Александр Хакимов - Посетитель музея

"Псевдохомо", названное так впоследствии профессором Исии Сиро, все же ответило на вопрос "кто", а не "что". Но впоследствии, на Земле.

А на Тагоре Стрелок выудил это самое псевдохомо из чана, встряхнул, повертел на взвешивающей руке... М-да, такой организм попадается ему впервые. И что с тобой делать, организм? Усыпить, провести первичную консервацию, и - в капсулу? Своя ноша не тянет. Весу в организме - килограмма три, три с половиной. М-младенчик...

Стрелок не усыпил этого самого псевдохомо отнюдь не из-за сантиментов - дескать, ах, младенчик, ах! Он не слюнтяй из "Живого Мира", он Стрелок. Не к ночи помянутый леонидянин, в конце концов, более схож с младенчиком - пупсик-серафимчик. Но именно, что схож, и не более. А это самое псевдохомо схоже с жертвой аборта. И не усыпил он его потому, что Стрелок есть звание, есть репутация. Стрелок со скорчером - да. А душить эмбриона или инъекцию делать, или замораживать в холодильной камере (так или иначе усыплять, короче) - нет.

И на Землю это самое псевдохомо прибыло живьем. Вообще-то н-не совсем живьем. Организм скорее жив, чем мертв. Организм скорее мертв, чем жив. Клиническая смерть, из которой организмы выводятся и через сутки, и через двое, и через трое. Вероятно, жидкая среда в капсуле, куда Стрелок погрузил это самое псевдохомо, кардинально разнилась по составу с тем рассолом в том тагорском каменном чане. Ну и массаракш с ним! Получите заказ и распишитесь. А это (это самое псевдохомо) - в нагрузку, когда и если угодно.

Угодно.

Профессор Исии Сиро кланялся и улыбался, кланялся и улыбался, кланялся и улыбался. Япония! Ритуал есть ритуал. И не понять, искренне кланялся и улыбался? Или - ритуал?

А спустя неделю профессор Исии Сиро выступил с сообщением по Центральному Каналу. И не по поводу нового экспоната, тагорца,- недостаточный информационный повод, чего там! Выступил он по поводу (по причине, чего там!) псевдохомо. Тогда же и назвал организм - псевдохомо.

Итак, это самое псевдохомо к разряду животных не относится, к разряду нелюдей не относится, к разряду сапиенсов не относится, однако... По словам профессора Исии Сиро, если искать промежуточное звено между тем, тем, и тем... то искать уже не надо, уже найдено... кажется... С полной определенностью утверждать нельзя. Из состояния клинической смерти организм вывести не удалось, жаль. А то бы можно было утверждать с полной определенностью.

Что-о-о?!

Стрелок вознегодовал.

Стрелок потребовал.

Стрелок воззвал к Экселенцу.

В общем, растерялся Стрелок, чего уж там.

Он заметался, рванулся было назад на Тагору. Сейчас он доставит вам полдюжины этих самых псевдохомо живьем и... и тогда еще посмотрим!

Но не успел. Не получилось - на Тагору. Вердикт КОМКОНа: закрыта Тагора. Буквально наутро после сообщения Исии Сиро. Стрелок рванулся было назад на Тагору буквально наутро после сообщения Исии Сиро. АН - осади назад. Вердикт. Закрыта. Для всех без исключения. Вплоть до особого распоряжения.

- Чьего распоряжения?! - на грани мужской истерики допытывался Стрелок у Экселенца.- "Живого Мира", что ли?! И кто ее закрыл?! "Живой Мир", что ли?! Да пошли они!..

Лысый хрыч немигающе буравил Стрелка выпуклой зеленью глаз, пережидая всплеск эмоций. Не дождался и снизошел до краткого ответа:

- Не "Живой Мир". КОМКОН.

- Вы?! Вы, Экселенц?!

- КОМКОН...- уточнил лысый хрыч.

- Вы же и есть КОМКОН! - неподобающе указал пальцем Стрелок.- Вы!

