Стенли Вейнбаум - Черное Пламя (сборник)

— Чем вызвана ваша ненависть к правлению Господина?

— Тем, что открытие, сделанное в результате эксперимента над народом, не вернулось к нему, а осталось в единоличном пользовании правителя Урбса, — не менее четко ответила Эвани. — Я имею в виду бессмертие. Оно дорого обошлось нам, и теперь мы тоже хотим пользоваться его результатами, а не умирать от болезней и старости.

— Понимаю, — задумчиво проговорил Коннор. — Это справедливое желание. И теперь для того, чтобы свергнуть правление тирана, Жан задумал восстание и хотел бы создать авиацию, чтобы перебросить повстанцев в Урбс. Я не ошибся?

Эвани кивком подтвердила правильность его выводов.

— Но одного я не могу понять! — воскликнул Коннор. — Почему это открытие скрывают от вас? Какой в этом смысл? Ведь, как я понял, “дарование бессмертия наиболее преданным” не единственный способ управлять миром — у Господина много ниточек, за которые он может дергать. А вот для того, чтобы вызвать неприязнь, подобное умалчивание подходит великолепно! Но зачем ему вызывать ненависть?

На все эти “зачем” и “почему” у Эвани не было ответа. Девушку не интересовала тайная политика правителя Урбса, а задевали лишь ее внешние проявления, в частности, судьба тех, кого она считала жертвами бесчестных политических игр.

— Кого ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Коннор.

— Несчастных химер, — ответила она, и вновь ее глаза затуманились слезами.

После ее ухода он задумался о том, какую тайну скрывает сама Эвани. А в том, что она существует, Коннор не сомневался. Образ жизни девушки не соответствовал ни ее возрасту, ни обширным знаниям, ни внешней привлекательности и душевной чуткости. Он всегда задавался вопросом, почему Эвани избегает общества ровесников, почему у нее нет поклонников и подруг? Единственным молодым человеком, который был вхож в ее дом, являлся Жан Орм, но и здесь Коннор не заметил с ее стороны ни намека на сердечную заинтересованность. Их отношения больше напоминали доброжелательную приязнь двух приятелей.

Он даже не предполагал, что вскоре узнает разгадку.

Как-то Эвани и Жан предложили Коннору принять участие в местном развлечении — они взяли его на охоту. Изумление Томаса не знало границ: в мире, где возрождались высокие технологии, ему предстояло пострелять дичь… с помощью лука и стрел. Повертев в руках примитивное оружие, Коннор обратился за разъяснениями к Жану.

— Господин запретил пользоваться порохом, — сказал тот. — С помощью прибора Эрдена он может взорвать ослушника на любом расстоянии, так что никому не хочется взлететь в небеса вместе с собственным домом. А в охоте с помощью лука есть даже что-то экзотическое — мы же не добываем себе пищу этим промыслом.

Коннор понял, что последнее замечание вызвано лишь желанием Жана как-то “подсластить пилюлю”, и, усмехнувшись, сказал:

— Ну да, мне как-то сразу припомнились романы сэра Вальтера Скотта. Но почему бы вам не сконструировать ружье, используя уже известный способ мгновенного преобразования водорода в гелий? Крошечные взрывы совершенно безопасны.

Жан хлопнул себя ладонью по лбу.

— Какой же я тупица! Мог бы и сам сообразить! — Жан казался весьма огорченным. — Это лишний раз подтверждает, что “заботы” когорты Бессмертных об идеальном человечестве снизили у людей остроту мысли.

Они еще долго бродили по лесу, так и не пустив в ход оружие древних лучников, и неожиданно оказались на высоком берегу живописного озера. Казалось, его прозрачные глубины манили усталого путника обещанием отдыха и прохлады, и Коннор тут же решил искупаться. Однако, прежде чем он устремился к воде, Эвани успела схватить его за руку.

— В лесных озерах купаться нельзя, — взволнованно сказала она. — Для этого существуют бассейны! — Ив ответ на возражения Коннора, указала на дальний берег. — Лучше взгляни туда!

В прибрежных кустах, на которые показала Эвани, он заметил какое-то движение. Вскоре, раздвинув ветви, на песчаную отмель вышло чудовищное существо, словно явившееся из горячечного бреда безумца. Коннор едва сдержал крик ужаса, увидев грушеподобное серо-зеленое тело, опиравшееся на короткие кривые ноги с непомерно большими ступнями-ластами. Жуткое создание двигалось к воде, нелепо болтая клешне-подобными руками, и Коннору показалось, что существо вовсе не имело головы. Однако, приглядевшись внимательней, он понял, что головой, по-видимому, служит верхняя часть “груши”: оттуда таращились на мир круглые глазки, расположенные над слюнявой перекошенной пастью. Время от времени существо облизывало рот длинным красным языком. Но самым невероятным оказалось то, что отвратительная тварь являлась — пусть и гротескным — подобием человека.

Добравшись до воды, серо-зеленый мешок тяжело плюхнулся на мелководье и, судорожно двигая конечностями, постепенно исчез в глубине озера. Эвани оторвала взгляд от тягостного зрелища и, с трудом сдерживая рыдания, медленно побрела прочь. Мужчины дали ей возможность без свидетелей справиться с волнением, а затем устремились следом. Потрясенный Коннор спросил Жана:

— Что это за существо?

— Химера [3] [3] Химера — организм, обработанный радиоактивным облучением, которое вызвало различные мутации и аберрации на уровне хромосом; в итоге организм существенно отличается от нормы. — Прим. перев. , — ответил тот.

Они молча шли по лесу, и Коннор теперь по-иному вглядывался в заросли, таившие в своих глубинах чудовищную тайну нового мира. Ему удалось разглядеть еще одно существо: с чисто детским любопытством их сопровождал, скрываясь за кустами, юный представитель еще одного вида химер. Треугольное личико с широко раскрытыми удивленными глазами венчали мохнатые уши, а в улыбавшемся ротике красовался набор чудовищных клыков, годящихся разве что вампиру.

Коннор указал на него Жану, и тот в ответ горестно вздохнул и покачал головой. Лишь после того, как они покинули лес, Жан придержал за локоть Коннора, и, когда они остановились, глядя вслед уходившей Эвани, проговорил:

— Обещай мне не говорить о химерах в присутствии Эвани.

— Хорошо, но только в том случае, если ты расскажешь мне о химерах, — твердо сказал Коннор.

Некоторое время Жан молчал, но потом, решительно тряхнув головой, словно отбрасывая сомнения, произнес:

— Так и быть. Однако прежде скажи мне, как ты относишься к Эвани?

Не раздумывая ни секунды, Коннор ответил:

— Я от всей души желаю ей счастья. Но, кажется, эта удивительная девушка, прекрасная и душой, и телом, обделена радостью.

— Ты прав. А все дело в том, что среди ее предков были химеры, — печально проговорил Жан.

— Ну и что с того? — возмутился Коннор. — Неужели возрожденное человечество, пройдя сквозь адские муки, притащило из тьмы веков все свои заблуждения, в том числе и расизм?