Алексей Ефимов - На землях рассвета

— А? — Лэйми непонимающе посмотрел на него.

Охэйо задумчиво прикусил губу, глядя вниз.

— За Зеркалом такое невозможно, но здесь бывает… иногда. Вот что: если ты хочешь знать наверняка, то должен пойти в храм Золотоликих. Он на улице Драконов Счастья, 27. Жреца зовут Панет. Он скажет тебе, что делать дальше. А у меня и так полно дел. Пока!

Аннит вышел из зала. Когда Лэйми догадался последовать за ним, он уже затерялся в толпе.

Позже, в тот же день, Лэйми быстро и упруго шел по широкой, совершенно пустой улице. Ресницы его были наполовину опущены, на плечах тяжелым плащом лежал солнечный полуденный жар. Он словно плыл в струящемся густом мареве, пропитанном ароматами травяных соков. Вокруг были старые одно и двухэтажные дома, обшитые потемневшими досками, над головой — затянутое белесой мглой небо. Развалившись на пристенках и подоконниках, вальяжно солнцевались кошки. Все было тихо и мертво.

Многие из домов вокруг были заброшены и тишина казалась тревожной — словно он оказался один в каком-то странном чужом мире. Шел уже третий час дня — самое жаркое время — но Лэйми не стал дожидаться вечера. Узнав, кто живет в темноте, он начал бояться ее и не хотел ждать целую ночь. Так что выбора у него не было…

Юноша немного оживился, заметив в глубине начавшегося справа сквера трехэтажное здание лицея. Двери его были распахнуты и он мог бы войти — но тут же вспомнил, как в самом начале каникул забредал по утрам в родную школу, где царила та же необычная, пугающая тишина. К тому же, перед сквером тянулся облицованный темным камнем неширокий, но глубокий канал. По его дну бежал ленивый, беззвучный поток не очень-то чистой воды и поднимавшийся оттуда аромат отбил все ностальгические мысли.

Морщась от вони, он перешел на другую сторону улицы — и вздрогнул, оказавшись у самых ворот на удивление добротного одноэтажного дома, обшитого пыльными светло-коричневыми досками. Судя по табличке на воротах, тут была городская инспекция по делам несовершеннолетних, — а Лэйми, как и многие его ровесники, не слишком удивился бы, если бы ему вдруг дали «на перевоспитание» месяцев так шесть. Он, правда, не совершал преступлений — но иногда балансировал на самом краю и торопливо прошел мимо, словно скептик-натуралист, узревший вдруг наяву логово дракона. Сейчас дракон — как и все прочее — был охвачен послеполуденным сном.

На инспекции улица кончалась, впадая в другую, куда более оживленную. За ней начинался хониарский парк. Храм Золотоликих, или, проще, Великих Предков, находился на его южной окраине и Лэйми отыскал его не без труда: раньше ему не доводилось бывать в этой части города.

Белое здание храма, маленькое и плоское, таилось под сплетенными кронами гигантских деревьев. Было видно, что когда-то его окружал сад, но ограду давно разрушили, и сад стал довольно-таки вытоптанной частью парка. Массивная дверь из темного резного дерева оказалась заперта. Лэйми решил, что внутри никого нет, но все же постучал. Донеслись шаги, потом довольно долго царила тишина. В двери имел место глазок, и юноша понял, что его рассматривают. Внезапно дверь приоткрылась. На пороге стоял сухой, стройный старик в белой тоге священника и с седыми волосами до плеч, такими же густыми, как и в дни юности.

— Чего вам угодно, молодой человек? — спросил он без видимой любезности.

Лэйми на миг растерялся.

— Вы Панет, да? — наконец спросил он.

— К вашим услугам. Итак?..

— Аннит Охэйо просил меня прийти, и я…

— Аннит? Не имею чести знать. Кто это?

Лэйми подумал, что его разыграли. Собственно, на этом все и кончилось бы, но жрец неожиданно спросил:

— Сколько вам лет, юноша? Вы не представились.

— Я Лэйми. Мне восемнадцать лет… через три месяца.

— Хм… вы хотите пройти посвящение?

— Ну, не знаю…

— Документы, пожалуйста.

Удивленный такой официальностью, юноша протянул карточку. Панет долго и придирчиво изучал ее.

— Вы Лэйми Анхиз анта Джахан?

— Да, но только рода Джахан больше нет. Я последний.

— Проходите.

Просторное помещение храма было погружено в таинственный полумрак. Против ожидания, никаких идолов или устрашающих картин не было. Ряды жестких скамеек, против входа — нечто вроде кафедры. Стены из блоков полированного гранита, потолок украшен симпатичным узором. Тихо. Просторно. Уютно.

Панет бесстрастно стоял рядом, словно ожидая чего-то. Поняв, что объяснений не последует, Лэйми спросил:

— Э… в чем состоит ритуал посвящения?

Панет неожиданно хихикнул.

— Сами увидите, юноша. Если Найана примет вас.

Лэйми заметил в проеме внутренней двери рослую, крепкого сложения девушку в короткой тунике из вышитой золотом тяжелой темно-синей ткани. Её золотистая кожа говорила о южно-ламайском происхождении. Красивое лицо не показалось Лэйми привлекательным: на нем застыло слишком суровое выражение. Она критически рассматривала юношу, и он полагал, что жрица укажет ему на дверь. Но она неожиданно кивнула.

— Ну что ж… — сказал Панет. — Приходи завтра на рассвете. До этого ты должен воздерживаться от мяса, вина, и м-м-м… отношений. Теперь — иди.

Когда небо начало светлеть, Лэйми, отчаянно зевая, брел по тротуару широкой, пустой улицы. Справа и позади разгоралась хмурая облачная заря, слева, за старинной чугунной оградой, под сенью древних, могучих деревьев темнел городской парк. Воздух был свежий и сухой, на удивление холодный после вчерашней жары, и юноша откровенно ёжился, обхватив руками бока.

Проклиная разыгравшееся воображение, он промаялся в постели до утра. После бессонной ночи в голове звенело и все вокруг казалось неестественно четким. Глядя на тянувшиеся справа, под сизо-багровыми клиньями облаков, низкие, обшитые зелеными досками домики, он пытался думать, каково было бы в одном из них жить. Может быть, и неплохо — но возня с огородом и пожизненные удобства во дворе не казались ему чем-то привлекательным.

От усталости его глаза смотрели в разные стороны и он едва не прошел мимо цели, уже в последний миг опомнившись и свернув в бывший двор храма. Здесь повсюду торчали скамейки и причудливые лазалки из труб, выкрашенных в блекло-желтый и бледно-голубой цвет. Низкие фонари не горели и во всем парке не было видно ни души.

Найана ожидала его на пороге. Лэйми даже испуганно вздрогнул, заметив её. Она была в той же самой синей тунике — очень короткой, как он теперь понял.

— Э… а где Панет? — смущенно спросил юноша.

— Панет? А зачем он тебе? Это наше с тобой дело. Больше ничье. Проходи.

Она закрыла за ним тяжелую дверь и тщательно заперла её. Войдя, Лэйми словно увяз в ароматном полумраке. Он уже наполовину спал и в голове метались какие-то обрывочные, мгновенные видения.