Роберт Хайнлайн - Крысолов

Рассказ «Пёстрый дудочник» (в русской традиции — немецкий Гаммельнский Крысолов) был опубликован в марте 1942 года в одном невзыскательном журнальчике с зеленым драконом на обложке. Журнальчик стоил десять центов, у него были отвратительно нарисованные обложки, на которых преобладали отвратительно нарисованные зеленые дракончики. А больше о нем и сказать-то нечего, кроме того, что печатали там и Каттнера, и Азимова, и Ли Бреккет, и Рона Хаббарда, правда все больше такие вещи, которые составители забывают включать в антологии, да и сами авторы стесняются вспоминать. Шлак, залежавшийся в отвалах писательской фабрики.

Рассказ был написан в конце июня 1939 года, его название отсылало к поэме Роберта Браунинга «Пестрый дудочник из Гаммельна», но внутри скрывалась типичная история из серии «удивительные изобретения». Но не только, не только. В воздухе пахло войной, и Хайнлайн не мог не чувствовать этого. То была его первая попытка выписать человечеству рецепт прекращения войн. И этот первый блин вышел клином.

Известно, что сон разума рождает чудовищ, но холодный рациональный разум порождает не меньшие ужасы. Вместо обычного книжного профессора, чудаковатого, доброго и непрактичного, Хайнлайн вывел интеллектуально одаренное чудовище. Не Безумного Ученого, известного по фильмам и комиксам, а нечто иное. Герой Хайнлайна абсолютно рационален и не ссорится с человечеством по пустякам.

Хайнлайн был всего лишь одним из подающих надежды авторов (у него была ровно одна публикация и целая вереница отказов), никто не оценил его зловещей иронии, и аморальный доктор Грут был отвергнут редакторами. Но автор не унывал. В целом обстановка в 1939 году благоприятствовала его новоприобретенному энтузиазму: журналы фантастики открывались один за другим, и всем им были нужны авторы, авторы, авторы. Хайнлайн включил рассказ в запущенную им машину ротаций, последовательно обстреливая все журналы, печатавшие фантастику. Среднее время цикла между отправкой рассказа и окончательным отказом в те годы составляло два-три месяца. Алекс Паншин утверждал, что многие ранние рассказы проходили этот цикл десять-двенадцать раз, прежде чем находили своего издателя. «Крысолов» болтался по редакциям почти три года, он, безусловно, рекордсмен по этой части. Хайнлайн опубликовал его под псевдонимом Лайл Монро, который он приберегал для вещей, способных подпортить созданный им брэнд «Роберт Э. Хайнлайн».

В своём письме к Джону Кэмпбеллу вскоре после публикации «Крысолова» он пишет: «Вы должны знать, что я постепенно распродал все шесть отклоненных Вами рассказов. На прошлой неделе я продал два, а через день — последние два <���«Крысолов» и «Моя цель все возвышенней» («Цель высшая моя»)>. Они были совершеннейшее барахло, написаны весной 1939. И это полная победа: я продал каждую строчку, написанную с того самого, первого дня, когда я попробовал стать профессиональным писателем…»

Хайнлайн никогда и никому не разрешал переиздавать этот рассказ. На мой взгляд, он написан не хуже, чем «Неудачник» или «Взрыв всегда возможен». Он плох не столько корявым языком (этого хватает с избытком во всех ранних вещах), сколько расплывчатостью в подаче основной идеи. От этого рассказа возникает больше вопросов, чем ответов. Был ли гуманным Дудочник, который вслед за крысами увел из города детей? Что хуже, болезнь или лекарство? А может, людям стоит как-то жить со своими крысами, а всех Дудочников без лишних разговоров отправлять куда подальше?

— Премьер-министр и фельдмаршал Айлер! — секретарь доктора Грута была, несомненно, взволнована.

Доктор Грут не поднял глаз от лабораторного стола. Он выбривал участок на бедре крошечного пушистого зверька, бережно, но твердо удерживая его на месте.

— Вот как? Пусть подождут.

— Но доктор, это…

— Неужели они важнее, чем это? — он потянулся к шприцу для подкожных инъекций, уже заполненному и ожидающему. Его маленький подопытный экземпляр, мышь-полевка, не сопротивлялась игле.

Секретарь начала что-то говорить, но закусила губу и вышла.

Государственный деятель переносил ожидание несколько лучше, чем военный.

— Мне это не нравится, Ваше Превосходительство, — ворчал фельдмаршал. — Почему мы вынуждены ждать, в то время как наш хозяин возится со своими вонючими пробирками? Нет, я не жалуюсь, я научился ждать, когда был кадетом. Но вы-то представляете государство!

Премьер-министр повернулся в своем кресле к Айлеру.

— Терпение, Джон. Да, нас тут держат, как просителей, пришедших в поисках вакансии, но что с того? Ведь это мы должны заполучить его, чтобы выиграть войну, а не наоборот. Нужны ли ему мы? Весьма сомнительно — с его точки зрения. Разве вы и я сидели бы здесь — если бы над нами не одержали верх?

Генерал побагровел.

— Со всем должным уважением к вам, сэр, наши армии еще не побеждены.

— Верно, верно, — раздраженно согласился государственный деятель. — Но это рано или поздно произойдет. Вы сами это говорили.

Военный что-то пробурчал себе под нос.

— Что? — спросил его компаньон. — Вы что-то сказали?

— Я сказал, что я предпочел бы потерпеть достойное поражение в битве.

— Ах, это! Конечно вы бы предпочли. Всё, чему вы обучены — это битвы. Моя же забота о том, чтобы выигрывать битвы. В этом разница между военными и политиками — мы знаем, когда следует уступить дорогу, чтобы прийти к финишу. Смиритесь с этим; мы должны получить услуги доктора Грута, чтобы выиграть эту войну!

Ответ фельдмаршала прервала секретарь, она появилась, чтобы объявить, что доктор Грут готов принять их. Она шла впереди, указывая дорогу. Политик следовал за ней, военный, всё ещё кипя, плёлся позади. Когда они вошли в кабинет Грута, доктор появился в дальнем конце комнаты из дверей, ведущих в лабораторию.

Его посетители увидели энергичного пожилого мужчину, немного ниже среднего роста, коренастого и слегка полноватого в области экватора. С обезьяноподобного лица глядели живые, веселые глаза. Венчалось всё лысым розовым куполом потрясающих размеров. Ученый был одет в грязную льняную пижаму и резиновый фартук.

— Сядьте, — сказал он, махнув в сторону больших кожаных кресел, и сам устроился в одном из них, предварительно смахнув на пол несколько книг и других предметов, чтобы очистить место. — Я сожалею, что заставил вас ждать, но я был по горло занят одним исследованием, которое невозможно было отложить. Однако, я нашел-таки решение проблемы.

Фельдмаршал нетерпеливо подался вперед:

— Вы нашли оружие, доктор?

— Оружие? Какое оружие? Я нашёл, почему полёвки болеют герпесом. Странное дело — причина в истерике, так же, как и у людей. Я вызвал у них невроз; они отреагировали развитием герпеса. Весьма любопытно.