Том Холланд - Раб своей жажды

Уважаемый доктор Элиот! Еще раз благодарю вас от глубины души.

Ваш верный и преданный друг,

Розамунда, леди Моуберли

Дневник доктора Элиота (запись на фонографе)

24 апреля. - Многое надо записать. Утром получил многообещающее письмо от леди Моуберли. И поскольку у меня выдалось свободное время, решил действовать сразу же. Около девяти поехал на Ковент Гарден. По пути странное ощущение - за мной следят. Явно нерационально, но не мог отделаться от этого чувства. Может, переработал? Может, надо отоспаться? Потом буду жалеть, если в результате пострадают пациенты.

Приехал в "Лицеум", Люси там еще не было, но Стокер был у себя и дал мне ее адрес. Вначале он покраснел при упоминании ее имени. Бедняга, он никак по уши влюблен в Люси. Интересно, сам-то он об этом знает?

Он дал мне адрес в Клеркенвелле. Сразу направился туда. Дома на улице были не бедные, но и не фешенебельные. Вспомнил, леди Моуберли писала, что у Люси туго со средствами, и, поджидая ее в холле, видел вокруг признаки того, что тут экономят. И точно, когда Люси сбежала вниз по лестнице поприветствовать меня, мне показалось, что я заметил, даже несмотря на теплоту приема, следы замешательства, будто она стыдилась, что ее видят в таком месте, - особенно старый друг ее брата, вроде меня. Был поэтому уверен, что она порадуется новостям, принесенным мною, но, к моему удивлению, она лишь засмеялась и покачала головой.

- Мы совершенно счастливы здесь, - настаивала она. - Мне надо бы рассердиться на вас, Джек, за то, что вы так неверно судите обо мне. Ссора - не из-за наследства.

- А из-за чего?

Она с вызовом уставилась на меня:

- Не знаю, спросите леди Моуберли. Я вам говорила, Джек, мне ее враждебность всегда казалась необоснованной.

- Что ж, - ответил я, - тогда вам незачем отвергать ее предложение о мире.

- Но я говорила вам, Джек, деньги нам не нужны.

- Так уж не нужны? - уточнил я.

Люси покраснела:

- Я зарабатываю, а Нэд получает пособие, пока учится на юриста.

- Но, Люси, можно найти жилье и получше. У Весткотов, семьи Нэда, к примеру, наверняка есть дом в городе.

Голос мой замер, когда я заметил, что Люси вдруг смертельно побледнела. Она затрясла головой, пытаясь улыбнуться:

- Извините, но ваше предложение о доме Весткотов... Нэд так заразил меня своим ужасом в отношении его, что я расстраиваюсь при одном его упоминании.

- Ужасом? - удивленно спросил я.

- С тех пор как исчезли его мать и сестра, Нэд уверяет, что трагедия затронула и этот дом. Не знаю почему, но он постоянно об этом упоминает. Он не может и порог его преступить. Мы однажды были в лесу под Хайгейтом, просто постояли у калитки, а потом повернулись и заторопились обратно. Как-то странно, Джек, но я тоже почувствовала... ощущение... да... ужаса. Почти физическое. И поняла, что Нэд имел в виду.

- Извините тогда за то, что поднял эту тему, - поклонился я. - Проявил бесчувственность...

- Но вы же не знали, - улыбнулась Люси, беря мои руки в свои. - Тут, во всяком случае, не Хайгейт, но очень уютно.

- Да, - сказал я, оглядывая лестницу, - именно так.

- Что вы этим хотите сказать? - игриво подмигнула Люси.

Я пожал плечами.

Люси попыталась поддеть меня притворным разочарованием:

- Ну, Джек, я вам удивляюсь. Всегда считала вас социалистом. Разве вам не приятно, что мы живем в трущобе?

- Я думал не совсем о вас.

- О ком же?

Я взглянул ей в глаза:

- Я больше думал о вашем ребенке.

Лицо Люси застыло.

- Так вы знаете! - прошептала она.

- Не так уж трудно было догадаться.

- Да, - сказала она. - уж вам-то это не трудно. - Она вдруг засмеялась. - Черт вас дери, Джек, а я как дура нервничаю, что ребенок заплачет и все выдаст. Как вы узнали?

- Но, Люси, болезнь и уединение, затянувшееся на целый год, скоропалительное замужество, молодая девушка уходит из дома опекуна... Да вы все это можете описать в мелодраме и поставить в вашем "Лицеуме"!

- Вы пропустили вредную мачеху.

- Уж настолько ли она вредная?

- Конечно!

- Почему?

- Она не захотела и видеть Нэда.

- И вы ее вините за это?

- Джек!

- Вспомните, они там, в Йоркшире, не такие... прогрессивные.

- Что это должно значить?

- Вы актриса, вам платят за то, чтобы вы смотрели глазами других. Попытайтесь, Люси. Леди Моуберли приезжает в Лондон, всю жизнь прожив до того в Уитби. Подопечная ее мужа требует выхода на сцену. Потом вдруг оказывается, что эта же подопечная уже носит ребенка от какого-то незнакомца. Думаю, в таких обстоятельствах она просто обязана была проявить какой-то моральный гнев.

- Ну, - нахмурилась Люси, - может быть.

Я вынул письмо леди Моуберли:

- А сейчас она хочет примириться с вами.

Люси внимательно прочла письмо несколько раз.

- Но она по-прежнему не хочет видеть Нэда! - сказала она наконец.

- Не хочет, - согласился я. - Но вы наверняка понимаете, почему?

Люси помотала головой.

- Потому что, виня его, она снимает необходимость винить вас.

- Вы правда так думаете?

Я кивнул:

- Дайте ей время, Люси. С ней все образуется. Но прежде всего вы сами должны дать ей шанс.

- Если бы я так хорошо не знала вас, Джек, я бы подумала, что вы поклонник Розамунды.

- Но вы знаете меня. Я действую на основании своих наблюдений.

- Да? - повела бровью Люси. - И каковы ваши наблюдения?

- А таковы. Нет причин вам с ней не быть подругами.

- Что ж, - сложила письмо Люси, - может, вы и правы. - Она бросила взгляд на лестницу. - Вот и ребенок мой закопошился.

- Не вижу причин, почему это должно быть проблемой. Ведь только вашему мужу она объявила обструкцию.

- О, Джек, - вдруг воскликнула Люси, - он же прекрасное дитя. Я не жалею о том, что случилось... После Артура... вы знаете, как мне его не хватало... Его таинственная смерть, ужас ее, вслед за отцом... - Она перевела дух и продолжила: - Кроме Нэда, Артур был всем, что у меня было. Я никак не могла поверить, что его больше нет...

Она повернулась и побежала по лестнице.

- Пойдемте же, - обернулась она ко мне.

- Зачем?

Она остановилась, чуть ли не топнув ногой:

- Нет, Джек, вы просто невозможны. Даже если вы не хотите полюбоваться на Артура, то хоть могли бы притвориться.

- На Артура?

- Джек, ради Бога, на моего сына! Пойдемте наверх и увидите, какой он замечательный.

Я последовал за ней. Оказалось, что юный Артур вновь уснул. Это был, как и говорила его мама, красивый и спокойный мальчик, точь-в-точь его дядя, только без усов. Я хотел сказать об этом, когда у входной двери позвонили.

- Посмотрите, чтобы он не заплакал, - приказала Люси, - а то я рассержусь на вас.

Она оставила меня в детской и поспешила вниз. В течение нескольких минут до меня доносились звуки разговора, хотя гостя не было видно. Потом послышались шаги на лестнице.