Леон Гвин - Последняя надежда

Леон ГВИН, Зигфрид ТРЕНКО

ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

Фантастический рассказ

Решение принято: меня и всех моих сотрудников отзывают. Это крах нашей исследовательской программы. Я не прошу о снисхождении, не буду просить, и готов принять самую суровую кару. Пусть меня четвертуют, пусть разберут на части - каждый из нас должен сполна получить то, что он заслуживает.

Я чувствую себя выше людей, ощущаю свое превосходство над ними, но мне иногда бывает - бывает иногда - жалко, что я не человек. У них все выходит как-то естественно, живо и, даже когда они путаются в простых вещах, блуждают в лабиринтах противоречий, ошибаются, все это как-то... не нахожу слова.

Между нами и людьми хотя и не пропасть (в прежние времена фантасты изображали нас весьма примитивно - механизмами из металла, пластмассы и бог знает чего еще), но все же мы и не люди. Во-первых, у нас нет родителей, и мы являемся в полном смысле слова продуктами секретных генно-инженерных биоинкубаторов, принадлежащих Академии наук (это заговор высоколобых академиков - только они и еще ряд лиц в курсе нашей программы). Во-вторых, наш внутренний мир заранее задан, он не может видоизменяться под воздействием обстоятельств, в этом смысле мы ф и г у р ы скорее, чем о р г а н и з м ы. В остальном же... Мой номер ЕС-01, он проступает на ладони, если потереть ее подушечками пальцев. Буква Е в индексе означает принадлежность к программе "Ева".

Сочинители прошлых веков, не лишенные воображения, любили живописать борьбу двух рас - гомо сапиенсов и големов - за господство на Земле. Действительность, как всегда, далека от фантазий. Мы прекрасно интегрировались в человеческое сообщество и в целом неплохо уживаемся с людьми - скажу по правде, некоторые из них характером и повадками просто неотличимы от нас, разве что не имеют номера, проступающего на facies palmaris. Однако же психологическая стабильность - качество, у людей крайне редкое - дает нам, конечно, огромное преимущество. Думаю, знай они (простые люди), где находятся наши инкубаторы, диверсий не избежать. Они, слабые, не могут не завидовать нам, сильным. Даже отцы-академики - и те завидуют. По крайней мере некоторые из них. Поэтому биоустановки и вся запретная зона, где они находятся, строжайше охраняются. И тем не менее поползли кое-какие слухи.

Программа, на которую возлагалось столько надежд, проходит под кодовым названием "Ева". Задача - самая что ни на есть простая и в то же время, как оказалось, невероятно сложная: постичь наконец - после стольких веков усилий лучших умов человечества - основы женской психологии, самые ее недра, короче, то таинственное начало, которое они называют термином "любовь", теснейшим образом связывая его с термином "жизнь". Научное постижение этого феномена было принципиально невозможно в прошлом. Ну, во-первых, мужчина в чистом виде, как тип, равно и женщина "с большой буквы", встречается с частотой один на тысячу; во-вторых, и это еще важнее, стоило мужчинам из числа крупных ученых углубиться в проблему и заняться скрупулезным изучением женщин, как тут же возникал психологический контакт, завязывались отношения и бог знает что там еще, мутился разум, исследование с треском проваливалось; женоненавистники - и те привносили в эксперименты свои отрицательные эмоции... И только когда были созданы мы, холодные и бесстрастные, как боги, Академия наук решила, что ей выпала счастливая карта, и уж теперь работа пойдет семимильными шагами. С этой целью представители специальной серии от ЕС-01 до ЕС-18 должны были в самых разных регионах завязать знакомство с молодыми женщинами и вступить с ними в брак, чтобы изучить их психологию. Да, гладко было в расчетах...

Сегодня, пользуясь правом первого номера, я попросил прицепить наш вагон к ночному поезду, идущему через Лирону. Мне просто необходимо опустить там письмо, хотя это, пожалуй, теперь уже ни к чему. Да оно и не написано еще...

Странно. Все это настолько странно, настолько на нас... на меня и моих коллег не похоже и так по-человечески, что я порой начинаю сомневаться в своем искусственном происхождении. Тру ладонь. Под кожей отчетливо проступает мой индекс. Все в порядке, и в то же время что-то не так.

Поезд с прицепленным к хвосту секретным вагоном вот-вот тронется.

Не думайте, что нас штампуют, как изделия. Да, все мы двойники, "близнецы" (внешне отличаемся только одеждой и некоторыми деталями), но при этом психофизиологический тип, характер у каждого свой. Академики решили, что так необходимо для чистоты эксперимента. Мужья ведь разные бывают. Вот и среди нас есть сангвиники и холерики, флегматики и меланхолики. По встроенному в меня характеру, я спокоен и уравновешен. Прекрасные качества, на мой взгляд, для выполнения спецзадания. Но оно провалено. Как и остальными семнадцатью. Да-да, задание провалили все до одного. Катастрофа.

Поначалу все шло как по маслу. Мне довольно быстро удалось жениться. В этом, конечно, не было бы ничего удивительного - претенденток на видного, стройного (не буду перечислять) мужчину сколько угодно, но, согласно замыслу, мне нужна была не всякая, а вполне определенная девушка. Моя избранница - "Ева-1" должна была быть мечтательной, романтичной, покладистой, послушной, скромной и непритязательной. Этаким обаятельным существом из прошлых веков. Поди найди такую... Излишне говорить, что в поисках невесты я объездил множество городов (моим коллегам, искавшим более современных особ, в этом отношении было легче). Как и следовало ожидать, мне попадались все больше девушки самостоятельные и совершенно не умеющие краснеть. Как вдруг в Лироне... Ее звали Симона, она сразу привлекла мое внимание испуганным взглядом глубоких черных глаз. Два бездонных омута, освещенных предгрозовым солнцем. Еще - черная коса до пояса и милые, нелепые веснушки. У человека на моем месте екнуло бы сердце. Я же в минуту понял - искомое найдено.

Знакомиться по-людски нас учили. Я подошел к ней, изобразив смущение, и спросил, как пройти в центральную библиотеку. Покраснев, она стала детально объяснять мне дорогу. Говорила она напевно, музыкально. Слово за слово - наш разговор закончился походом в кино; она подошла к кинотеатру раньше меня, и я долго наблюдал со стороны, как она стоит, - стоит, не переминаясь с ноги на ногу, а будто в почетном карауле; в темноте зала я поцеловал ее дважды, но не получил ответного поцелуя. Робость, стеснительность, высоконравственность - все совпадало...

Мы переехали в университетский город, где меня ждала - разумеется, всего лишь как прикрытие - работа на кафедре психологии. Среди психологов я отличался разве что четкостью суждений. А она - она тоже не должна была знать о ладони, о номере. Пусть себе думает, что живет с человеком.