Ната Чернышева - Это был просто сон...

— Что же вы не поете? — спросил Фарго. — Тоже не поется?

— Сейчас, сейчас, — отозвалась Ирина. — Сейчас вспомню…

…Только в музыке, которая объединяла нас тогда и способна сблизить сейчас. Пусть хотя бы всего лишь в памяти… Ирина проглотила слезы.

— Йестердеееей, — негромко пропела она, зажмурившись, — он май трайблес синк соу фааааревеееей…

Она засмеялась. Внезапно и вдруг ей стало бесшабашно весело, и ничем это веселье объяснить было нельзя. Даже холод отступил. Темнота чужой планеты, далекий город и старая-престарая песня из тайников души…

— А дальше? — нетерпеливо спросил Фарго.

Ирина спела дальше.

— Про что это?

— Про вчерашний день, — объяснила Ирина. — Простенькая такая песенка. Но чувствуете, как на душу ложится? А хотите, переведу вам? — и, не дожидаясь согласия, начала негромко:

Я вчера

Огорчений и тревог не знал,

Я вчера ещё не понимал,

Что жизнь не лёгкая игра

Без тебя

Жизнь моя трудней день

ото дня,

И сегодня вспоминаю я о том,

Что потерял

вчера

Нет, нам не найти,

Кто же прав, кого винить,

Нет к

тебе пути,

Нам "вчера" не возвратить*

— Однако, — сказал Фарго задумчиво. — Глупость ведь полная, но… Что-то в этой примитивной простоте есть, что-то этакое. Но лучше всего, наверное, оно будет звучать именно в оригинале. Как там у вас было? Йестердей…

— он май трайблес синк соу фааааревеееей… — с готовностью подхватила Ирина.

Город сиял вдалеке, недоступный как другая галактика. И голос, чудесный голос Фарго, летел сквозь ночь, переворачивая душу…

Ирина ткнулась лицом в ладони, захлебнувшись болью, словно водой.

— Что с вами? — спросил чуткий Фарго. — Не бойтесь, — добавил он мягко, — меня наверняка уже ищут, скоро найдут. Так что нам с вами здесь сидеть недолго.

Он еще что-то говорил, успокаивал, Ирина не слушала. Когда слезы начали понемногу иссякать, она выговорила, заикаясь и с трудом подбирая слова:

— Эта песня… Yesterday… мы с Рустамом очень ее любили… танцевали медленную… Рустам мой муж… я здесь, а он там…и наше "вчера" уже не вернется никогда, нет его больше, все! Не хочу больше, не могу, я домо-ой вернуться хочу! Достала меня ваша Галактика… доста-а-ала, понимаете, достала совсе-ем! Хочу домой! Домой хочу-у!

Фарго взял ее за руку, сочувствуя, пальцы у него были ледяными. Ирина разревелась с новой силой.

Когда в темноте вспыхнул и начал приближаться источник яркого света, Ирина все еще всхлипывала, и потому пропустила явление Алаверноша. Он был один, на танте, злющий как тысяча чертей. Ирина посмотрела на Фарго, каким тот был перепачканным и чумазым, и нервно рассмеялась: ведь она наверняка была ненамного лучше. Алавернош включил экранчик своего прибора и сердитым жестом потребовал от Ирины, чтобы та читала.

— Ты, помет больного сайфлопа… Что?! — возмутилась она, сообразив, что садовник обращается к Фарго. — Я не буду это читать!

Алавернош свирепо посмотрел на нее. "Класс! — подумала Ирина. — Один немой, другой слепой, а я им обоим — крайняя!"

— Я не буду это читать, — уперлась она. — Выражайтесь приличнее, пожалуйста.

— Фарго довольно хихикнул, явно наслаждаясь ситуацией. Алавернош вдруг стремительно выбросил руку, ухватил слепого за ухо и дернул от души! Ирина ахнуть не успела.

