Джеймс Хоган - Сибирский эндшпиль

- Конечно, доверить бриттам... - пробурчал Скэнлон. Ко продолжал, не обращая внимания.

- Сила и состояние их правящего класса были привязаны к одряхлевшей промышленности. Вместо того, чтобы идти в ногу со временем, они попытались отстоять устаревшую технику. Но это не сработало. Лев не может жить в одной клетке с зеброй: либо он будет голодать, либо зебра будет съедена.

Это была правда, подумал Мак-Кейн. Пока две державы, олицетворявшие собой Старый Мир, неподвижно сцепились в вечном пате, авангард Нового мира шел вперед с энергоплотной промышленностью на ядерной энергии, энергии, которая будет питать все двадцать первое столетие и понесет человечество к звездам.

- Всякому овощу свое время. - заметил Скэнлон.

- О да. И человеческая культура также постоянно развивается. Подобно амебе - сначала движется одна часть, потом вторая. Действие переходит из страны в страну и на его пути возникают и рушатся цивилизации: Восток и Средний Восток, потом Греция, Рим, классические цивилизации Средиземноморья, борьба держав в Европе и, наконец, Америка. Но нет такого закона природы, согласно которому центр действия, дойдя до Америки, должен там остаться навсегда. Мы просто наблюдаем очередной шаг процесса. Эра Западной цивилизации уходит, импульс, данный Европейским Возрождением тысячу лет назад, угас... Собственно говоря, сам термин неверен. То, что случилось тогда, не было возрождение чего-либо. Это было рождение совершенно новой культуры. Конечно, новая цивилизация может подобрать на обломках старой несколько пригодившихся ей камешков, но это вовсе не то, что отстраивать заново...

Тут Ко откинулся на спинку стула и улыбнулся сквозь облако дыма, окутавшее его. Он протянул вперед руку ладонью кверху, жест, означающий что угодно, и экстатический свет зажегся в его глазах.

- Освобожденные, вознесутся их души... - он неожиданно умолк, уставившись на собеседников так, как будто они только что материализовались из пустого места. Затем продолжил, его голос поднимался и опадал в такт лирическому возбуждению:

- ...свободны, как пары душистого масла.

Мак-Кейн и Скэнлон посмотрели друг на друга, Они знали, что этим вечером уже не вытянут из Ко ничего связного. Тут, словно специально, мигнули лампы - сигнал всем расходиться по камерам. Они взяли Ко под руки и помогли ему подняться.

- Вот уж не думал, что ты интересуешься эволюцией культуры, Кев. заметил Мак-Кейн, когда они проходили вместе с Ко в двери.

- Ну, разве ирландцы не интересуются жизнью, и разве жизнь не всеобъемлющая штука? - ответил Скэнлон. Потом, посмотрев на Мак-Кейна, добавил:

- Ты-то больше думаешь об здешней эволюции.

- Что ты имеешь в виду?

- Что бы ты там не задумал, начал ты здорово. Ну, мистер Эрншоу, журналист, как сказал епископ горничной: "И что же мы будем делать дальше?"

19

Находясь в двухстах тысячах миль от Земли, на небольшом расстоянии над экваториальной плоскостью, "Валентина Терешкова" вела с помощью коммуникационных лазеров постоянную связь с, как минимум, двумя советскими геостационарными спутниками, которые транслировали поток сообщений на поверхность Земли или на другие спутники, в зависимости от адресов сообщений. Западные военные создали систему разведспутников "Возничий", которая могла так же постоянно наблюдать за советскими спутниками и за "Терешковой". На "Возничих" были установлены инфракрасные телескопы, которые могли улавливать тепловое отражение с обоих сторон советского коммуникационного луча, и подслушивать все переговоры, которые вела "Терешкова". Из космоса перехваченный поток через сложную систему цепей и реле направлялся на Землю, где им кормили батареи компьютеров в отделе дешифровки Агентства Национальной Безопасности в Форт Мид, Мэриленд.

С того момента, как "Терешкова" вступила в действие, часть ее переговоров с Землей шифровалась практически непробиваемыми алгоритмами шифровки, что конечно, с трудом рассеивало подозрения Запада относительно невинного социально-технического эксперимента в космосе. А к лету 2017 оголодавшие криптоаналитики из АНБ, работающие в секции "Типи", как закодировали отдел по расшифровке связи "Терешковой", обнаружили, что там есть что-то еще.

Стандартные процедуры, использовавшиеся обеими сторонами при передаче кодированных сообщений включали в себя передачу кода в виде пятизначных групп цифр. Таким образом, любой, осуществивший перехват, не нашел бы никаких указаний на то, что передается связный текст. Чтобы еще усложнить задачу по расшифровке, передающие компьютеры заполняли промежутки между настоящими передачами случайными комбинациями пятизначных групп, так что канал связи передавал непрерывно двадцать четыре часа в сутки. Сообщение, скрытое в этом потоке, начиналось с определенной комбинации, на которую был запрограммирован принимающий компьютер.

Уже в течение некоторого времени программы анализа последовательностей, с помощью которых компьютеры АНБ вначале обрабатывали перехваченный материал, стали отмечать странности в заполняющих группах передач "Типи". Эти случайные цифры были не так случайны, как им было положено. Дальнейший анализ выявил скрытую систему кода. Было похоже на то, что Запад, сам того не желая, подслушал еще и тайные переговоры между персоналом двух советских станций. Код "Синька", как назвали эти сообщения, скрытые внутри канала "Типи", оказался относительно несложным, и уж явно не созданием профессиональных советских криптографов. Более того, его отправители оказались на редкость болтливыми, обеспечив ветеранов Форт Мид достаточным количеством материала, чтобы достаточно быстро расшифровать его. В конце июня в тексте одного из сигналов появились слова "Эрншоу" и "Шелмер". АНБ вело специальный список тех людей, кого нужно было информировать об результатах перехвата (в зависимости от результатов, конечно), и эти материалы через Литерлэнда и ЦРУ попали к Фоледе.

За три недели до этого ЦРУ отправило в советскую сеть связи сообщение специально для профессора Дьяшкина, в соответствии с теми шифрами, которые он передал Боуэрсу в Японии сообщив ему о своей заинтересованности в продолжении "разговора". Дьяшкин согласился на это, и в последующем диалоге, составленном на Эзоповом языке, чтобы советские коллеги АНБ не унюхали, кто с кем разговаривает, американцы попросили Дьяшкина в доказательство серьезности его намерений узнать, где находятся два посетителя станции, исчезнувшие там в начале мая. Через неделю спустя от Дьяшкина пришел ответ - они все еще там, на станции.

Перехват кода "Синька" показал, что имена Эрншоу и Шелмер появились в переговорах ровно за день до ответа Дьяшкина. Другими словами, за день до разговора Дьяшкина с ЦРУ со станции пришел ответ. Это говорило о том, что у Дьяшкина есть неизвестный корреспондент на станции - а кроме того, информация действительно шла именно со станции, как он и заявил.