Петра Хаммесфар - Избавление

Кожа на его бедре была все еще липкой.

- Дайте мне сюда немного бумаги, - попросил Гарри, - только намочите ее, пожалуйста.

Почти мгновенно под дверью показалась ее маленькая рука, протянувшая ему три скомканных, влажных бумажных листа. Ими Гарри удалил мятный ликер со своей кожи и, более или менее успокоившись, присел на крышку унитаза.

Снаружи в одном из умывальников слышался плеск воды.

- Отмывается, - сообщила она ему облегченно. - Маленькое пятно, наверное, останется, но липнуть больше не будет. Я оплачу вам химчистку.

"Чудная малышка, такая сознательная, а никак не скажешь по ее беззаботному виду". Гарри представил себе, как она оттирает его брюки, ухмыльнулся, и тут в голове у него мелькнула одна мысль.

- Послушайте, если вы сейчас намочите мои брюки...

- Не волнуйтесь, - весело прервала она его. - Я уж как-нибудь их высушу. Здесь есть сушилка для рук.

Через несколько мгновений Гарри уже слышал равномерное гудение сушилки. Прошло еще пару минут, прежде чем он смог получить брюки обратно. За это время дверь в туалет открывалась не раз. И Гарри был рад, что предварительно заперся в своей кабинке.

На ощупь брюки были еще не совсем сухими. Но поскольку она решила: "По-моему, так будет нормально", он не хотел быть чересчур придирчивым. Нина, скорее всего, испугалась бы, что он простудится, вернувшись в таких брюках в зал. Она бы, наверное, стала настаивать на том, чтобы он тут же ехал домой. Но Нины здесь не было. Нина увидит пятно на брюках не раньше чем поздним вечером или же завтра утром.

После того как они вместе вернулись в зал, малышка больше не отходила от Гарри ни на шаг. Она была трогательна в своих стараниях возместить ему нанесенный ущерб. Она заметила, что он все еще ничего не ел. А в ассортименте закусок уже обнаруживались значительные прорехи.

Она критическим взором окинула остатки и стала наполнять для него тарелку. Пикантный салат, на вкус просто чудо, утверждала она, сама до этого попробовала. В противоречивых чувствах смотрел Гарри на полоски красного перца и маленькие луковицы в красном соусе. Его улыбка приняла несколько меланхоличный оттенок, когда он увидел, чем она дальше загружает его тарелку.

Кусочек копченого угря, филе форели, кружок жареной свинины. Гарри задался вопросом, вынесет ли все это его желудок. Но потом он с возрастающим аппетитом принялся есть и за этим занятием совсем позабыл о своем желудке.

- Кстати, меня зовут Хелен, - сообщила ему малышка между прочим.

- Гарри, - коротко бросил он, пережевывая мясо.

У них было так принято, что на праздненствах, устраиваемых фирмой, все коллеги обращались друг к другу по имени. Это способствовало атмосфере дружеского общения и не навязывало при этом никаких обязательств.

Хелен смотрела на него такими глазами, как будто он только что вручил ей орден.

- Из отдела кадров? - спросила она с ноткой недоверия в голосе.

И когда он еле заметно кивнул, она восторженно произнесла:

- Я о вас уже много слышала.

- Да ну? - вырвалось у Гарри удивленно.

Он совсем не мог представить себе, что о нем могли что-то рассказывать.

- Честно, - заверила его Хелен. - На днях я разговаривала с Бауманном. Вы знаете его, Бауманн из совета представителей. Вернее, не то, чтобы разговаривала. Просто случайно слышала, как он говорил о вас. Он был о вас очень высокого мнения. - Она рассмеялась. - Надо же, если бы я только знала, кому пролила на брюки ликер...

Она оставила фразу недоговоренной. Весь вечер она была рядом с ним. И она была такой свежей в своей непосредственности, такой искренней и душевной в своих манерах. Когда он танцевал с ней, она не отрывала от него своих лучезарных глаз. Потом она рассказывала о себе. Что она сейчас обустраивает свою маленькую квартирку. Что она до недавнего времени жила вместе с другом, но теперь они расстались, потому что он не хотел понять, что она тоже свободный человек.

- Да, именно так, - сказала она и чистосердечно посмотрела Гарри в глаза. При этом она постучала себя пальцем по крошечному участку оголенной кожи поверх выреза блузки. - Я же создана не только для того, чтобы стирать его носки или гладить его рубашки. Когда, спрашивается, он погладил что-нибудь для меня? Или, может быть, он хоть раз приготовил для меня ужин, когда я задержалась на работе? Ничего подобного.

Вот оно. Гарри заметил это не сразу, но в глубине его души происходил какой-то кардинальный поворот. Час за часом он мог слушать ее рассуждения о смысле и бессмыслии женской жизни.

- Что до эмансипации, так это все ерунда, - говорила она. - Будем откровенны, если дело вдруг дойдет до крайности, то кто тогда сможет дольше продержаться на плаву? Женщина! Просто мы привыкли сами заботиться о себе. Если потребуется, то мы сможем еще и зарабатывать себе на жизнь. Лично мне для этого мужчина не нужен. И тогда, спрашивается, зачем он нужен мне вообще? Чтобы стирать ему носки и гладить рубашки? Нет уж, спасибо.

В заключение этой тирады она спросила Гарри, не наскучила ли она ему своей болтовней. Она хихикнула, потупила взгляд.

- Когда я выпью, я всегда болтаю без умолку.

- Потрясающе, - пробормотал Гарри, и этим он имел в виду отнюдь не одно ее признание. На веки вечные он бы мог оставаться возле нее. Когда после двенадцати ряды присутствующих стали заметно редеть, он был крайне разочарован. Он как будто пробуждался сейчас от волшебного сна.

Она шла за ним по направлению к выходу. Свое пальто она свободно перебросила через руку. Гарри лихорадочно соображал, как бы ему ненавязчиво сделать так, чтобы она снова захотела с ним встретиться. Тут она спросила, не может ли он подвезти ее до города. В противном случае ей придется брать такси.

Потом она сидела рядом с ним в машине, свернув пальто на коленях. Хотя снаружи было довольно холодно, ее, казалась, переполнял какой-то жар. Она сдувала в сторону постоянно падавшие ей на лоб пряди волос, нагоняла на себя воздух картонной подставкой под пиво. Она была просто очаровательна.

Гарри то и дело искоса поглядывал на нее, улыбался ей. И, конечно же, он довел ее до самых дверей подъезда. Там она вдруг снова приняла неуверенный и беспомощный вид. Поблагодарила его за его труды, помялась и смущенно спросила, не хочет ли он еще зайти к ней на чашку кофе. Она опустила голову, потому что ее красивое личико при этом вопросе заметно подернулось красноватым оттенком. Гарри это умилило, он покровительственно улыбнулся. Выпей он сейчас кофе, так он всю ночь спать не сможет. Но об этом говорить ей было вовсе не обязательно.

И поэтому он лишь приподнял пальцем ее подбородок, приблизил к себе ее лицо и легонько прикоснулся губами к ее лбу.

- Может быть, в другой раз, - сказал он.