— Я убить тебя мог, лейтан, — зловеще выговорил Фарго, потирая пострадавшее ухо. — Знаешь, у меня прямо руки так и чешутся шею тебе свернуть! За все хорошее.

Садовник сделал Ирине резкий жест, читай, мол.

— Плевать! — прочитала она его ответ.

Он полез в тант, не беспокоясь, идут за ним или нет.

— Пойдемте, — Ирина несмело обернулась к Фарго.

— Еще чего! — отозвался слепой. — Мне и здесь хорошо.

— А вот он нас сейчас возьмет и бросит!

— Пускай, — фыркнул он. — Все воздух чище станет!

По мнению Ирины, воздух тут и так был чище не надо. Но она как представила себе, что Алавернош сейчас плюнет на все и улетит, а они вдвоем снова останутся одни, во тьме и в холоде, стучать зубами до полного посинения… Она не выдержала, расплакалась снова.

— Ладно, — нехотя выговорил Фарго, — пойду я, пойду. Только больше не плачьте…

Он сделал шаг и вдруг начал падать. Ирина еще успела подхватить его — глупый поступок, потому удержать взрослого мужчину ей было не под силу. Они оба свалились в грязь, и тогда Ирина завизжала…

Ирина куталась в плед и млела от долгожданного тепла, потихоньку прихлебывая из кружки. Напиток был горячим и восхитительно вкусным, первую кружку Ирина заглотила целиком. Думала и вторую так же проглотит, но не осилила и половины. Разомлела, потянуло в сон. Ее не трогали, так что потихоньку она начала дремать, лениво, в пол-уха, слушая, как Фарго качает права.

— Отстаньте от меня, вы все! Сказал — отстаньте, значит — отстаньте. Я знаю, что делаю!

— Знает он, — язвительно отозвался голос Бэлен лиданум. — Умный какой. Самостоятельно отключил реанимационный блок! Как именно — это тоже хороший вопрос! Встал на ноги! Отправился бродить и угодил к даргу в задницу, что неудивительно, при таком-то самомнении. Едва не помер от переохлаждения и вторичной травмы. А сейчас вообще собирается на свой концерт, чтобы схлопотать вдобавок клиническую смерть на своей любимой сцене!

— Фаргэль Дорхайон, — гневно проговорил а-дмори леангрош. (Ирина с трудом разлепила глаза: да, правитель Анэйвалы, собственной персоной. И когда успел появиться?). — Немедленно прекрати злостно нарушать предписания врачей. Велено тебе соблюдать постельный режим — будь добр. А то…

— А то что? — задиристо отвечал Фарго.

— Отшлепаю, — пригрозил а-дмори леангрош.

— Ф-фа! — насмешливо фыркнул Фарго. — Очень страшно!

Ирина с испугом подумала, что любая попытка поднять на слепого бойца руку может окончиться плачевно. Даром что ли он в одиночку уделал полтора десятка громил в магазине музыкальных инструментов! Как, интересно, а-дмори леангрош это вообще себе представляет — отшлепать по попе мастера боевых искусств без ущерба для собственного здоровья?

А с другой стороны, стерпел же слепой трепку от Алаверноша! А тот ведь ему совсем никто, просто родственник, они же все и так тут родня друг другу…

— Фаргэль, — сердито проговорил правитель Анэйвалы. — Не помешало бы, конечно, перегнуть тебя сейчас через колено и в самом деле нашлепать по мягкому месту так, чтобы дней двадцать не мог присесть. И как биологический родитель, я имею на это полное право! Но, знаешь ли, найдутся и другие, более действенные, способы привести тебя в чувство. Когда у твоей супруги заканчивается лицензия на деятельность в социальной сфере? Впрочем, отозвать ее можно, не дожидаясь контрольного срока. А еще, помнится, ты подавал прошение на выезд за пределы Анэйвалы в следующем году сроком на семьдесят дней…