Жозеф Ховард - Дэмьен

- А вы знаете, почему полиция застрелила вашего брата? - В дико сверкающих глазах Джоан появилось какое-то безумие. - Вам известно что-нибудь о кинжалах?

Мюррей вышел из машины и распахнул заднюю дверцу.

- Мне одно известно: вы напрасно тратите свое и мое время.

- Пожалуйста, выслушайте меня! - умоляла женщина. - Я долгие годы потратила на изучение всего этого! Все сходится... и теперь...

Ричард застонал. Только не это. Он было решил, что призрачная мистическая пелена вокруг гибели брата навсегда рассеялась. Не тут-то было!

Мюррей грубо схватил Джоан за руку. Цепляясь за сиденье, она воскликнула:

- Вы в смертельной опасности!

- Убирайтесь отсюда! И чтобы я вас никогда больше не видел! Ясно?

- Обратитесь к Христу! - воскликнула Джоан.

- Мюррей, ради Бога!

- Поверьте в Христа! - рыдала она.

Мюррей вытащил ее из машины и захлопнул дверцу. На улице Джоан продолжала кричать:

- Ради _Б_о_г_а_! Только он может защитить вас! Взгляните же на стену Игаэля, мистер Торн! Вглядитесь в лицо Сатаны и скажите наконец, чье это лицо!

- Мюррей, черт подери, да поехали же поскорее от этой ненормальной! заорал Торн.

Мюррей вскочил в машину и завел мотор.

Машина набрала скорость. Джоан застыла посреди дороги, слезы отчаяния струились по ее лицу, а холодный ветер пытался сорвать ярко-красное пальто с ее дрожащих плеч.

Когда Реджинальд Торн вздумал воздвигнуть себе монумент, идея создать музей пришлась ему как нельзя более по душе. Он отправился к своему старинному приятелю - помощнику главного чикагского архитектора, чтобы обсудить с ним эту мысль.

Торн предпочел неоклассицизм. Ему хотелось, чтобы здание через десятки лет не выглядело рухлядью. Долго и тщательно присматривался старик к архитекторам, пока не остановил свой выбор на уверенном в себе и полном сил молодом человеке, которого порекомендовал Торну его друг.

Приятель не подвел его. Он познакомил Торна с Фрэнком Райтом, и план создания музея немедленно начал претворяться в жизнь.

Сегодня, почти сорок лет спустя, музей Торна выглядел по-прежнему современно и восхитительно, как будто был построен неделю-другую назад. Музей расположился на берегу озера Мичиган и фасадом был обращен к наиболее роскошным кварталам Мичиган-авеню. Ни одно соседнее сооружение не превосходило красотой и элегантностью здание музея.

Когда такси с сидевшей в нем Джоан Харт затормозило перед музеем, в глаза ей бросились афиши, сообщающие о выставке полотен Эдварда Мюнха. На афишах была изображена наиболее известная и шокирующая картина художника под названием "Крик". Вдруг Джоан как вкопанная застыла перед картиной. Она сочла ее за знак свыше и, вновь обретя утраченное вдохновение, вошла в музей.

Очутившись в огромном зале с устремленными к небу потолками, Джоан на мгновение почувствовала себя крошечной и беззащитной. Но она твердо знала, зачем пришла сюда, и собралась с духом. Гид направил Джоан в галерею на втором этаже, где Чарльз Уоррен готовил выставку реликвий, найденных несчастным Бугенгагеном при раскопках в Бельвуаре.

Уоррен, окруженный бесчисленными планами и фотографиями, объяснял Анне Торн, как он предполагает расположить будущую выставку. Анна давно сделала для себя выбор, остановившись на музее, и частенько интересовалась его делами. Но никогда еще Уоррен не наблюдал в ней такого любопытства, какое проявила Анна к находкам из Бельвуара.

- Мы собираемся реконструировать катакомбы вон там, в конце. - Уоррен указал на план. - По этому маршруту посетители будут переходить из галереи в галерею, и даже издалека какая-то часть катакомб будет всегда видна. Заканчивая маршрут, посетители пройдут по ним.

- Заманчиво, - похвалила Анна.

Уоррен благодарно заулыбался.

- Да, мне тут сообщили, что после моего отъезда раскопали кое-что, называемое стеной Игаэля. После реставрации ее пришлют сюда. - Он указал на еще одно помещение в плане. - Эту галерею я держу про запас, так, на всякий случай.

После упоминания о стене Игаэля любопытство Анны достигло апогея.

- А кто такой был этот Игаэль? - поинтересовалась она.

- Весьма загадочная фигура, - начал объяснять Уоррен, - монах и изгоняющий Дьявола. Предполагается, что он жил в XIII веке. Как повествует легенда, однажды ему явился Сатана, и бедный монах сошел с ума.

Уоррен ожидал, что Анна, подобно большинству людей, рассмеется, но, к его удивлению, она даже не улыбнулась. И он продолжал:

- Затем Игаэль заперся от всего мира. Лицо Сатаны преследовало его, видимо, так неотступно, что монах решил нарисовать Антихриста, каким он его видел - от рождения и до падения, это был единственный выход, чтобы избавиться от наваждения. - Уоррен вздрогнул. - Самого Игаэля никто никогда больше не видел. Только его стену.

- Я просто сгораю от нетерпения взглянуть на нее, - взволнованно произнесла Анна. Ученый как будто околдовал ее своим рассказом.

- А теперь, - сказал Уоррен, снова указывая на план, - относительно вашего любимого экспоната - Вавилонской блудницы! Ее мы установим здесь, посреди галереи номер 4. Таким образом никто из посетителей не пропустит ее.

В галерею неожиданно вошла Джоан Харт.

- Джоан, - удивленно и радостно воскликнул Уоррен. - Отлично! Когда вы прилетели?

- Прошлым вечером, - натянуто улыбнулась Джоан, пытаясь держать себя в руках, так рвалось наружу все то, ради чего она сюда пришла.

- Анна, - обратился к жене Торна ученый, - это Джоан Харт, молодая женщина...

- С вашего слайда, - закончила Анна. Когда дело касалось красивых женщин, у нее срабатывала фотографическая память.

Уоррен кивнул.

- Да, стоящая рядом с Вавилонской блудницей.

Анна хотела тут же съязвить на этот счет, но прикусила язык.

- Я Анна Торн. А вы, видимо, пытались взять интервью у моего мужа.

- Я уже взяла его.

Уоррен взбесился.

- Я же ясно сказал вам... - начал он.

Но Джоан оборвала его:

- Вы себе не представляете, насколько это было важно. И ваше "нет" не могло остановить меня.

- Вы, должно быть, умеете убеждать, - проговорила Анна уже менее дружелюбно. - А как вам вообще удалось к нему попасть?

Джоан при желании могла вести себя вызывающе, и ей вдруг захотелось подразнить Анну:

- Я бросилась ему на шею! - воскликнула она. - Прямо в его огромной сверкающей машине.

- Да-а? - протянула Анна. - Я уверена, он был в восторге.

- Ну, сначала не очень-то, - принялась напропалую врать Джоан, испытывая к Анне неосознанную неприязнь. - Ваш муж, конечно, не очень высокого мнения о репортерах, не так ли?

- Он считает, что они существуют за счет несчастий других людей, заявила Анна, голосом давая понять, что это также и ее мнение.

Джоан расплылась в улыбке.

- Как шакалы? - спросила она, пытаясь выведать, насколько хорошо осведомлена жена Торна.