Журнал «Если» - «Если», 2007 № 02

— Хорошо, что вы зашли, Сьюзен. Я все собирался поблагодарить вас, прежде чем… — не договорив, он громко чихнул.

Сьюзен, все еще озадаченная его человекоподобным видом, спросила:

— Вы превращаетесь в человека, не так ли?

— Ваши микробы, похоже, абсолютно в этом уверены. — Капитан закашлялся, и она услышала, как в горле уотессунца влажно клокочет мокрота. — Я подцепил совершенно отвратительную земную болезнь…

Сьюзен придвинула стул и уселась подле него.

— На что жалуетесь? — спросила она.

Уотессунец покачал головой. Судя по всему, он считал свою болезнь не самой подходящей темой для беседы.

— Не затрудняйте себя. Я знаю, что умру, и готов к этому.

— Вы меня не поняли, капитан. Я спрашиваю вас как специалист, профессионал.

— У меня такое ощущение, — нехотя ответил Гротон, — что мое тело понемногу растворяется в каких-то гадких жидкостях. Во всяком случае, они выделяются у меня из всех отверстий… Как я уже сказал — отвратительная болезнь.

— Горло болит? Нос заложен? Вы кашляете и чихаете? — быстро перечислила Сьюзен симптомы.

— Да, да…

— Все ясно. Мой дорогой капитан, у вас самый обыкновенный грипп. Вы где-то простыли.

— Простыл? — повторил он удивленно. — Но мне вовсе не холодно. Наоборот, мне жарко…

— У вас, вероятно, температура. — Она пощупала его лоб. — Так и есть! К счастью, я захватила кое-какие лекарства. — Сьюзен достала из сумки коробочку аспирина, противоаллергические и противоотечные таблетки, средство от кашля и флакончик витамина С.

— Вы… вы не обеспокоены? — нерешительно спросил капитан.

— Как вам сказать… У людей грипп проходит примерно за неделю, но как будет развиваться болезнь у вас, я сказать не могу. Ведь вы никогда раньше не болели гриппом, следовательно, ваша иммунная система не готова к борьбе с вирусом. Вы… вам придется сказать мне правду, капитан. Вы действительно стали похожи на человека не только внешне?

— Я… Сколько уже времени прошло? — задал капитан не совсем понятный вопрос.

— С какого момента? — уточнила Сьюзен.

— С тех пор, как я впервые встретил вас.

Сьюзен быстро подсчитала в уме.

— Примерно полтора месяца. А что?

— Значит, трансформация зашла уже довольно далеко. Еще через три недели я буду совершенно неотличим от любого землянина.

— Вы имеете в виду — внутренне?

— Потребуется хорошо оснащенная лаборатория, чтобы обнаружить различия.

— В таком случае, вас, вероятно, можно лечить как обычного человека. Я, впрочем, постараюсь действовать со всей осторожностью. — Сьюзен огляделась по сторонам в поисках стакана, куда можно было бы налить воды. — А где тут у вас ван… — Вспомнив, где она находится, Сьюзен осеклась на полуслове. — Где я могу набрать воды? — все же спросила она.

— Зачем? — По лицу капитана скользнула легкая гримаса отвращения.

— Вы должны запить эти таблетки.

— Я должен их запить?!

— Неужели у вас нет водопровода. Или хотя бы графина с водой?

— Но у нас нет потребности в воде. Совсем.

— О, Господи!.. Я думаю, что кроме гриппа вы страдаете от сильного обезвоживания. Нет, капитан, раз уж вы решили стать человеком, придется вам менять ваши привычки. Сидите здесь и никуда не уходите. Мне нужно сбегать в магазин.

В ближайшей бакалейной лавке Сьюзен купила разных фруктовых соков, питьевую воду в пластиковых бутылках и — после недолгого размышления — рулон туалетной бумаги, хотя ей вовсе не улыбалось объяснять уотессунцу, для чего она нужна и как ею пользоваться. Кроме того, она приобрела полотенце, мыло, жидкость для полоскания рта, пену для бритья, упаковку одноразовых лезвий, ночной горшок и пластмассовый таз для умывания. Хочешь — не хочешь, Гротону придется учиться всем этим пользоваться.

Когда много лет назад Сьюзен работала в больнице, ей часто приходилось иметь дело с пациентами, которые находились на самых разных стадиях старческого маразма и не могли обслуживать себя, но впервые ей предстояло учить кого-то просто быть человеком. После того как капитан запил водой таблетки, она постаралась попроще и доходчивей растолковать ему назначение остальных своих покупок. Сьюзен показала ему, как сморкаться, объяснила, как работают кишечник и мочевой пузырь, подробно остановилась на необходимости использования воды и мыла. Наконец она закончила, однако растерянность капитана, казалось, только возросла.

— У нас очень немногие знают, какие телесные функции вы предпочитаете скрывать, — сказал он. — И я боюсь, что сделал не одну серьезную ошибку.

— Вы солдат, — возразила Сьюзен. — Так что не драматизируйте, а постарайтесь взять себя в руки и примириться с неизбежным.

Несколько мгновений капитан Гротон молча смотрел на нее, удивленный ее властным тоном. Потом выражение его лица изменилось, стало серьезным и сосредоточенным, и Сьюзен поняла, что — словно перед лицом смертельной опасности — он собрал все свое мужество и решимость.

— Вы были правы, когда упрекнули меня в малодушии, — признался он. — Я сам выбрал свой путь и не должен жаловаться.

Вскоре подействовали седативные и антиаллергические средства, капитан начал клевать носом, и Сьюзен убедила его лечь в постель.

— Если вы поспите, то сразу почувствуете себя лучше, — пообещала она. — Принимайте эти таблетки каждые четыре часа и пейте как можно больше воды. Если почувствуете необходимость избавиться от излишков жидкости, воспользуйтесь горшком. Не старайтесь задержать их в себе, это очень вредно! И обязательно позвоните мне утром.

— Вы уже уходите? — обеспокоенно спросил Гротон.

Сьюзен действительно собиралась уйти, но, увидев огорченное лицо своего подопечного, переменила решение. Удивительно, но теперь мысли и чувства капитана легко читались по его лицу. С каждой минутой капитан все более походил на человека.

Женщина снова опустилась на стул.

— Мне показалось, — осторожно заметила она, — ваши, э-э… компатриоты не особенно вам сочувствуют.

Несколько мгновений капитан Гротон молчал, рассеянно глядя в потолок. Наконец он сказал:

— Им… стыдно.

— Чего же они стыдятся? Вас?

— Не меня, а того, во что я превращаюсь.

— Но ведь вы превращаетесь в человека! Не понимаю, как можно быть таким… нетерпимым!

— Можно, Сьюзен. Вы, наверное, и сами знаете, что в армии зачастую служат не самые передовые члены общества.

Должно быть, подумала медсестра, лекарства развязали ему язык. А может, отпустила мысль о неизбежной смерти. Как бы там ни было, Сьюзен оказалась в весьма деликатном положении — сейчас она была как бы доверенным лицом командира подразделения оккупационной армии. Врачебная этика запрещала ей пользоваться состоянием больного для добывания военных или политических секретов — на этот счет у Сьюзен не было ни малейших сомнений, но как быть с информацией общего характера, со сведениями личного плана?… Внезапно она приняла решение. Она не станет допытываться ни о чем, что может повредить ему лично. Что до остального, то…