Марина Казанцева - Рушара

Я понял Мелковича. Теперь я понял его. Девочка, это трагедия. Несоответствие внешности и внутреннего содержания. Он был герой в душе, он с детства был рыцарь, возвышенный мечтатель. А его все звали Толстый да Жирный. Он накачал себе мускулатуру и научил своих обидчиков бояться. Но, маска, под которой он прятал с детства свою трепетную душу, приросла к нему. Да, Боб Мелкович — это маска, он играл роль недалекого и немного забавного простака. Его сущность — Безымянный Рыцарь. Ланселот — только временное состояние. Аргентор — это миссия. Он ещё не нашёл себя, но обязательно найдет. Сейчас он может позволить себе то, что составляет его насущную потребность — благородство. Он в среде себе подобных, среди сибианов.

Твоя же сущность, Нэнси, мужество, превосходящее даже мужество Аргентора. Он готов идти на смерть, а ты готова идти на жизнь. Немногие так могут. Ты выйдешь из этого испытания победительницей. Сразу, как только простишь его. Я знаю это. Потому что он не книжный герой, а живым ведомы слабости. Не вечно вы будете Героями. Однажды станете просто людьми. И вам придется жить с этой памятью о подвиге обычной жизнью, среди рутины повседневности, с мелочными заботами и неприятностями. Вот что будет трудно. Так трудно, что вы позавидуете тому, кто погиб на пике подвига.

Побудь здесь, с нами. Посмотри на нас. Разве мы не смешны? Разве не печальны? И всё-таки мы веселимся, чтобы Маркус и Берелли не чувствовали себя отверженными. Всё, что мне доступно, это только забота о них и ожидание. А я всегда был деятельным. Я думал, что без меня не сделается ни одно дело. Был зелёным, шатался с антиглобалистами. Ругался с оппонентами на кафедре. Был суров со студентами. Я нянчил вас, как нянька, даже слова не давал сказать, а вы оказались Героями. Разве не позор для старого профессора?

Он засмеялся:

— Жаль, что ты не сумеешь плясать ламбаду!

— Ну, я могу попробовать трясти хвостом!

— Вот и хорошо! У нас тут от Морриса осталась музыкальная шкатулка!

— Вот как? Этот двурушник тоже побывал здесь?!

— Ну да! Вместе с этой вертихвосткой Алисией. Занятный, кстати, молодой человек! А я раньше даже не обращал на него внимания!

— А у него что за достоинства?!! — ревниво спросила Наяна.

— Нэнси, разуй глаза! Из какого теста, ты думаешь, был Дизраэли? Моррис — хладнокровный, расчетливый игрок, но всё же не без принципов. И он уже пресытился игрой ради игры. Он вырос из Красавчика. Видишь ли, Моррис полагал, что имеет вкус ко злу. Он рассказал мне, кем был во сне, какой образ ему оказался интересен. И он ошибся, полагая, что имеет дело с одними тупицами и недотёпами. Вертеть людьми оказалось не так просто, нужно для этого иметь душу хама и подлеца — эта роль оказалась Моррису не по силам. Но, в нём много добрых качеств. Уверяю тебя, этот Стратег не заскучает в нашем мире. Только не служил бы всяким рушерам. Надеюсь, у него хватит порядочности на более возвышенные цели.

— А что же Алисия? Она тоже исправилась?

— Да нет… — с неохотой ответил Кондор. — Тут всё гораздо хуже. Алисия — это перевёрнутое отражение Рушера, его шут. Они сделаны из одной материи, только запросы разные. Надо же, а мне всегда казалось, что она — серьёзная студентка с большой перспективой в науке. А вот Моррис мне как раз казался обыкновенным жиголо. Не так много я понимаю в жизни, Нэнси.

Аманде не сиделось на Марено, с орнитами. Она искала место Силы Рушера. Вместе с монкой Иттой она летела на лодке высоко в атмосфере. Сверху было видно, что сталось с Орсанной, так она на орнитский манер называла планету. Материки покрывались снегом.

— Смотри-ка, Итта, а на Ларсари тоже лежит снег!

— Ну и что?

— Ты просто не привыкла к снегу. В районе Левиавира ветра должны сметать его. Если снег лежит, это значит, что рушерова ветродуйка остановилась. Что все это значит?

— Не знаю.

— Это значит, что ему так надо. И что он получил в результате?

— Снег? Холод?

— И это тоже.

Разведывательный полёт продолжался. Впереди засияли в лучах солнца кроны бразеларов. Они располагались ровным кольцом, похожим на хрустальный сверкающий венок невесты. Гигантский венок из металлических одуванчиков. Теперь этот венок ничего не выдувал из себя.

— Я права. Зона больше не гонит воздух с планеты. В ней пусто. И уровень атмосферы понизился.

Лодка перемещалась в разреженной среде, почти в космосе. Далеко над головой проплывала кисельно-розовая Юмм.

— Что это?! — крикнула Итта.

Мимо лодки с превышающей скоростью пронеслось какое-то тело с неясными очертаниями. Оно миновало стороной корону бразеларов — та вспыхнула и тут же угасла. Аманда ринулась следом. Но, тело уходило так быстро, что всей мощи лодки не хватило, чтобы догнать его. Перегрузки едва не погубили пилота и пассажира.

Аманда снижалась к Зинтаресу. На заснеженных холмах летающего архипелага не виднелось ни одной живой души. Зелёная трава сильно поредела на склонах, поверх неё наплывами лежал лёд. Деревья стояли без листьев. С бортов островов тяжело свисала длинная ледяная бахрома. Весь архипелаг походил на летающее кладбище.

— Они, наверно, спрятались внутри. — негромко проговорила Аманда.

Итта молча смотрела на изуродованные холодом когда-то прекрасные холмы.

Внутри островов, в лабораториях, было достаточно тепло, но на обширных экранах виднелась одна и та же панорамная картина — обледенелые вершины Зинтареса да пасмурное небо. Население острова вполне обжило все ярусы гигантского помещения. Сюда перенесли из непригодных для проживания наружных домов всю мебель и хозяйственную утварь.

Теперь изящные рушеровы сидения из прозрачного и лёгкого материала соседствовали с резными деревянными креслами сибианов. Еда готовилась как в лабораторной посуде, так и в расписных горшках из синей глины — их сибианы ранее выменивали у жителей Урсаммы — монков. Здесь были многие удобства, ранее недоступные жителям летающих островов: пища готовилась не на открытом пламени, а в термостатах. Также возродились к действию гигантские холодильные установки, где теперь хранились запасы пищи.

Аманда удивилась, увидав, что сибианы теперь одеты в меховые накидки с длинным белоснежным волосом. Это, как оказалось, дар аллерсов — они более не могли содержать в своих сиреневых горах шерстеносов — рривов. Для их прокорма требовалась свежая трава. Такую же одежду — простую тунику с отверстием для головы подарили и Аманде, поскольку оперённая курточка почти не грела на ледяном ветру.

— Сейчас свяжемся с флагманом. — сказал Аманде один из сибианов, когда она спросила, где найти Аргентора.

Он подошёл к радиальной консоли, какие имелись на верхнем уровне каждой лаборатории, и уверенно начал нажимать разноцветные клавиши. Сибианы быстро освоили технику Рушера и теперь открывали каждый день всё новые возможности лабораторий. Один из экранов переменил изображение унылого обледенелого холма, высветилась внутренность флагманского острова.