Дмитрий Дзыговбродский - Зови меня Эд

— Почему не сразу? — недоумённо сказал Марк.

— Ребята, ваш кэп всегда такой серьёзный? — усмехнулся Робинсон.

Рич О'Брайни расхохотался:

— Железный Марк. Так его звали на Висте. Не обращайте внимания, директор. Вот он немного расслабится — и вы его не узнаете.

— Пора уже, — заметил Робинсон. — Полёт завершён благополучно. Стоит ли нервничать, капитан? Я прикажу подготовить лучшие апартаменты в нашем Центре. В отель отправлять вас не буду — журналисты замучают.

— Спасибо, директор, — вежливо ответил Марк, — но эту ночь мы проведём в корабле. Привычка. Если вы не против…

— Я? Да что вы… Конечно, нет. Я вас покину — надо подготовить всё к вечеру.

Взмахнув на прощанье рукой, Робинсон быстро вышел. Марк Йохансен улыбнулся — приятно, когда что-то остаётся неизменным. Особенно, если это люди.

Праздник прошёл просто великолепно. Робинсон не стал устраивать официоз — несколько слов с трибуны, и экипаж "Арго" получил возможность расслабиться.

Рич сразу же рванул на поиски прекрасных представительниц Земли. Благо, положение героя играло ему на руку. Нита собрала вокруг себя группу ксенобиологов и деятелей медицины, и вовсю спорила… Юджин оккупировал бар, вокруг него собралась целая толпа курсантов, выпускников Навигационного университета.

Марк тихо вышёл на балкон подальше ото всех. Его смущали некоторые несуразности. Первое — конечно же, та странная "групповая галлюцинация", второе — отсутствие баз на Луне и Марсе, хотя проекты разрабатывались ещё до отлёта "Одиссея". Ну, ладно, это ещё возможно — может, человечество направило все силы на колонизацию других систем. Но опять же почему тогда не было ни одного корабля за двадцать лет. Объяснение Робинсона Марка не удовлетворило. Третья несуразность — халатное отношение к слушанию о результатах миссии и карантину. Вот этого Марк уж никак понять не мог, и объяснения такому положению вещей просто не было.

Бокал с коньяком приятно грел руку. Капитан больше десяти лет не пробовал настоящий земной коньяк — запасы земных напитков на "Одиссее" так или иначе закончились, а виноделие на Элладе находилось ещё в зачаточном состоянии. Так и гнали поселенцы нечто невообразимое, что Марк, помнящий вкус настоящих напитков, на дух не переносил.

Йохансен сделал маленький глоток — приятно занемело нёбо. Задумался. Все эти странности и нелепости никак не желали стыковаться. Что-то было не так, очень не так. Но капитан никак не мог ухватить это что-то и сказать самому себя, что же его пугает.

— А ведь пугает, — прошептал Марк.

— Капитан, это вы мне? — Нита вышла на балкон.

— Нет, — улыбнулся Йохансен, — разговариваю сам собой. Привык на вахтах.

— Капитан, скажите…, — настороженно спросила Нита, — почему вы сказали, что мы эту ночь проведём на корабле.

— Мне не по нраву наша так называемая "галлюцинация". И пока я не проверю, что случилось, и не пойму, в безопасности я себя чувствовать не буду. Кстати, нам пора, — Марк коротко глянул на низкое закатное солнце. — Нита, собери наших.

— Не получится, капитан, — виновато развела руками девушка. — Рич смотался с какой-то блондинкой. Коммуникатор отключил.

— А та девушка… Узнай имя.

— Её коммуникатор тоже не работает.

— Чёрт, — выругался Марк. — Как он не вовремя решил оторваться. Плохо, очень плохо… Нита, позови Юджина — мы уходим. Не хочу оставаться вне корабля после заката.

На "Арго" они прибыли через полчаса. Солнце никак не желало уходить за горизонт — летом закаты длинные.

Марк напряжённо вглядывался в экраны, но всё оставалось по-прежнему — пыльный, исковерканный пейзаж не возвращался. Новосибирск всё так же искрился окнами небоскрёбов, тёплое марево дрожало над огромным городом. Космопорт находился от города не так уж и далеко — километрах в семи. Ещё в двадцать первом веке европейцы согласились построить Международный космопорт на территории России — уж очень тряслись за свою экологию.

— Нита, как там Рич?

— Не могу связаться, капитан. Он так и не включил ком.

Мрак раздражённо ударил рукой по креслу.

— Паршиво…У меня неприятное предчувствие. Этому мальчишке следовало бы послушаться меня.

— Марк, — Нита тихонько подошла сзади и положила узкую ладошку ему на плечо, — может, ничего страшного. Мало ли что нам могло привидеться после путешествия.

— Не знаю, — Йохансен устало провёл рукой по глазам. — Надеюсь, это всего лишь мои страхи.

Они замолчали. Юджин ушёл в отсек связи и пытался каждые несколько минут связаться с О'Брайни.

Солнце давно сорвалось за тёмный горизонт. Ранние звёзды равнодушно заглядывали в полумрак рубки через плоскости мониторов.

Нита покачала головой:

— Капитан, видите, ничего не…

И в это мгновение вернулось…

То, что они видели на орбите.

По звёздному небу расплылись тёмно-рыжие пятна, горизонт заполонили тяжёлые низкие тучи. В воздухе повисла противно-ржавая пыль. В прожекторах билась мутная пелена, скрывая всё на расстоянии десяти-пятнадцати метров.

— …случилось, — автоматические закончила Нита.

Прикрыла рот руками и тихо села в кресло второго пилота.

Непослушными пальцами Йохансен коснулся клавиши внутренней связи:

— Юджин, подойди в рубку.

— Я уже вижу на мониторе, капитан, — мрачно отозвался Шовковый. — Я, пожалуй, останусь на посту, попробую достучаться до Рича.

— Если он ещё жив, — тихо сказала Нита, указывая на данные внешних датчиков.

Приборы неумолимо констатировали, что за бронёй корабля бушует настоящий ад. Высокая радиации, температура, всего лишь на пятнадцать градусов не дотягивающая до точки кипения воды, содержание пыли в воздухе больше подошло бы Марсу в период пылевых бурь.

В рубку ворвался Юджин:

— Заработал комм Рича. Я запеленговал.

Марк резко поднялся:

— Вылетаем. Нита, подготовь атмосферник. Я проверю тяжёлые скафандры. И быстро, быстро!

Нашли О'Брайни относительно легко. Он лежал обнажённый на каком-то пустыре, окаймлённом невысокими стенами, в которых ещё угадывались оплавленные стандартные блоки зданий. Рядом обнаружилась и его одежда. В руке Рича посверкивал зелёным индикатором коммуникатор, видимо боец не отключился сразу от болевого шока и успел добраться до комма.

Нита кинулась к нему, на ходу вытаскивая диагност.

— Капитан, он жив, — радостно воскликнула девушка.

— Удивительно, — пробурчал Юджин, неуклюже переваливаясь в тяжёлом скафандре. — Никогда больше не одену эту шкурку — тяжёлая и спина чешется.

— Вечно ты думаешь только о себе, — зло крикнула Нита по связи, — лучше помоги мне.

— Иду, иду, — проворчал Юджин. Подхватил О'Брайни и удерживал, пока Нита не одела тому кислородную маску.