Марина Казанцева - Стамуэн

«Всё как во сне», — очарованно подумал Вилли.

Они остановились, распахнули руки и вдохнули в себя не только воздух, но всё пространство, и засмеялись. Вилли никогда не видел на обычно бесстрастном лице Фальконе такой светлой улыбки. Потом пошли по несминаемой траве. Тут же с куста, украшенного неизвестными цветами, вспорхнула стая птичек. Крошечные, с ноготок, мерцающие пурпуром и золотом с лазурью, они защебетали, как колокольчики, и залетали, словно маленькие молнии, вокруг идущих. И так же неожиданно исчезли.

Вилли с Джедом шли к ручью, который угадывался по звуку струй — по журчанию воды, бегущей среди зелёных и обильно украшенных цветами берегов. Вода была такой прозрачной, что они поначалу опасались нарушить её покой. Но, всё же решились и со смехом погрузили в поток свои лица, чтобы смыть пыль песков.

А потом легли на бережке, на тёплой и душистой траве, среди множества парящих над травами маленьких цветов, глядя на стаю птиц, кружащих над долиной. В облаке невиданно прекрасных бабочек, чьи крылья поднимали ветер.

— Мы спим во сне, — пробормотал Фальконе, засыпая.

«Это наш последний сон», — безмолвно ответил Вилли и провалился в нежное душистое тепло.

День клонился к закату, когда они открыли глаза. Всё вокруг позолотилось предвечерним светом. Путники почувствовали страшный голод.

— Валентай, давай попробуем добраться до города, — предложил Фальконе.

Они вскочили, перебудив всех птичек и бабочек, которые прикорнули на них поспать.

Идти было легко. Вскоре отыскалась и тропинка, затейливо украшенная мозаикой из ромбиков: сердолик, нефрит, розовый кварц и малахит. Но, совсем узкая — как раз на одного! Два путешественника шли друг за дружкой — мимо небольших прудов, озерец, водопадов. И вот приблизились к садам, что окружают Стамуэн.

— Где это мы? — изумился Фальконе.

— Мне кажется, в «когда», — ответил Вилли.

— Да, я забыл — это только сон, — мирно согласился Джед. Не надо нарушать очарования волшебного сна, не надо тревожить себя лишними вопросами, чтобы не развеять этот чудесный обман.

Они вошли в сады. И встали в радостном изумлении — такого не придумает самый сумасшедший сказочник! Всё было усыпано цветами и плодами. Деревья с самой разнообразной листвой: с синей, лазурной, голубой, малахитовой, сиреневой. Яблони с багряными кронами и пурпурными яблоками. Есть золотые, чисто золотые листья и белые душистые цветы. Кустарники, затейливо составленные в группы и покрытые разноцветными соцветиями. Отдельно — группа совершенно белых, с лёгким зеленоватым отливом, кустарников.

— Давай попробуем, — почему-то шёпотом предложил Джед.

— А вдруг отравимся?

— Да мы уже покойники.

И далее совершенно беззастенчиво принялись без спросу грабить чужой сад. Всё, что попадалось им на язык, было восхитительно прекрасно. И не был знаком вкус ни одного плода.

— Я знаю, где мы, — с довольным видом сообщил Джед, перемазанный разноцветным соком.

— И где же?

— В раю! Мы умерли и попали в рай.

Судя по всему, так оно и было. Однако, утолив первый голод, приятели не утолили любопытства. Они решили продолжить путь к Стамуэну. Хотя бы для того, чтобы увидеть, как живут ангелы в раю. И вот пошли в розовом свете, охватившем этот чудный сад. Не было нужды гадать, куда идти — дорожка продолжала их вести к цели. Но, войдя в сад, она стала шире. Вместо простых цветных ромбиков — украшенные узором сложной формы пластинки.

Весёлая тропинка бежала мимо фонтанов, бьющих из скал, поросших цветными мхами, мимо водоёмов, в которых паслись диковинные птицы. Всё утопало в растительности, в цветах, в щебете пернатых, в порханье бабочек. Ветер нёс потоки лепестков. В ароматах можно плавать. В изобилии красок хотелось раствориться.

— Послушай, Валентай, — заговорил опять Фальконе. — Ведь где-то тут через много-много лет расположится наш лагерь. Я даже приблизительно могу сказать, что вон там, за этим озерком. А вот здесь должен быть карьер.

— А вот тот самый артефакт, который мы собирались откопать. — ответил странным голосом Вилли и указал в сторону.

Джед едва узнал в высокой беседке с колоннами, похожей на маленький дворец из полированного золотого камня, тот тусклый «артефакт», который обнаружился, когда они все трое, вместе с Бобом, обрушились с песком в карьер.

Тропинка в этом месте разделялась на две — одна из них услужливо направлялась ко дворцу, и оба путника не могли устоять перед этим милым приглашением. Приблизились, взошли по невысоким и широким ступеням. Как странно выглядела их обувь на этом безупречном камне с глубинной искрой!

Казалось, дворец вырезан из одного куска. Он был невысоким — не больше пяти метров до золотого потолка. В центре колоннады — свободное пространство и кубический постамент со скошенной фаской немного меньше метра высотой — тот самый таинственный «артефакт». В его центре из круглой чаши бил маленький фонтанчик. А рядом, на поверхности золотого куба, стояла золотая чашка. Джед невольно взял её и обнаружил, что материалом для чашки послужило совсем не золото — чашка была очень лёгкой.

— Мне кажется, это просто беседка для отдыхающих, — сказал он, оборачиваясь и оглядывая ряд широких кресел и диванов, окружающих фонтан.

Наверно, в самом деле, отсюда очень приятно было любоваться закатом. Приятели отпили воды — она в самом деле была необыкновенно вкусной. Потом ещё раз умылись, поскольку сладкий сок плодов высох и стянул кожу на лице.

Больше делать в беседке было нечего — надо поспешить достигнуть Стамуэна до темна.

Разноцветная тропинка повела их в гору. Сады остались позади — в сиреневой вечерней дымке, вместе со птицами, озёрами и водопадами.

На невысоком холме гордо возвышались стены Стамуэна, сохранившие в вечернем свете свой необычный оттенок. Но, теперь он отливал и золотом, и закатной сиреневой тенью по низу, где обрамляли стену тёмные травы и пышные кустарники с пахучими цветами, слабо светящимися в вечерней полумгле.

Дорожка настойчиво приглашала их двигаться вперёд, и путники подчинились её зову — ступили на белые, гладкие, цвета слоновой кости, камни мостовой, что начиналась прямо от арки. Сама она была не обвалившейся, не выщербленной и с виду совсем не каменной. Полукруглый венец украшен тонкими ветвями с листьями, цветами и плодами. По столбам вились лианы. Серебряная дымка вместо створок.

Внутри город был больше — казалось, намного больше, чем снаружи. Здания обступали белую дорогу с обеих сторон, но каковы они были! Их нельзя даже нахвать домами — это были дворцы с затейливой архитектурой — лёгкие, изящные, многообразных форм! И всё это множество прекрасно сочеталось в стиле!