Александр Маркьянов - День святого Витта

Это первый в целой серии (как я надеюсь) рассказов, посвященных Сербии и распаду Югославии вообще. Вообще писать на эту тему мне крайне тяжело, но знать правду о происходившем там надо — может быть это спасет нас от повторения тех ошибок здесь.

Сербским воинам, павшим в неравной борьбе за свою родину посвящается…

Он знал, что не может промахнуться, не имеет права. Хотя выстрел был сложный — дальность едва ли не пятьсот метров, да и винтовка не самая лучшая — копия русской СВД, снайперская "Застава М-91" калибра 7,62. С той же SACO TRG-42, с которой он обычно работал в последнее время не сравнить — кучность стрельбы полуавтомата, да еще серийной сборки ниже раза в три. Но были два момента, заставивших его выбрать именно эту винтовку. Первый заключался в том, что целей было две, причем их прикрывала служба безопасности. Пока передергиваешь затвор — вторую цель уже свалят с ног, закроют собой телохранители. Полуавтоматическая снайперка системы Драгунова позволяла решить эту проблему — можно было вести огонь со скоростью выстрел в две секунды, а то и еще быстрее. Второй момент заключался в том, что информация о передвижениях объекта пришла в самую последнюю минуту, времени подготовиться, как следует, не было, а штатную снайперскую винтовку, закрепленную за тобой, брать на дело было нельзя. Поэтому пришлось взять первую относительно пригодную "чистую" /то есть до этого не участвовавшую ни в каких акциях/ с не расстрелянным /это очень важно, многие "снайперы" вместо специальных снайперских патронов использовали какие попало — валовые пулеметные, а то и трассирующие и быстро уродовали ствол, после чего винтовка годилась только в виде украшения на настенный ковер, но никак не для точного поражения одиночных целей на дистанциях от пятисот метров/ винтовку из имевшихся в распоряжении. Такой и оказалась "Застава М-91". По крайней мере, он знал, что предыдущий ее пользователь был единственным владельцем этой винтовки, выпустил из нее чуть более трехсот патронов, а пулеметные и трассирующие патроны не использовались. Также он был уверен в том, что оружие не подвергалось сильным ударам, что также могло отрицательно повлиять на точность стрельбы.

Поскольку информация о точном времени и месте расположения цели пришла только два дня назад, пристрелять винтовку как следует, времени не было — ему удалось сделать из нее только около ста выстрелов на одном из стрельбищ, ранее принадлежавших министерству обороны, а теперь сдаваемых на время охотникам и прочим любителям стрельбы. Для того чтобы определить пригодность винтовки к дальней снайперской стрельбе и узнать ее характерные особенности достаточно, но для того чтобы полностью понять оружие, "сжиться" с ним, узнать его как себя, ста выстрелов было явно мало.

Снайпер отодвинулся в сторону от винтовки, лежавшей на мешке с песком на стрелковой позиции в глубине комнаты и взял мощную подзорную трубу с шестидесятикратным увеличением производства Swarovski. Если снайперских винтовок на своей жизни он повидал немало, то труба была для него своеобразным талисманом — он купил ее в Германии в маленьком охотничьем магазине одиннадцать лет назад и с тех пор с ней не расставался. Приложив трубу к глазу, он принялся еще раз внимательно осматривать линию огня…

Дистанция четыреста семьдесят восемь метров, а это значит — маховик вертикальных поправок на пятое деление. Дистанцию он промерил еще вчера лазерным дальномером. Постоянно использовать лазерный дальномер было нельзя, не исключено что у здания правительства были установлены датчики, реагирующие на лазерное излучение. О таких датчиках он читал в одном немецком журнале. Когда страна была в полной блокаде и шла война, таких датчиков, конечно, быть не могло. Но теперь, когда год назад произошла революция и к власти на мутной волне "народного недовольства" /посвященные прекрасно знали, как и кем организовывался этот пьяный сброд студентов и маргиналов, которых в любом крупном городе-миллионнике найти не проблема и кто толкнул их на массовые беспорядки и штурм парламента/ пришел Джинджич, в Белграде крутилось много иностранных "подрядчиков", "советников", просто открытых разведчиков — кто-нибудь вполне мог ввезти такое оборудование в страну для защиты "демократически избранного" правительства от собственного народа. Так что следует быть предельно осторожным.

Поле стрельбы было узким — не более двадцати градусов. Это плохо. Кортеж из четырех-пяти машин заворачивал с улицы к боковому, "премьерскому" спецподъезду, машина с VIP-пассажирами останавливалась как раз напротив входа, к которому вели пять ступенек. VIP выходил из машины и, окруженный телохранителями, делал 12–15 шагов и оказывался внутри здания правительства, под защитой его стен. Всего две, максимум три секунды до того, как вышедшего из машины VIPа прикроют со всех сторон телохранители. Мало… Хотя с другой стороны охрана допускает грубейшую ошибку — натяни они белое полотно рядом с "премьерским" подъездом — и выстрел станет вообще невозможным.

Теперь поправка на угол места цели. Цель на уровне земли, он на третьем этаже, при такой дистанции получается около пяти градусов. Так и запишем.

Ветер. Вот тут ситуация идеальная — с самого утра воздух в Белграде как будто пропал — даже листья на деревьях замерли. Ни шевеления. Это хорошо.

Поправки на атмосферное давление и высоту над уровнем моря. Высота над уровнем моря в Белграде — в среднем сто тридцать два метра, то есть от ста до ста пятидесяти метров. Можно в расчет не принимать.

Деривация — где-то одна тысячная. Учел.

Самая большая проблема — дорога. Чтобы достичь цели пуля должна пролететь над дорогой перед зданием Правительства с ее завихрениями от быстро движущихся машин — причем дорогу пуля пересечет на заключительном отрезке траектории, когда часть скорости пули уже будет потеряна и она будет наиболее чувствительна к атмосферным завихрениям. Конечно, для правительственного кортежа дорогу перекроют, но атмосферные завихрения от проехавшего только что кортежа хоть небольшие, но будут. И рассчитать их нельзя — тут уж приходится полагаться на удачу и Святого Николу Сербского — заступника Сербии. Как он решит, так и будет.

Сама линия стрельбы достаточно чистая — ни веток, ни дорожных знаков ни электрических проводов, в которые может случайно угодить пуля и полностью поменять траекторию.

Кажется все…

Снайпер взглянул на часы. Тридцать восемь минут до расчетного времени прибытия кортежа. Время еще есть…