Роберт Хайнлайн - Реквием

- Лететь он не сможет, Мак, - заговорил Чарли.

- Почему?

- Мы убьем его. После стартовых перегрузок он не поднимется.

- Возможно, но он хочет лететь, ты же слышал.

- Мы должны его удержать.

- Зачем? Человек хочет рисковать жизнью во имя мечты. Какое право имеешь ты или наше родимое правительство помешать ему?

- Ты неправ, Мак, он же чертовски славный старик.

- Так отвези его в Канзас-Сити. Там эти стервятники упрячут его в психушку и продержат в ней до тех пор, пока он не умрет от инфаркта.

- Нет-нет, только не это.

- Тогда идем готовиться к отлету.

На следующее утро какой-то джип въехал на ранчо и остановился перед домом. Из него вылез крепко сбитый человек с волевым, но добродушным лицом. Макинтайр вышел ему навстречу.

- Вы - Джеймс Макинтайр? - спросил человек.

- Допустим, а что?

- Я помощник местного шерифа, у меня ордер на ваш арест.

- В чем я провинился?

- Намереваетесь нарушить закон об охране здоровья космонавтов.

Подошел Чарли.

- Что случилось, Мак?

- Вы, я полагаю, Чарльз Каммингс, - помощник шерифа ответил за Макинтайра. - И на ваш арест имеется ордер. Кроме того, я должен забрать отсюда некоего Харримана и опечатав ваш космический корабль.

- Но у нас нет космического корабля.

- А в этом ангаре у вас что?

- Стратояхта.

- Вот как? Если нет космического корабля, так опечатаем ее. Где Харриман?

Не обращая внимания на гримасу Макинтайра, Чарли любезно указал направо.

- Вон там.

Помощник шерифа повернул голову и вдруг рухнул на землю от удара ребром ладони по сонной артерии. Чарли постоял над ним, сморщился, ощупывая сустав пальца.

- Черт меня побери, когда-то я сломал этот палец, играя в бейсбол, и с тех пор постоянно цепляюсь им за что-нибудь.

- Отнеси шефа в кабину и пристегни к койке, - оборвал его Мак.

- Сделаю, капитан.

Они отыскали в пустыне ровную площадку для старта и тягачом вывели ракету. Потом забрались в нее. Взглянув в правый иллюминатор, Макинтайр увидел помощника шерифа. Выглядел тот неважно.

Макинтайр пристегнулся и запросил в переговорную трубку:

- Все готово, Чарли?

- Готово, капитан, - отозвался Чарли из машинного отделения, - но стартовать нельзя. У корабля нет имени.

- На предрассудки нет времени.

Послышался слабый голос Харримана.

- Давайте назовем его "Лунный" - самое подходящее имя. Макинтайр откинулся в кресле, повернул нужные тумблеры, "Лунный" взлетел.

- Ну, как вы, шеф? - озабоченный Чарли склонился над стариком.

- Лучше некуда, сынок, - выдавил Харриман, разлепив губы.

- Перегрузки кончились, теперь будет хорошо. Я ослаблю ремни, и вы сможете поворачиваться. Вставать пока не стоит.

Чарли потянул пряжку, и Харриман не смог удержать стон.

- Что с вами, шеф?

- Ничего страшного, я думаю. Что-то в боку кольнуло.

Чарли осторожно ощупал бок Харримана и проверил пульс.

- Не пытайтесь меня провести, шеф. Жаль, но пока мы не сядем, мы ничем не сможем вам помочь.

- Чарли...

-Да, шеф?

- Я хочу увидеть Землю. Могу я посмотреть в иллюминатор?

- Там пока нечего смотреть - Землю загораживает корабль. Когда он повернется, я вам помогу. Примите снотворное, я разбужу вас, когда придет время.

- Нет!

- Почему?

- Я должен видеть все.

- Воля ваша, шеф.

Чарли по-обезьяньи пробрался к носу корабля и присел на подлокотник кресла пилота. Макинтайр глянул вопрошающе.

- Он жив, конечно, - сказал Чарли, - но в чертовски плохом состоянии.

- Что именно плохо?

- Сломано не меньше двух ребер, может, что еще. Сомневаюсь, выдержит ли он посадку. У него так бьется сердце, что страшно делается.

- Он выдержит, Чарли, он человек крепкий.

- Крепкий? Скорее хрупкий, как канарейка.

- Я не то хотел сказать. Он внутри крепкий, понимаешь?

- Тем не менее, сесть ты должен так, чтобы ни одна пылинка на борту не шелохнулась.

- Сяду. Придется сделать полный оборот вокруг Луны. Но, боюсь, горючего не хватит.

Наконец они вышли на свободную орбиту. Макинтайр повернул корабль, а Чарли перенес койку Харримана к иллюминатору. Макинтайр изменил трассу полета так, чтобы Солнце светило кораблю в хвост. При помощи корректировочных двигателей, раскручивающих корабль, создавалась слабая искусственная гравитация. Невесомость часто сопровождалась тошнотой, а Макинтайру по возможности хотелось избавить Харримана от неприятных ощущений.

Но Харриман не хотел замечать тошноту. Долгие годы он видел это только в мечтах. Луна величественно плыла в иллюминаторе, все яснее проступали ее знакомые черты. Когда корабль поворачивался, была видна Земля. Теперь она сама была похожа на эту серебряную планету, как ее вид но с Земли, только ярче и прекраснее. Граница не двигалась с берега атлантического океана, терминатор пересекал Северную Америку, Кубу, западный берег Южной Америки. Харргман наслаждался бархатной синевой Тихого океана, рассматривал континенты, раскрашенные коричневыми и зелеными пятнами, любовался крахмальной белизной полярных шапок. Плотная масса облаков, укрывавшая Канаду и северные штаты, двигалась поперек материка. Поражало, что она была белее и ярче полярных шапок.

Корабль поворачивался, и Земля уплывала из виду, но оставались звезды, яркие, такие древние и такие знакомые. Словно послушная его воле, в поле зрения снова вплыла Луна.

Он был счастлив как никогда в своей долгой жизни, счастлив совершенно, а это выпадает не каждому. Он словно вместил в себя чувства всех людей, когда-либо живших на Земле, тех, кто страстно мечтал о звездах.

Он успел подремать и даже увидеть сон за это время. Перед тем, как погрузиться в глубокий сон, он вспомнил Шарлотту, свою жену, как она кричала ему: "Дилоуз! Иди домой! Хочешь умереть от простуды?"

Бедная Шарлотта! Хорошей женой она была ему, да, хорошей женой. Даже умирая, она сожалела только о том, что не сможет заботиться о нем - Харриман был уверен в этом. Она не понимала, что является его самой заветной мечтой, но это не ее вина.

Показалась обратная сторона Луны, и Чарли развернул койку так, чтобы Харриману было видно.

С какой-то щемящей грустью, словно он возвращался на родину, Харриман узнавал знакомые по тысячам фотографий места. Над лицевой стороной Луны Макинтайр немного снизился, готовясь посадить корабль в десяти милях от Луна-Сити, на восточной стороне Моря Изобилия.

Если учесть, что площадки он не видел, а второго пилота, чтобы следить за радаром, у него не было, сел он довольно прилично. Как он ни старался сесть помягче, все-таки промахнулся миль на тридцать и угодил на камни.

Когда посадка закончилась, в рубку вошел Чарли.

- Как наш пассажир? - спросил Мак.

- Сейчас посмотрю, но помочь ничем не смогу. Сели мы паршиво, Мак.