Журнал «Если» - «Если», 2005 № 12

А что, если фэндом остался единственным островком здравомыслия? Я не знаю, радоваться этому или ужасаться…

Сообщаем участникам голосования, что теперь вопросы на сайте «Русская фантастика» будут задавать члены Творческого совета журнала, и они же оценят результаты голосования. Комментарии писателей, как и прежде, будут публиковаться в каждом чётном номере «Если». Первым к поклонникам жанра обратился Олег Дивов. Приглашаем вас принять участие в голосовании.

Москва: АСТ, 2005. — 315 с. (Серия "Звездный лабиринт"). 8000 экз.

В этот сборник писателя вошли 17 новых рассказов, статьи-манифесты партии национал-лингвистов и несколько публицистических эссе, часть из которых публиковалась в «Если».

Рассказы продолжают уже ставший популярным баклужинский цикл о нелегких годах ученичества Глеба Портнягина — неудачливого вора и состоявшегося колдуна. Истории, собранные в книге, добавляют новые штрихи к портрету кудесника. Здесь и поиски заговоренного клада в качестве своеобразного теста на колдовскую профпригодность, и разборки с оборотнями в чиновничьих кабинетах, и рассказ об ответной любви к Родине, и история о русском экзорцисте.

Рассказы цикла населены колоритными персонажами — вроде сонтехников, водколаков, разговорчивого рыбака по прозвищу Дискобол и лидера Коммунистического союза богобоязненной молодежи с чудотворным орденом Ленина. Литературный эффект (и эффектность) рассказов существенно усиливается сатирической — порою до язвительности — интонацией автора, умением писателя увидеть и показать абсурдность и нелепость многих реалий сегодняшнего дня.

Несомненно, близкими родственниками баклужинцам приходятся жители Великого Гусляра Кира Булычёва, а предками — обитатели салтыково-щедринского города Глупова. И не будь у Лукина яркой цеховой отметины, ходить ему в бестселлеристах мейнстрима. Действительно, юмор не такой замысловато постмодернистский, как у Пелевина, и не такой нарочито простецкий, как у Слаповского, определенно пришелся бы по вкусу не только любителям фантастики. Но слава писателя-фантаста, кажется, гораздо ближе волгоградскому прозаику.

Авторский замысел реализован полностью: штрихи к портрету кудесника являются по сути штрихами к портрету героя нашего времени и в какой-то степени его, времени, отражением.

Сергей Шикарев

Москва: ACT — Транзиткнига, 2005. — 384 с. (Серия "Звездный лабиринт"). 13 000 экз.

Еще не так давно сборник фантастики, да еще и тематический, у нас был редкостью необычайной. Однако теперь отечественное книгоиздание вступило в новую фазу, поняв, что и сборники могут быть коммерчески оправданными. Вместе с тем возникла новая проблема. Школа составительства оказалась разрушена «до основанья, а затем». Недаром же в западной НФ столь популярны именно сборники «От составителя», где имя последнего выносится на обложку, и он как бы отвечает своей репутацией перед читателем за качество предлагаемых текстов. Такие имена редакторов-составителей, как Хартвелл, Дозуа, Датлоу, многое скажут любителям англоязычной короткой прозы.

У нас до выноса на обложку еще не дошло, но на титул имя составителя уже пробилось. Московский критик и литагент А.Синицын своим предыдущим сборником о кошках «Человек человеку — кот» уже продемонстрировал собственные амбиции в ипостаси составителя. И теперь он пытается повторить «кошачий» успех на кулинарной ниве. Точнее, темой сборника «Поваренная книга Мардагайла» стала не собственно кулинария, как задумывалось вначале, а еда в самом широком понимании этого слова. Авторы сборника подхватили идею с энтузиазмом и выдали «на гора» произведения, вполне соответствующие их взглядам на литературу. «Твердые» фантасты, вроде А.Громова, В.Михайлова, Е.Прошкина или автора заглавной повести Сергея Галихина, старались предложить сюжетные, почти детективные произведения; тяготеющие к мейнстриму В.Мидянин и В.Березин работали в своем ключе, раскрывая тему скорее при помощи формы, нежели содержания. Сам сборник — как меню в хорошем ресторане — представляет читателям все многообразие как жанров (от комедии до драмы, от притчи до боевика), так и эпох (от классического «Молекулярного кафе» И.Варшавского до рассказа дебютанта Д.Поляшенко). Аналогию с меню поддерживает даже предисловие к сборнику, поданное в виде прямой речи метрдотеля.

Денис Прохонов

СПб.: Азбука-классика, 2005. — 368 с. Пер. с англ. Д. Тимошук. (Серия "Волшебный амулет"). 4000 экз.

Питер Дикинсон — один из лучших современных авторов детской фэнтези, популярный, однако, не только у подростковой аудитории. Любовь к книгам этого писателя легко объяснима. Лишь в подростковой фантастике подчас и находят то, что исчезает из взрослой под напором «ревизий» и «новых волн»: настоящие герои, четко обозначенные добро и зло, уверенность в победе светлых сил.

Не то чтобы Дикинсон не был склонен к «потрясению основ» или к полемике с предшественниками. Скорее, наоборот: чего стоит его известный цикл о Мерлине, где наставник Артура выведен отнюдь не положительным персонажем. Но если Дикинсон и играет со стереотипами и подвергает сомнению стойкость персонажей, то добро и зло у него — на своих местах. По крайней мере, в «Веревочнике». Разве что один обычай определенно нарушен. Пусть зло побеждено, а герои будут жить долго и счастливо, но нельзя сказать, что финал книги — однозначный хэппи-энд.

О Дикинсоне говорят, что определение «детская» для его фэнтези есть некое лукавство, почти заблуждение, вызванное, в первую очередь, возрастом персонажей. Действительно, в «Веревочнике» запрятано немало сложных философских, если не сказать религиозных идей. Тут и учение о цикличности развития мира, и рассуждения (без тени иронии или скепсиса) о соотношении природной и ученой, мужской и женской магии. Впрочем, когда-то другому англичанину К.Льюису неплохо удалось соединение детской сказки и богословской притчи. Иное время, совсем уж иные идеи, но искушение повторить основоположника, как видно, остается. Как бы то ни было, подобно всем лучшим образцам подростковой фантастики, книга Дикинсона — чтение для всех возрастов.

В конце концов, «Волшебник Земноморья» У.Ле Гуин (с которой П.Дикинсона иногда сравнивают) тоже сначала адресовался детям.

Сергей Алексеев