Олег Хлякин - Девушка с голубыми глазами

Господи, кем я стал! Зверем, готовым убивать беззащитных людей. По мере того, как я шел, боли утихали. Моя голова стала рассуждать здраво. Мари могла находиться на вершине той пирамиды, в толпе у подножия или уже сгореть в пламени доз.

Заскрипев зубами, я вызвал Базу.

- База, база, отвечайте, где Мари? Вы нашли ее?

- Да, сейчас она поднимается вверх на южной пирамиде.

- Где? Дайте мне наводку.

- Включи прицел. Так, наводи на пирамиду. Выше, левее, левее. Это их группа.

- Я хочу отрезать их продвижение огнем.

- Подними выше на пятнадцать градусов, пли.

Я дал очередь, потом еще по верхушке пирамиды.

- Отлично, они остановились и легли. Продолжай движение, Сергей. Сзади! Обернись!

Я развернулся. На меня бежал отряд человек в двести. На них ушло два магазина. Потом я повернулся.

- Они волокут пленных к вершине.

Я развернул пулемет к вершине пирамиды. Мои выстрелы разогнали большинство тех, кто там находился, и только группа из двадцати-двадцати пяти человек продолжала движение вверх. Уйти в сторону они не могли. Я порекомендовал им не двигаться, пальнув поверх голов. Они были совсем близко от вершины. Я ринулся вперед, стреляя по макушке башни. Какой-то воин с мечом, страждущий подвигов, поднялся с земли и ринулся на меня. Я укоротил его на голову, потом забросил пулемет за спину, подхватил с земли меч и начал подниматься.

Я не хотел рисковать ее жизнью, пуляя во все стороны. Вот еще один воин пытается выполнить свой профессиональный долг. Перешагнув через труп, я поскользнулся на мокрых ступеньках и продолжил восхождение. Ого! Вы, ребята, решили оказать мне любезность и спускаетесь? Спасибо за заботу подниматься так утомительно. Что с вами, сударь? Кровь горлом пошла? Зря ты меня ударил по руке, щенок. Бить надо вот так, насквозь. Какие кишки у тебя длинные. Вай-вай, четверо на одного. Я делаю прыжок на несколько ступеней вниз, отбрасываю меч, перебрасываю на грудь пулемет.

Даю очередь. В лицо летят брызги. Путь свободен.

Ступени, ступени, а вот и жертвы.

- Мари, Мари, а как ты? - я падаю перед ней на колени, - слава богу, ты жива?

- Это был ты? - она замялась, не в силах вспомнить моего имени, - ты пришел спасти нас?

- Я пришел спасти тебя.

- Ты колдун.

- Нет, Мари, нет. Просто, просто я объясню тебе это потом.

Включился передатчик: "Сергей, ты не забывай о вершине. Потом ты спустишься с девушкой к самолету. Летчик ждет тебя.

- А иначе он меня ждать не будет? Ясненько, - я тяжко вздохнул и поправил пулемет на плече.

Оставался последний рывок. Я перезарядил орудие убийства и стал подниматься, - ждите меня здесь, - бросил я заложнику.

На вершине пирамиды был храм. Его барельефы изображали неведомых животных и следы невиданных зверей. Русалок не было. Были просто всякие неприличные сценки. Скажем так, подражания индийской хромовой живописи. Выложен был храм разноцветным камнем, мрамором, кажется, и напоминал морскую раковину. Но мне было не до раковины, меня интересовал моллюск, белое мясо внутри. Я вошел. Внутри были снова барельефы, каменные столы с желобками для стока крови, разделочный инвентарь мясника, курильницы (или плевательницы), жертвенники и лысые типы в длинных белых до пят балахонах, расшитых золотыми, красными и коричневыми узорами. Мне незачем было их жалеть. Попади я им в руки, они бы меня бы не пожалели. Кто там был самый главный и опасный, не знаю. Перестрелял всех, кто не спрятался.

Покончив с грязной работой, я сбежал по ступенькам к группе ботсванцев. Оглядел горизонт. Ботсванцы оглядели меня.

- Я не смогу забрать вас всех, - порадовал я их, - только половину. Девушки пойдут со мной, а что до вас, ребята, то оружия много, хватайте и бегите...

Только подальше от моего дракона. Спасайтесь сами. О девушках я позабочусь.

Парни переглянулись и начали спускаться.

Сначала робко и неуверенно, потом быстро и кубарем. Я смотрел сверху, будут ли у них проблемы. Помните тот анекдот? Идет душман по дороге, а впереди него шагает жена-красавица. Его спрашивают соседи:

- Дарагой, ты почему сзади идешь, а жена впереди идет?

- Аллах акбар, как Коран говорит, так я и делаю.

- Э-э-э, дорогой, когда Мухаммед писал Коран, мин не было. Давай лучше ты впереди пойдешь.

Вот мои ребята задержались у убитых мною стражников, начали раздевать трупы.

- Сергей, к вам прибывает отряд солдат из города, - предупредила Нини.

- Сколько их?

- Ты можешь поспеть к самолету, не ввязываясь в драку.

- Ты права, - я еще раз окинул взором окрестности.

Большинство людей спасалось бегством. Между пирамидой и самолетом никто не стоял. Я перевел пулемет на одиночную стрельбу. Угрожать мне мог лишь удар в спину. Среди лежавших на земле людей мог найтись безымянный герой, готовый всадить мне нож в спину и повторить подвиг Александра Матросова. Я принял превентивные меры - по пуле каждому подозрительному трупу. Осмотрел девушек - они были бледные, но ни одна не была ранена.

- Держитесь, красавицы, позади меня. Мари, ходи сюда, - Марьюшка переместилась поближе ко мне. Я ухватил ее покрепче за руку. - Вперед, коммунары. - Автомат в правой руке, Мари в левой, мы двинулись.

Наша группа была совсем рядом с самолетом, когда Юпи истошно завопил:

- Сергей, дамийцы слева! - и верно, из-за пирамиды выползала черепаха тяжелой пехоты.

- Вперед, к дракону! - скомандовал я, и девушки побежали к самолету. Парни уже давно испарились, передо мной была лишь неприятельская рота. А может, когорта или фаланга. Кто их разберет? В воздухе засвистели стрелы. Лучники, с легкой руки автора, поторопились и стрелы пролетели мимо. Я упал на левое колено, примостил мою мясорубку поудобнее и включил прицел. Лишних патронов у меня уже не было.

Демонстрация превосходства огнестрельного оружия над холодным (или, как выражаются французы, белым и благородным) была короткой и убедительной. Еще бы, я же не француз. Пора было сматывать удочки.

- Эй, ведущий, скажи летчику, пусть спускает трап. Я иду.

От люка до земли было метра три, а я вам не муха, чтобы ползать по фюзеляжу.

- Хорошо, он предупрежден.

Все складывалось удачно. Правда, предстояло объяснение с начальством насчет моего терроризма, но победителей не судят, не правда ли?

И тут один недобитый жрец попробовал на мне свой последний аргумент.

Внутри меня потеплело, потом стало жарко, потом горячо и больно. Мои внутренности словно загорелись. Согнувшись в три погибели от боли, я поплелся к самолету. Ощущение было, что я горю самым натуральным образом.

- А-а-а, ведущий, я горю, - простонал я и упал мешком под тушей истребителя. Внутри меня потрескивало и пахло дымком шашлыка. Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Дальнейшего я не помню.