пустяком.

— И все-таки пошел в газету?

— Сначала я работал на Урале, на заводе. И вот как-то раз решил написать статью в городскую газету. А дальше получилось совсем то Чапеку. Он ведь недаром писал в свое время, что каждый журналист был когда-то медиком, инженером или юристом, а потом по молодости и неопытности написал что-нибудь в газету. Заметку напечатали, потом еще, и вот человек незаметно становится газетчиком. Так и у меня было. Сначала писал в городскую «Вечорку», потом — в «Комсомолку». Печатали. Даже почти без правки. И вдруг неожиданно предложили переходить в штатные сотрудники. Как говорится — рука судьбы...

— И не жалеешь, что так получилось?

— Нисколько! Завод, конечно, хорошо, но газета... Эх, Нина, тебе не понять, что такое газета! Чудесная это профессия — журналист!

— Смотрите, Омск! — закричал кто-то.

Нина повернулась к окну. Почти не слушая пояснений Володи, она смотрела, как вырастают на горизонте мачты радиорелейных и телевизионных станций, как медленно, словно на фотобумаге, проявляются сквозь призрачное марево жаркого дня силуэты зданий — голубые острова в море зелени. Не успела Нина как следует рассмотреть город, широко раскинувший зеленые крылья садов, колеса экспресса загрохотали по мосту через Иртыш. Нарядные, облицованные светлым пластиком и увитые зеленью многоэтажные дома потянулись за окнами вагона, постепенно замедляя свой бег.

— Итак, мы дома! — торжественно объявил Володя.

Они попрощалась со своими попутчиками, вышли из вагона. Над перроном плыли нежные звуки вальса. А потом молодой женский голос сказал:

— Добро пожаловать, дорогие товарищи! Приветствую вас от имени всех омичей!

— Хорошо тут встречают, — улыбнулась Нина.

— А как же! — отозвался Володя, — Сибиряки — народ гостеприимный. Хотя, конечно, исключения могут быть. Тебя, я вижу, никто не пришел встретить.

— Не надо плохо думать о своих земляках, Володя. Посмотри — вон пробирается к нам. Высокий такой, в очках. Это и есть Комаров, про которого я тебе говорила. Из местного архива.

К ним торопливо подходил очень высокий — чуть ли не на голову выше рослого Володи — молодой человек, загоревший почти до черноты. В руке он держал несколько крупных и ярких цветов.

— Здравствуйте, Николай, — сказала Нина. — Спасибо, что пришли встретить.

— Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Нина Журко! Извините — чуть не опоздал. Прошу — первый омский букет.

— Знакомьтесь, пожалуйста. Это мой попутчик.

Володя назвал себя.

— А ваша фамилия мне хорошо знакома, — сказал Комаров. Много раз встречал в газете. Кстати, могу предложить вам одну хорошую тему...

Он вдруг замолчал, потом обернулся к Нине и заговорил без всякой связи с предыдущим:

— Знаете, Нина, когда мы позавчера говорили по видеофону, я все время порывался спросить у вас одну вещь. Но так и не успел. Как только я услышал вашу фамилию, думаю все время об этом. Скажите, у вас не было родственника — Платона Журко?

— Платона? Кажется, нет.

— А вы припомните как следует...

Нина перебрала в памяти самых дальних родственников и решительно тряхнула головой.

— Нет, такого не знаю.

— Значит, фамилия просто совпадает, — вздохнул Комаров. Жаль. А ведь она довольно редкая.

— Я даже троюродных братьев вспомнила, — сказала Нина извиняющимся голосом.

Комаров неожиданно засмеялся.

— Какой же я чудак! Но меня интересуют не ваши братья. Речь идет о более давних временах, Платон Журко жил много лет назад.

— Тогда подождите, — сказала Нина. — Может быть, это и есть то, что вам надо. Моего дедушку звали Николай Платонович.

— А ваш дедушка никогда не жил в этих местах?

— Да, жил. Он из Омской области.

— Прекрасно! Это же просто чудесно! Значит, это вы и есть. Так я и думал! Вы — правнучка Платона Журко.

— Только... Я ничего не знаю о своем прадедушке. Он умер лет за сорок до моего рождения.

— В 1919 году, верно?