Гарм Видар - Потерянный рай

Что есть Бог? Возведённая в абсолют идеализация абсурда человеческих отношений, невольная канонизация садомозахистского комплекса или случайное препятствие, возвращающее отражённый гипертрофированный импульс, испускаемый больной щвестью? Не происходит ли трансвестиция следствия в причину и наоборот? Что в итоге первично — грех или кара? Почему модель, предусматривающая всепрощение, распространяется на идола, оборачиваясь для остальных лишь покаянием в априорном грехе? Правомерно ли вину за свою творческую несостоятельность взваливать на этого априорного грешника, занимая выжидательную позицию, нездорово уповая при этом на судный день? Почему понятие начала чаще всего связано с набором аксиом, а следовательно, апеллирует к вере, тогда как от понятия вечности веет холодом безумия… Как, впрочем, и от понятия конца…

И наконец, возможно ли, апеллируя лишь к логике, построить адекватную модель мироздания?! В результате чего неожиданно для самих себя мы можем получить всё тот же набор аксиом, лежащих в основе той или иной модели, что и будет, по сути, ответом на самый первый вопрос.

Человек на коленях…

Гружёная вагонетка и кровь на стенах…

На этот раз приступ кончился похоже так и не начавшись. Брайан на ходу лишь покачнулся, сбившись с шага, да мысли, словно вспугнутая птичья стая, заметались под сводами черепа. И мысли эти были, словно чужие, будто привнесённые извне.

В здании магистрата всё тот же пыльный клерк с постной физиономией рыбьим взглядом смотрел на Брайана, и слова всё так же — мячиком от пинг-понга — отскакивали от его блестящего лба, не вызывая на равнодушном лице ни единого отблеска мысли.

Но на этот раз в глубине глаз — Брайан это почуял шкурой — у безымянного служителя порядка затаился страх.

— Зачем вам Старая Башня? — наконец разлепил бесцветные губы клерк.

— Я пишу новую книгу, связанную с историей города («С какой стати я должен перед тобой отчитываться?!»)

— Вход в башню посторонним воспрещён!

— Кем воспрещён?

— Старшим архивариусом.

— Алоизом Любеком?

— Да.

— А вы теперь будете ждать пока покойный отменит своё предыдущее распоряжение?

— Меня не интересует кто отменит: покойный или… пока здравствующий.

— Позвоните Анне Вирт.

Клерк метнул на Брайана злобный взгляд, потом покосился на телефон, но трубку не снял.

«Так!» — Брайан нехорошо усмехнулся и стал прицеливаться к аккуратному дорогому галстуку, болтавшемуся на тощей шее чиновника, словно роскошная сбруя на водовозной кляче.

Клерк почуял неладное и невольно прижал руки к груди, став похожим на кающегося грешника.

Брайан вновь ухмыльнулся, взял со стола бланк пропуска и собственноручно его заполнил.

Клерк всё ещё пребывал в ступоре: глаза его побелели и в уголках губ появилась пена.

«Похоже, у парня начался приступ», — Брайан даже несколько удивился, настолько равнодушно он это воспринял.

Перед тем как покинуть комнату, Брайан придвинул к себе телефон и вызвал патруль СПК.

…гружёная вагонетка…

Вход в Старую Башню охранял человечек, поставленный здесь, видимо, со дня закладки фундамента этого ветхого строения. Он долго и тщательно рассматривал пропуск, потом столь же обстоятельно изучал водительские права Брайана и, наконец, приступил к сличению документов с объектом их предъявившим, который он наверняка видел столь же смутно, что и бумажки.

— Зачем вам башня? Что вы хотите здесь увидеть?

Ну что вам от меня надо?! Неужели нельзя тихо и мирно отпустить грехи этому бренному телу?! Оно так непристойно жалко и беспомощно. Но разум — этот непознанный гигант — так элементарно попадает в ловушку чисто телесных проблем. Боже, как просто и смешно.

…и кровь на стенах…

— У вас это чисто этнографический интерес? — вымученно улыбнулся Брайан.

— Башня — это памятник, охраняемый…

— Вы получили сигнал, что я разнесу его по камешкам?

— Нет, но…

— Так «нет» или всё же «но»?

Охранник неприязненно глянул на Брайана.

— Вам необходимо заверить пропуск в…

«Я думаю мне достаточно протянуть руку и щёлкнуть тебя в нос, сморчок!» — Брайан оскалился и наклонился вперёд.

Сторож инстинктивно отпрянул и, потеряв равновесие, рухнул на пол вместе со стулом.

Брайан перепрыгнул разделявший их барьер и опрометью кинулся к огромной каменной лестнице, спиралью охватывающей нутро башни под внешним толстым слоем кирпича.

На бегу Брайан оглянулся и увидел, как пришедший в себя божий одуванчик, набирает дрожащими пальцами телефонный номер.

Интересно чей?

…и кровь…

— Не паникуйте, Харви!

— Вам хорошо, Берт. Для вас это, по-видимому, очередной эксперимент…

— Вы лучше проследите, чтобы ваши люди не потеряли из виду основных действующих лиц.

— Включая и вас, Берт?

— Это уж как вам будет угодно. Вы уже закончили, Харви? А то у меня и так забот полон рот — сбежал мой ординатор.

— Алло?!

— Исполняющая обязанности старшего архивариуса Анна Вирт слушает. С кем имею честь? Алло? Алло?! Вас не слышно! Перезвоните…

— Он в Старой Башне!!!

— Что ж, этого следовало ожидать.

— Ты что,не понял, он в Башне!!!

— Да не ори ты так, лучше позвони… ну сам знаешь кому.

— А что делать с ним?

— Без тебя разберёмся.

— Диспетчер патруля СПК слушает.

— Только что в Старую Башню проник человек, у которого явные признаки Приступа!

— Около мерии находится наша машина, через две минуты она будет у вас, но если это опять ложный вызов…

— Клифски у телефона!

— Я рад, что ты на месте, недоношенный! Помнишь Любека?!

— Что вы хотите?!!

— А меня помнишь?

— Но ведь ты же…

— Значит помнишь.

— Да?!

— Он в Башне!

— Что да?! Что да?!

— Нечего горло драть. Я говорил, что надо было раньше решать с этим досадным недоразумением.

— Что значит решать?

— То и значит.

— Ты считаешь, что его надо…

— А ты как считаешь?

…гружёная вагонетка…

В тот момент, когда Брайан ступил на последний пролёт лестницы, что-то произошло со временем. Оно вдруг стало вязким, томительно растянутым, словно густой сахарный сироп, в котором вязнет одинокая бесполезная лодка. Брайан с удивлением разглядывал свою ногу, бесконечно медленно опускавшуюся на следующую ступень. Причём замедление времени почти не распространялось, например, на крысу, успевшую дважды пробежать по ступени туда и обратно пока нога Брайана смогла наконец опуститься на выщербленную поверхность припорошенную серой пылью.

И разум продолжал функционировать в привычном ритме, противоестественному течению времени подчинялось лишь тело.

Закончив один шаг, Брайан оглянулся назад (движение вспять не встретило никакого сопротивления, наоборот, было такое впечатление, что кто-то выталкивает нежелательного гостя из подземелья) и упрямо шагнул вперёд.