Яков Левант - Космический ключ

– Шейтан, назад!

Человеческий голос! Это было совершенно неожиданно. Но дальнейшее поистине казалось чудом. Волк отступил, обернулся и... замахал хвостом. Да ведь это ж не волк – овчарка!

Спасены! Радость захлестывает Василия, кружит голову, туманит взгляд. Он с трудом приподнимается на руках. Посреди такыра – вертолет. Два человека спешат к колодцу, третий ковыляет позади. Василий вновь переводит взгляд на вертолет и вспоминает шум водопада в забытье. Вот, оказывается, что это был за грохот...

– Нет, нет, – говорит он смуглой девушке, протянувшей ему фляжку. – Владимиру Степановичу раньше. Он совсем ослаб.

Но фляжек у них хватает. Загорелый черноволосый и белозубый парень с улыбкой протягивает ему другую. Не в силах более сдерживаться, Василий приникает к ней и вдруг замечает сгорбившуюся фигуру в огромной белой папахе.

– Вот он... Вот... – задыхаясь, шепчет Красиков. Его спасители в недоумении переглядываются, и только Шейтан, давно уже учуявший в незнакомце зверя, глухо рычит и пружинит короткий хвост.

– Помоги, Черкез, – просит девушка. Она пытается привести в чувство профессора. Василий в страхе смотрит на своего руководителя: тот почти не проявляет признаков жизни.

– В тень, скорее в тень, – совершенно неожиданно подает голос предатель-проводник. – Несите его, несите в кабину.

Молодые люди послушно поднимают Владимира Степановича. Василий смотрят во все глаза. Он ровным счетом ничего не понимает.

Старик не дает ему опомниться.

– Ай-яй-яй, – с укоризной говорит он. – Зачем ушли? Старый Азизбек ходил за водой, вернулся – никого нет. Чайник есть, челек есть, вьюк есть, а людей нет. Нигде нет. Куда ушли, зачем? Старый Азизбек совсем голову потерял.

– Но в челеках не было воды, – в полной растерянности бормочет Красиков. – Мы подумали...

– Ай-яй-яй! Зачем о старом человеке плохое думать? Азизбек брал завьюченных верблюдов, думал в челеках вода есть. Потом смотрел – воды нет. Пошел воду для вас искать. А ты что подумал? Нехорошо, джигит, ай как нехорошо.

Нехорошо... Что нехорошо? Мысли Василия путаются, в голове гудит. Ах да, нехорошо думали о старике. А тот их спас, вызвал вертолет, нашел.

– Нельзя, нельзя, джигит, – проводник отбирает у него воду. – Сразу много пьешь – урпак ашай. Потерпи. Пойдем в машину, – старик помогает ему встать, затем поднимает забытую Гульнар у колодца вторую фляжку. Оглянувшись, проворно достает из халата шакше – маленькую тыквенную бутылочку, стряхивает в обе фляжки по щепотке белого порошка: «Хоп, хоп, – так оно вернее будет»...

В просторной кабине они размещаются легко. Даже Шейтану находится место в уголке.

Старик возвращает фляжку Василию.

– Вот сейчас можно еще два-три глотка.

Вторую он отдает Гульнар:

– Смочи ему голову и грудь... А потом – несколько капель в рот.

Девушка в отчаянии, она никак не может привести профессора в чувство. Красиков неумело помогает ей.

Старик, прикинувшись вновь ослабшим, устраивается в сторонке. Если старый гяур откроет глаза раньше, чем порошок сделает свое дело, будет худо. Его не проведешь с той легкостью, как этого желторотого, глупого птенца... Ну да, так и есть, гяур приходит в себя! Вот он шевельнул рукой, поднимает голову...

– Где Вася? – голос его еле слышен.

Слава Аллаху, тревога была напрасной. Старый урус совсем, совсем плох.

– Я здесь, Владимир Степанович, – отзывается юнец.

Глупая девчонка уже сует фляжку. Хоп, хоп, – пей урус, пей! Испробуй угощение старого Азизбека. Юнец, кажется, уже угомонился, – откинулся в кресле, неподвижен. Скоро и твой черед, начальник.

Пески плывут под застекленным полом кабины. По пескам, обгоняя вертолет, скользит большая тень. Вот она набегает на отару – овцы шарахаются, всадник в ярком халате машет рукой вдогонку.

– Прилетели, это стоянка моего отца, – оборачивается Черкез. – Как они чувствуют себя, Гульнар?

– Спят.

«Хоп, хоп, – кривит губы старый басмач. – Долго, долго им спать придется...»

Удивительные вещи рассказывает этот сорванец. Послушать его, так они впрямь надеются оживить Черные пески!..

Внимательно слушает внучонка Бава-Кули. Изредка, как бы невзначай, поглядывает на гостя. Тот степенно прихлебывает гок-чай, но за внешней его невозмутимостью Бава-Кули угадывает и настороженность, и тревогу.

– Ну, а вода? – спрашивает он внука. – Чем вы напоите свои бесчисленные отары?

– Отроем колодцы. Сотни, тысячи колодцев.

И видя ироническую улыбку деда, Черкез начинает горячиться:

– Отроем, бава! Что сдерживает сейчас строительство колодцев? Экономика. Скудость кормовой базы в песках.

– Так, так. Много же вам понадобится чабанов!

– Чабаны будут не нужны, бава. То есть, я хочу сказать, их надо совсем немного. Представьте себе большой дом в песках...

– Дом в песках?

– Ну... Это уже будут не настоящие пески, бава. Растительность покрывает их круглый год. Дом не занесет.

– Так, так. И кто же поселится в большом доме?

– Главный чабан, бава.

– Главный чабан?..

– Бывает же главный инженер, главный геолог, главный агроном. Почему не может быть главного чабана, бава?

– Понимаю. Значит, чабан сидит в большом доме. Сидит, пьет чай, слушает радио...

– И смотрит на экран телевизора, бава.

– И смотрит на экран, – согласился Бава-Кули. – Ну, а овцы? Они тоже слушают радио?

– Нет, бава. Овцы пасутся.

– Без чабана? – Бава-Кули притворно нахмурил брови. – Ты смеешься над своим старым, выжившим из ума дедом?

– Ну что вы, бава. Разве я посмею? За овцами наблюдают верные помощники чабана. Такие, как Шейтан.

Лежащий у входа в юрту пес поднял голову, вильнул хвостом. Бава-Кули неодобрительно покосился на него. Не могли выбрать кличку поприличней! Надо бы отчитать сорванца Черкеза. Если б только не гость, не этот молчаливый старик в белом тельпеке.

– Так, так, значит, овчарки будут пасти овец, качать воду...

– Нет, бава. Воду качать будут автоматы. Главный чабан проверяет их работу при помощи телесвязи. Представьте себе, бава: он сидит за пультом управления, перед ним светятся экраны. Десять, двадцать, тридцать экранов! Пока они немы, но вот главный чабан поочередно включает звук. Он слушает голоса отар, окликает своих верных помощников-овчарок, и собаки привычно оглядываются на серебристые трубы репродукторов... Это в часы водопоя. А днем он садится в вертолет и облетает свои стада. С ним – механик, специалист по радиосвязи и регулировке автоматов. Впрочем, надо полагать, главный чабан решит сам освоить всю технику. Как хороший агроном сейчас изучает трактора. Это мнение Аспера.

– Аспер? О... – уважительно протянул Бава-Кули. – Если так сказал Аспер, все будет: и экраны, и автоматы.