- Не я один.

- А кто еще?!

Стрелок прекрасно знал, кто еще. Собственно, никто не делал тайны из "кто еще КОМКОН". Ну, Белый Ферзь. Ну, Слегач. Ну, Гуру. Умник еще. И - Экселенц. Вопрос Стрелка был и не вопрос вовсе, а уничижительная оценка остальным комконовцам. Это он погорячился. Погорячился, да. Это, пожалуй, нервный срыв. Это, пожалуй, не на грани мужской истерики, а за гранью. Каждый из верховного квинтета КОМКОНа заслуживает глубокого почитания и прочая, и прочая, и прочая.

Однако приняли же злополучный вердикт! И как оперативно! И как безоговорочно!

- Кто?! - повторил Стрелок. И это был уже не вопрос. Просьба. Мольба.

- КОМКОН...- повторил лысый хрыч, указывая тоном на неподобающее поведение Стрелка.

- Виноват, Экселенц...- стушевался Стрелок. Попереминался. Повторил: - Виноват...

Не ободрил его Экселенц: "Ты не виноват". Сказал ему Экселенц:

- Иди. Иди и впредь не греши.

И Стрелок выполнил "кру-угом!" и пошел. Кто из вас без греха? Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?

Стрелок - без греха. Обвинители не проклюнулись. Никто не осудил его.

Он искал встречи с остальными из верховного квинтета КОМКОНа. Он досаждал и осаждал. Он, в конце концов, охотился на них! Нет-нет, только в понимании выслеживал, ему только спросить...

Он-таки выследил - и не кого-либо, а Гуру. Самого престарелого и самого почитаемого из верховного квинтета. В КОМКОНе, разумелось, все равны. Но некоторые равнее. ГУРУ - равнее некоторых. Не провозглашалось, но разумелось. Хотя при утверждении очередного вердикта он неизменно голосовал против. И против. И против. Пацифистская блажь. Но принцип большинства есть принцип большинства. Расклад голосов собственно, никто не делал тайны из расклада голосов. Один всегда против. Кто тот один - никто не делал тайны и из этого. Гуру. Снова Гуру. Опять Гуру... Вот только из итогов голосования по закрытию Тагоры ктото сделал тайну. Кто-кто?! КОМКОН и сделал!

Сам Стрелок априори испытывал к Гуру уважение, уважение и уважение. При том, что знал, как неизменно голосует Гуру на верховном квинтете. (А начет закрытия Тагоры, небось, "за"? В кои-то веки, а?! Пацифист блаженный! Или блажной?) Но Гуру есть Гуру...

И Стрелок ощутил мгновенную робость до слабости в ногах, когда очутился лицом к лицу с ним. Именно очутился - главное, внезапность, как на охоте. А то, понимаешь, избегают они его, что ли?!

Стрелок выследил престарелого Гуру в Степанакерте, на шумном достлуг-байраме, посвященном трехсотлетию нерушимого азербайджано-армянского братства. Очень многолюдный достлуг-байрам.

Стрелок очутился лицом к лицу с Гуру и брякнул от смущения:

- А я вас узнал! - с идиотической ухмылкой.

Еще бы не узнать Гуру, чье лицо известно любому землянину и не только землянину, но и любому!

- А я - вас... - произнес Гуру после томительной для Стрелка паузы. А глаза добрые-добрые!

Неловко-то как, массаракш! Стрелку ведь ничего не надо, ему только спросить...

Он не успел спросить, сформулировать не успел.

Гуру неловко размахнулся и влепил пощечину. Не больно. Однако звонко. И демонстративно. За что?!! Публично...

Публики на достлуг-байраме было с избытком. Публики, гомонящей, хохочущей, горланящей. И вмиг - вакуумная тишина.

- Спасибо. Я удовлетворен...- учтиво произнес Гуру. Потом вдруг сразу схватился за сердце, стал оседать, успев спросить у достлуг-байрама: - Можно, я лягу?