Виталий Сертаков - Баронесса Изнанки

Младшая решила, что лучший способ проветрить мозг от спиртного — это прогуляться вокруг мельницы, а если повезет — издалека понаблюдать за выкошенной «нейтральной полосой» вокруг стены, вдруг удастся пообщаться с крылатыми малышами? Этот маневр показался ей совсем несложным.

Она покинула освещенное пространство, слегка поплутала среди конюшен и овчарен, пока снова не выбралась к свету, со стороны зерновых складов. Там горели факелы, нефть в бочках, и, невзирая на выходной и всеобщее веселье, шла отгрузка зерна с подводы. Отгрузка велась, мягко говоря, своеобразно. Анка вначале чуть не прошла мимо, эка невидаль — телега с мешками. Потом до нее дошло, что мешки сами соскакивают с высокой подводы, сами выстраиваются в ряд и соскальзывают по желобу в нутро мельницы. Под фонарем на крепком деревянном крыльце пыхтели трубками два сына мельника и с ними белоголовый, белобородый толстяк, наверное — поставщик. Все трое чинно беседовали, отмечали на дощечке количество принятого товара и совершенно не смущались отсутствием грузчиков. Сыновей мельника Анка запомнила, когда они пели и выплясывали поздравительный танец «невесте». Толстого она раньше не встречала.

Младшую снова начало мутить, как и наверху, в свадебном зале. Она обошла сторонкой мельников, посидела немножко на распиленных пнях, вдыхая вкусный смолистый запах лесопилки. Ее, безусловно, сразу заметили, даже в полном мраке фэйри прекрасно ориентировались, но из вежливости не стали окликать. Когда прошел приступ рвоты, снова стало легко дышать, Младшая немножко успокоилась и... замерзла. Как раз охряная луна спряталась за тучу, а ее лиловая подруга подсвечивала снизу восток. Младшая встала, хотела вернуться назад, к мельникам и подводе с летающими мешками, но передумала, застеснялась вдруг, что они слышали, как ей худо. Она пошла обратно, в темноту, наугад, слушая нестройное пение, завывание волынок и стук пивных кружек. Несколько раз стукнулась коленками и чуть не разбила нос о невидимые преграды, затем поняла, что окончательно заблудилась в лабиринте хозяйственных построек, и решила идти, никуда не сворачивая, вдоль высокой стены, сложенной из грубых камней. Младшая рассудила, что, скорее всего, это та самая внешняя стена, которая идет в обход мельницы. А раз так — она неминуемо вернет ее к освещенным окнам постоялого двора и теплой постельке в карете.

Невзирая на все недавние приключения в замке, она и не подумала испугаться.

А чего, собственно, пугаться в самом центре страны, где все такие дружные, нет никаких разбойников, не водится диких зверей, а демонов давно оттеснили на окраины? Анка повторяла себе это последние десять минут, когда пение стало стихать, а освещенные окна так и не показались. Правой ладонью она непрерывно прикасалась к шершавой поверхности камня, иногда натыкалась на разные бестолковые предметы — пустой бочонок, сваленные грудой плуги, колоду для рубки мяса, но хозяйственный двор все не желал заканчиваться. В какой-то момент Анка поняла, что больше не слышит пения, а потом правая рука провалилась в пустоту. Открытая калитка... Анка проклинала себя, что не удосужилась прихватить спички. В карете у магистра сейчас так тепло и замечательно, возница раскочегарил печку, та раскалилась и уютно потрескивает, в щелях шебуршатся сверчки, вокруг бродят огромные пастушьи собаки, ни капельки не опасные для постояльцев, но враги всех злодеев.

А она, как дура, зачем-то поперлась гулять вокруг мельницы! То есть, если быть до конца честной, она отдавала себе отчет, куда и зачем поперлась. Ей совершенно необходимо было увидеть Бернара в компании разгульных сельских девчонок, тех самых Темных фэйри, породниться с которыми ему так не терпелось. Вот скоро и породнится, никто ему мешать не станет, она-то уж точно слова не скажет! Если этому обормоту не терпится по весне обзавестись любовницей или невестой, — скатертью дорожка! Только тогда незачем было болтать всякие горячие слова, обзывать при всех своей девушкой и намекать на гениальных фоморов, которые, якобы, умеют совмещать генотипы! Ей всего пятнадцать лет, и никакие генотипы с дураками она совмещать не намерена. Она очень хорошо заметила, как Бернар плясал с девчонками и обнимался с ними. А может, и не только обнимался, И дядя Саня тоже! Но Саня старый, он с женой на Алтае еще расстался, она там и живет с детьми, так что ему волочиться за юбками можно. Конечно, молодцы оба, наклюкались и побежали обжиматься. А эти-то местные и рады стараться, юбки задирать. Конечно, не каждый же день такие гости из Верхнего мира, да еще городские, типа, офигенно культурные. Ну и пусть дурной Бернар тут торчит, плевать она на него хотела!

Внезапно Младшая поняла, где находится. Обрадовалась, а потом слегка испугалась. Она стояла в проеме калитки, выходившей на речную плотину. Это была вовсе не стена, огораживающая двор постоялого двора, а совсем другая, которую они проезжали по пути сюда. Эта каменная ограда тянулась неизвестно куда, и неизвестно, как далеко Анка вдоль нее ушла. Очевидно, она все-таки опьянела, раз упустила предыдущую калитку и как-то сумела выбраться на задворки. Прямо под ногами плескалась темная вода, течение было медленное, в илистом зеркале отражались звезды. За стеной покачивали ветками кряжистые ясени и вязы. Почти касаясь лица, промчалась с писком стайка летучих мышей.

Анка вышла в калитку. Слева, в наползающем тумане, она различала силуэт мельницы и громадное восьмиугольное колесо, неторопливо черпающее и отдающее реке воду. В верхних этажах мельницы светились огоньки, там до сих пор шла работа. Постоялый двор и трактир остались еще левее.

Как же она успела так далеко умотать?

Первая иголочка страха кольнула ее в сердце. Можно попытаться вернуться назад тем же путем, держась стены теперь уже левой рукой. Но кто поручится, что она не запуталась до того? Младшая уже совсем не была уверена, что все время шла вдоль стены. Кажется, после лесопилки она пару раз свернула, обходя какие-то сарайчики.

Можно было, конечно, закричать, но тогда... Она представила себе, как будет стыдно, когда сбегутся люди, с оружием и собаками, бросят веселье, а многие вообще проснутся. Они прибегут, окружат ее с фонариками, и ей придется объяснять, что ничего не случилось, просто стало страшно и потому пришлось поднять на ноги всю округу.

Анка решительно развернулась к ограде, и тут...

Тут она заметила цепочку голубоватых огней у себя за спиной и невольно похолодела. Винные пары окончательно выветрились. Младшей моментально припомнились слова лорда Фибо насчет границы голубых огней. А потом то же самое повторил хозяин постоялого двора, высокий пузатый фэйри, красноносый и беззубый. Все шумели, орали, и Анка тоже слушала вполуха, а когда переспросила, ей сказали, что можно не беспокоиться, главное — ни в коем случае не уходить за границу голубых огней. Полуразумные цветочные эльфы, которых полно водилось по берегу реки, не гарантировали безопасности за пределами круга. Защитить от демонов цветочный народ не мог, но уже пятьсот лет исправно предупреждал о кикиморах, водяных пони, совах-оборотнях или глейстигах.