Марина Казанцева - Огненные Ифриты

Стражники сдерживали напор толпы, иногда прибегая к копьям. Волнение всё нарастало. И вот раздались звуки рогов — это трубили идущие широкой колонной — во всю ширину мостовой — воины, одетые в красно-синие цвета королевского дома Аксума. В позолоченных доспехах, искусно сплетённых из полос металла и кожи и представляющих собой настоящее произведение древнего искусства. Их волосы, заплетённые в косички, мерно колыхались в такт особому шагу. Ноги их, обутые в высокие сандалии, выбивали дробь из мостовой. Следом шли барабанщики, исторгая из украшенных конскими волосами тумнов сложный ритм, плывущий над площадью, как набат.

Шли музыканты с флейтами, и цимбалами, звенела медь литавров, гудел огромный медведь-барабан. Сопровождаемые с обеих сторон музыкантами и воинами, шли по четверо придворные, украшенные цветами поверх золотых украшений. Вели львов и тигров на цепях, ехали клетки с чёрными пантерами, влекомые породистыми жеребцами. И вот показался белый слон повелителя Офира, на спине которого была резная беседка сандалового дерева, сплошь увитая цветами и украшенная драгоценными камнями. Через низкие борта её свисали шкуры зебр, а среди опахал сидел сам великий муккариб Аксума Калеб-зу-Навас. Он был гол по пояс и украшен широким ожерельем из золота, рубинов, топазов, бериллов и изумрудов. На голове его была сложная тиара, сплошь в драгоценных камнях. Руками, украшенными множеством браслетов, он приветствовал свой народ. Веки его были оттенены сияющей лазурной синевой, глаза подведены сурьмой, губы карминно-алые. Он был смугл и строен, несмотря на возраст. Толпа разразилась криками восторга.

Сразу за кортежем муккариба шла вторая процессия — его племянницы, царицы Савской.

Четыре шеренги карликов, наряженных в золотую парчу и алый бархат, двигались, кривляясь и подскакивая, по мостовой Аксума. Были они потрясающе черны и уродливы. Плотные тюрбаны подчёркивали их малый рост. Карлики исполняли какой-то дикий танец, они подпрыгивали, как мячики, и кувыркались через голову. Злые чёрные глаза их обозревали толпу из-под вывороченных красных век. В руках их было что-то вроде кастаньет, и чёткий, слаженный звук от их непрерывного вращения наполнял воздух примолкшей в изумлении улицы, как жёсткое жужжание осиной стаи. С этим угрожающим звуком они прошли мимо Маргарет и Анатаса, который застыл с раскрытым ртом и горящими глазами.

Следом шли гиганты — красивые люди двухметрового роста, голые по пояс, в широких юбках алого шёлка с кистями, в золотых сандалиях, в ожерельях, браслетах и серьгах. Их головы были не покрыты, отчего длинные волосы удивительного золотого цвета сияли в свете факелов, которые они несли. Лица великанов напоминали лики древних богов — великолепные, бесстрастные, со смуглотой, отдающей блеском, потому что были напудрены золотой пудрой. Глаза их особенно поражали: длинные, чёрные, немигающие. Как бешено кривлялись карлики, так невозмутимо двигались великаны, завораживая толпу невиданной пластикой своих изумительно сложенных тел — казалось, красно-золотой огонь плывёт по мостовой.

За золотоволосыми гигантами шла рослая нубийская стража с длинными бронзовыми ножами наголо, свирепо оглядывая своими выпуклыми глазами толпу. Они отгораживали собой чётвёрку вороных коней, закрытых от головы до хвоста золотыми пластинами — рослые жеребцы медленно вышагивали, везя за собой открытую колесницу с балдахином. На золотых подушках сидела женщина с короной на голове, похожей на золотую птицу с изумрудным оперением. Лёгкое одеяние не скрывало её красоты, и вся толпа с неподдельным восторгом встретила царицу Савскую продолжительным гулом. Она была прекрасна: с длинными чёрными кудрями, падающими за спину и спускающимися на грудь, с кожей цвета топлёных сливок. Македа сознавала свою непревзойдённую красу и с лёгким презрением смотрела, никого не видя, поверх голов толпы.

Маргарет стояла, как прошитая с головы до ног разрядом молнии. Рядом ахнул Анастас и в потрясении воскликнул:

— Смотри, это же твоё лицо!

Царица резко повернула голову, будто ожившая статуя, и пронзительный взгляд изумрудных глаз безошибочно вонзился в Маргарет. Толпа пришла в неистовство, люди стали выкрикивать приветствия, бросать цветы. Идущие позади колесницы конные воины стали оттеснять людей, создавая хаос. Кони увозили повозку под гром барабанов, визг флейт и пение рогов, толпу вынесло на дорогу, смешав со стражей, а Анастас утаскивал прочь Маргарет.

Она чувствовала, как руки грека уводят её, уносят от толпы, в спокойствие и темноту проулка, но не могла ни объяснить своего сомнамбулического состояния, ни двигаться самостоятельно. Её преследовало видение зелёных глаз, подобное удару. Она увидела саму себя — царицу Савскую, Македу — величественную и неприступную богиню. Она увидела её: жестокое и нечеловеческое существо — Лилит.

— Вы похожи, как сёстры-близнецы! — возглас грека вырвал её из состояния глубокой прострации. Она подняла на Анатаса глаза и некоторое время словно не узнавала его.

Видение Лилит, её двойника, зеленоглазой самозванки, явившейся неведомо откуда и занявшей место подлинной царицы Савской, потрясло Маргарет. Она не была готова к такому зрелищу. Эти нечеловеческие зелёные глаза преследовали её, и убеждали в том, что в Лилит действительно есть нечто колдовское. Нечто дико-бесовское, мрачно-надменное. Теперь понятно, отчего про царицу Савскую сочиняют вампирские байки и скабрезные анекдоты. Неужели она нацелилась на Соломона? Тогда понятно и яростное нападение ангела, который ненавидел мрак преисподней, зримым воплощением которого была Лилит.

— Что? — спросила Маргарет, вынырнув из своих глубоких размышлений, как из тёмной ямы.

— Я говорю, что вы похожи с ней, как сёстры-близнецы. — повторил Анатас, увлекая свою спутницу в тёмный переулок. — Я бы сказал, что это опасно, потому что о царице Савской ходят странные слухи. Говорят, она питается сердцами своих любовников.

— Вполне поверю этому. — процедила сквозь зубы Маргарет, оглядываясь по сторонам. Кажется, они в безопасности, потому что оказались на тёмной улице, а весь народ сейчас беснуется на храмовой площади — издалека был слышен многоголосый гул.

— Ты удивительно похожа на Македу.

— Это не Македа!

— Да, я слышал. — признался Анатас. — Я слышал слухи о том, что царица Савская отправилась в какое-то далёкое путешествие, оставив вместо себя какое-то таинственное создание, чтобы никто не думал, что Сабея осталась без правительницы своей. Но призрак, созданный волшебством, восстал и изгнал настоящую царицу. Таинственного двойника назвали Тёмной Луной, демоном Лилит. Я нарочно прибыл в Аксум, чтобы увидеть, так ли это. Не ты ли настоящая царица? Уж больно сходство велико, и держишь ты себя так странно.