Керен Певзнер - Город Ветров

— Дэв! — закричал кто-то. — Бей его!

— Я тебе покажу дэва, щенок, — совершенно спокойно проговорил Сенмурв. Дожили… Сенмурва от какого-то паршивого дэва отличить не могут…

— Сенмурв!.. — ахнула толпа. — Тот самый! Настоящий!

— А какой же еще? — так же невозмутимо добавил пес. — Второго говорящего пса на белом свете нет.

Мы с удивлением уставились на нашего верного друга. То, что его знают в Эламанде, можно было себе представить, но такое благоговение в голосах людей было непонятно.

— Откуда они тебя знают?

Сенмурв не успел ответить, как сквозь толпу протиснулся толстенький человечек с тяжелой золотой цепью на шее и поклонившись, сказал:

— Уважаемый Сенмурв, меня зовут Хавтобат, надеюсь, ты меня помнишь. Сейчас я являюсь старшиной рынка. Приглашаю тебя и твоих спутниц в мой дом, чтобы вы отдохнули и подкрепились с дороги. Мой дом здесь, недалеко, и моя жена уже приготовила праздничный обед.

— Пошли, — согласился Сенмурв, и мы двинулись по проходу, мимо притихших зевак.

Дом Хавтобата был просторен и окружен садом. Лепнина на потолке, изразцовые стены и гобелены делали его уютным и роскошным. Тихо журчал фонтан в маленьком внутреннем дворике, на столах стояли напитки и фрукты — начальнику рынка доставались отборные плоды. Служанки предложили нам воды для омовения и провели в комнату, где мы смогли хоть как-то привести себя в порядок. Когда же мы вошли в большую столовую, там уже все было готово: на низких столиках стояли разнообразные яства, а хозяин дома неспешно беседовал с Сенмурвом.

— Присаживайтесь, уважаемые, — пригласил нас Хавтобат, — угощайтесь и рассказывайте ваши приключения.

Дважды нас упрашивать не пришлось. Все было на удивление так вкусно, что первые двадцать минут я только и делала, что поглощала пищу, не говоря ни слова. Мои подруги были заняты тем же. Служанки только и успевали менять блюда.

Насытившись, я подумала: а ведь я впервые, после того, как попала в этот странный мир, почувствовала вкус пищи. У магов все было безвкусно и пресно они аскеты и не придают значение таким мирским утехам. Ирбувяне из-за боязни, что им попадется драконина, так вымачивают в соляном растворе любое мясо, что оно распадается на жесткие волокна. В Гадолии еду готовят специальные демоны, поэтому пища у гадолийцев совершенно нечеловеческая. Ну а шикоряне так упились своей Хомой, что им абсолютно безразлично, чем они будут закусывать. У Ватранги мы ели старые запасы, а на корабле было не до разносолов. Вот и получается, что первый раз я от души поела только у гостеприимного старшины.

Насытившись, мы приступили к военному совету. Гиневра с Далилой наперебой излагали сразу посерьезнейшему старшине свои наболевшие обиды. Ипполита угрюмо молчала, я раздумывала, с чего начать решать эту проблему.

В столовой появился молодой человек и, наклонившись к уху Хавтобата, прошептал несколько слов. Поблагодарив его кивком, старшина отослал юношу и обратился к нам:

— Мои уважаемые гости! То, что Сенмурв подтверждает ваши слова, заставляет меня со всей серьезностью относиться к вашим бедам. Вижу, что тут не обошлось без вмешательства дэвов. Нужно добраться до великого Гаомарта восемнадцатого и призвать его помочь тем, благодаря которым спасен наш обожаемый наследник…

— Ага, — буркнула я про себя, — слабак и эгоист, каких еще поискать.

— Думал я, — продолжил Хавтобат, не заметивший моей реплики, — что великий и несравненный государь примет меня в честь тех заслуг, которые я оказал ему.

— О чем он говорит? — тихо спросила Ипполита Сенмурва, наклонясь к нему чуть ли не до земли.

— Мы с ним воевали вместе в войске Гаомарта, — прошептал пес, — когда правитель боролся за западный берег Шимулара. Хавтобат был начальником дружины, а я — вестовым.

— А-а… Тогда ясно.

— Но ничего не вышло, — Хавтобата сложно было сбить с панталыку. — Я послал гонца с просьбой, чтобы правитель принял меня. Но ворота шахского дворца оказались на запоре, моему слуге не дали даже близко подойти, хотя он выкрикивал мое имя. В общем, он вернулся ни с чем. Все входы и выходы охраняет дворцовая стража, и пути во дворец нет. Видимо, шах Гаомарт опасается вновь потерять своего нежно любимого сына, поэтому он предпринял такие меры предосторожности.

— Не понимаю, — сказала Далила, — он что, начал свои эти меры прямо на пристани? Чем мы-то помешали ему и магам. Нехорошо все это.

— Дурно пахнет, — согласилась с ней Гиневра.

— Делать нечего, — я встала из-за стола и начала ходить взад-вперед по столовой гостеприимного старшины, — нужно узнать подоплеку этой нестандартной реакции из первых рук. Все-таки я верю Гурастуну. Не мог он себя вести просто так. Здесь что-то не то. Я должна поговорить с ним!

— И как ты собираешься это делать? Ворота ведь на запоре. Не штурмом же их брать? — спросила Ипполита.

— А вот возьму и полечу! Сенмурв, ты выдержишь меня? Во мне всего сорок восемь килограммов.

— Попробуем… — зевнул пес и пошевелил крыльями.

— Днем вы не полетите! — остановил нас Хавтобат. — Вас заметят лучники и подумают, что на дворец нападает дэв. Ночью надо.

— А ночью он вашего короля перепугает, — возразила Гиневра. — Он крик поднимет.

— Не волнуйся, — успокоила я ее, — мы найдем выход.

— Тогда айда в сад, — вскочила с места Далила. — Вам надо потренироваться. Жаль, что меня нельзя взять, я бы им там всем показала…

— Да под твою задницу крылатого слона нужно, — съехидничала Гиневра.

— На себя посмотри!

— Ладно, перестаньте язвить, не до этого сейчас! — серьезная Ипполита встала и вышла в сад.

Сидеть верхом на летящем псе было неудобно. Я раскорячилась, как лягушка, так как ноги некуда было свесить — они лежали на развернутых крыльях Сенмурва. А когда он немного приподнял голову, забирая вверх, я в ужасе обхватила его шею руками, неминуемо сползая к хвосту.

Но постепенно все обошлось. Мое умение лететь верхом было признано всеми, и мы решили не откладывать на завтра операцию «Малыш и Карлсон», как я про себя назвала это безобразие.

Как только стемнело, я удобно уселась на спине моего крылатого друга, он расправил крылья и взял резко вверх. У меня закружилась голова.

— Не смотри вниз! — крикнул он мне.

Да что там вниз, я не могла вообще никуда смотреть. Крепко зажмурившись, я так вцепилась руками в шею бедного пса, что он прохрипел полузадушенным голосом: «Легче на поворотах, девушка».

— Это ты легче! — заорала я от испуга, так как Сенмурв резко накренился и полетел так стремительно, что у меня захолодели руки и ноги. Но самое страшное — с меня слетели очки, и я абсолютно перестала что-либо видеть.

После нескольких минут, в течение которых я проклинала дельтапланеризм, прыжки с парашютом и почему-то виндсерфинг, Сенмурв замедлил ход и плавно опустился на поляну, на которой стояла беседка.