Владимир Ильин - Бэдж

- А это не больно? - неожиданно спросила Аська.

Он разозлился. Оказывается, всё, что он ей втолковывал, она просто-напросто пропускала мимо ушей.

- Конечно! - язвительно ответил он. - Очень больно! Потоки крови из страшных резаных ран!.. Да укус комара - и то больнее в тысячу раз!.. Ты хоть слушаешь, чудо, что я тебе говорю?

- Да слушаю, слушаю, - небрежно бросила она, не поднимая головы. - Все равно непонятно: как люди могли дойти до такого маразма? Согласиться выставить на всеобщее обозрение свои ФИО - я считаю, это то же самое, что...

- Опять ты со своими сравнениями! Ты еще скажи, что мы похожи на древних заключенных, которым клеили на тюремную робу номера!..

- Ну, номера - это еще куда ни шло, - усмехнулась дочь.

- То есть как?

Временами она поражала его непредсказуемыми вывертами своего четырнадцатилетнего мышления.

- А так! Про номера, по крайней мере, не скажешь, что какой-то из них лучше или хуже. Цифры - они и есть цифры, все одинаковые. А фамилии-то у всех - разные!..

- Значит, по-твоему, какие-то фамилии могут быть лучше, а какие-то - хуже?

Аська наконец-то взглянула ему в глаза и насмешливо скривилась:

- А по-твоему, это не так?

Так вот оно в чем дело! Значит, она вовсе не против бэджа как такового. Просто стыдится той фамилии, которую ей придется носить всю жизнь в виде этакого вечного, практически неуничтожимого, голографического клейма... Вот дуреха!

Против своей воли он улыбнулся.

- Эх ты, глупышонок! - произнес он с ласковым упреком. - Я-то думал, что с тобой можно разговаривать как со взрослой, а ты, оказывается, все еще детский сад, игры в песочнице!..

И, не удержавшись, прочитал краткую, хотя и несколько сумбурную, лекцию о диалектическом соотношении между формой и содержанием. О том, что не имя красит человека, а наоборот. О том, что фамилия есть, по сути, лишь ярлык, табличка. Как бортовой номер у автомобиля. И что стыдиться или, напротив, гордиться своей фамилией - просто-напросто недостойно мудрой и уважающей себя личности.

Будущая личность слушала его по-прежнему невнимательно. И стоило ему сделать паузу, вызванную очередным перемещением в очереди (Дверь была уже совсем близко, и тот подросток, который заглядывался на Аську, вошел внутрь), как дочь ехидно осведомилась:

- Значит, ты считаешь, что никакой взаимосвязи между фамилией и судьбой человека нет и быть не может, да? - Он пожал недоуменно плечами: а какая, мол, тут связь? - и тогда она нанесла ему удар ниже пояса. - А из-за чего ж тогда ты сам ничего выдающегося в жизни не сделал и едва ли уже сделаешь? Разве не из-за твоей дурацкой фамилии? Кто назначит начальником человека, у которого фамилия - курам на смех?! И какая дурочка всерьез полюбила бы мужчину с таким бэджем, как у тебя?

В голове тонко зазвенело, и какая-то жилка бешено запульсировала на виске. В груди внезапно образовалась ледяная пустота, и он понял, что сейчас сорвется. Прямо тут, в этой бесконечной очереди. На виду у всех...

Нет-нет, нельзя омрачать торжественное настроение присутствующих семейным скандалом.

И огромным усилием воли он заставил взять себя в руки.

Позволил себе лишь одну-единственную фразу:

- Больше я тебе ничего говорить не буду.

И отвернулся...

Вспыхнул сигнал вызова следующего. Симпатичный мальчик шествовал по проходу между скамейками, сияя слегка смущенной и в то же время гордой улыбкой. Его бэдж переливался множеством оттенков, словно провозглашая под гром литавр и пение труб невидимого оркестра:

Г Р А Н Д И Н

Кирилл Симонович

Под боком с неподдельной завистью тоскливо вздохнули:

- Везет же некоторым!

Не отреагировал на провокацию. Только подумал про себя, что фамилия у новоиспеченного обладателя бэджа какая-то неестественная, как иноязычное заимствование. Словно ее выдумали. Интересно только, кто - мальчишка или его родители?..

А почему бы и нет?

Ты же сам твердил, что это всего лишь условное обозначение. Так давай, напутствуй бестолковое чадо свое. Выпиши индульгенцию. Сама-то она может не решиться...

- Ну вот что, дочь моя. Если тебе не нравится моя фамилия, ты имеешь полное право взять любую другую. Пожалуйста, я не возражаю... Какая-нибудь Изумрудова... Бриллиантова... Гиацинтова... Всё, что хочешь. Или, скажем, Каренина, Ростова, Онегина - из классиков, значит. Тоже красиво звучит. А если не хочешь выделяться, можешь стать серенькой Ивановой, Петровой или Сидоровой - как твоей душе будет угодно!.. Но не забывай: фамилию эту ты будешь носить всю оставшуюся жизнь и, возможно, передашь ее по наследству своим детям и внукам.

Аська опустила голову.

- А что, если я вообще откажусь от бэджа? - еле слышно спросила она. - Они же не имеют право меня заставить, верно?

Он сглотнул комок в горле. Ну вот, докатились!.. Может, лучше действительно отложить это дело на другой день? Девчонка явно не понимает всей важности того, что ей предстоит. А то сотворит какую-нибудь глупость, за которую будет расплачиваться всю жизнь и, кстати говоря, вину за которую будет возлагать на него же как на родителя, вовремя не подсказавшего, не уберегшего и тэдэ, и тэпэ...

- Верно, - сказал он вслух. - Никто не может вынудить тебя носить бэдж против твоей воли. И я знаю немало случаев, когда кое-кто наотрез отказывался от него. Только...

Договорить он не успел. Над Дверью нетерпеливо замигал сигнал вызова. Теперь уже для них. Он зачем-то вскочил вслед за Аськой, словно забыл, что ему пройти внутрь вместе с ней не позволят.

Таков порядок.

На секунду взгляды отца и дочери встретились.

- Иди, дочка, - сказал он предательски дрогнувшим голосом. - Пора.

Хотел было обнять ее, но тут же спохватился: что это за лирика такая, будто мы прощаемся навсегда?

Аська шагнула в раздвинувшиеся вакуумные створки.

А он остался сидеть на ставшей почему-то неудобной скамье.

Откуда ни возьмись, наплывали соответствующие моменту воспоминания...

Много лет назад он тоже ожидал своей очереди получить бэдж. Только, в отличие от Аськи, он был один, и некому было ободрить его или поддержать советом. За четырнадцать лет, проведенные в Доме Ребенка и в Интернате, он усвоил, что понятие "родители" совсем не значит "родные".

Поэтому, когда председатель Идентификационной комиссии задал ему официальный вопрос, какую фамилию он желает запечатлеть на своем бэдже, он не раздумывал ни секунды и назвал фамилию своего воспитателя, который всегда относился к нему с особой заботливостью и теплотой.

Члены комиссии переглянулись. Потом кто-то осторожно спросил, уверен ли он в своем выборе и отдает ли отчет в том, что подобная фамилия... как бы это сказать?.. не совсем благозвучная...

Но он настоял на своем.

Воспитателя, заменившего ему отца, уже полгода не было в живых.