Колин Уилсон - Дельта

Путешественников уже душили в объятиях. Доггинза ребятишки, накинувшись всей гурьбой, едва не повалили на землю. Милона, Уллика и Манефона окружила кольцом восторженная молодежь, парни и девушки.

С Найлом сомкнулся предплечьем Криспин, другой рукой обняв за шею.

– Это правда, что вы ходили в Дельту? – спросил он вполголоса.

– Правда. Как оно здесь без нас? Криспин украдкой огляделся через плечо.

– Хозяин жутко разгневался, что вы отправились без разрешения. Гастур и Космин с того дня сидят под арестом. А пауки из зала не вылезают. Каждый день там.

– Как со жнецами?

– Изъяли.

– Но не уничтожили?

– Нет. Но думаю, поговаривают о том. Через толпу к ним приближался жук-стражник; интересно, для чего.

Дона прижалась губами к самому уху Найла.

– Ты, что ли, правда собрался жениться на Мерлью?

– Кто тебе это сказал?

– Все о том только и сплетничают, – и добавила с долей иронии: – Она сама, наверно, слух и пустила.

– Что ж она, в таком случае, мне-то забыла об этом сказать? – сказал Найл со смешком. Дона облегченно улыбнулась. Тут зашептал Доггинз:

– А вот это, честно говоря, меня тревожит. Говорить буду лучше я.

Приблизившись, возле них остановился жук-стражник и заговорил с Доггинзом на языке жестов. Доггинз ему отвечал, а чтобы понятно было Найлу, ответы дублировал словами.

– Скажи хозяину, что мы обязательно придем, – он повернулся к Найлу.

– Нас через час вызывают на Совет.

Когда жук повернулся уходить, Найл настроился на его ментальную вибрацию и окликнул:

– Постой!

Стражник повернулся и озадаченно на него посмотрел. Глядя жуку в глаза, Найл изъяснился напрямую без всяких затруднений, будто словами:

– Прошу тебя, передай Хозяину, что я желаю с ним сейчас говорить.

– В чем дело? – вклинился Доггинз. Стражник перевел глаза на него.

– Я ему сказал, что желаю срочно увидеться с Хозяином. – Доггинз, воздев брови, поглядел на товарища.

– Но зачем? Ты лишь выставишь себя виноватым.

– Неважно.

Доггинз повел плечом.

– Хотя, в общем-то ничего страшного, – он повернулся к стражнику и сыграл руками. Стражник понял и двинулся обратно к залу собраний. – Надеюсь, ты никого не будешь выгораживать, взваливать все на себя?

Найл пожал плечами.

– А чего тут взваливать? Мы вправе делать все, что захотим, – он пошел следом за стражником. Вид у Доггинза был растерянный.

– Эй, погоди!

Найл не прореагировал и поспешил за жуком. Жук делал исполинские шаги, длинные ноги легко несли его над толпой. Найлу приходилось, бормоча извинения, расталкивать людей. Жук успел повернуть налево и уже исчезал за углом зала собраний. Найл, подоспев как раз вовремя, успел заметить, как тот остановился возле одной изогнутой красной башни. Пока Найл спешил следом, стражник исчез внутри. Через полминуты Найл домчался до прохода и встал, радуясь возможности отдышаться.

Он стоял перед низким сводом в стене толщиной больше полуметра. Внутри различался идущий вниз скат. Подавшись внутрь, Найл разглядел дверь, все из того же тяжелого, похожего на воск вещества. Уму непостижимо: жуки так и не сподобились взять на вооружение изобретение человека – дверь на шарнирах, предпочитая эту толстую, громоздкую затычку, всякий раз вынимая ее и вставляя на место. Бросалось в глаза и то, что сводчатый проход был чуть выше его собственного роста; стражнику при входе приходилось вползать, елозя брюхом по земле. Эти наблюдения помогли несколько умерить волнение. Видно, несмотря на разум, жуки все так же привязаны к своему эволюционному прошлому.

Найл сделал усилие расслабиться, и далось это удивительно легко. Напряжение изошло разом, сменившись чуть ли не сонливостью. Тут стало ясно, что он окружен эдаким ореолом энергии, исходящей, казалось, из самого строения. Словно тихонько горящий сине-зеленый язычок свечи. Теперь Найл понимал, почему дома жуков окружает узенький ров. Он не дает «пламени» растекаться в стороны, а, следовательно, повышает его интенсивность. Энергия обдавала ласково, словно легкий ветерок. Тепло чуть покалывало кожу, как при легком солнечном ожоге.

Жук-стражник вытеснился из прохода – процедура, к которой он, очевидно, был вполне привычен – и дал знак войти. Найл ступил в темное помещение и остановился.

После яркого солнечного света ощущение было такое, будто на глаза накинули повязку. Но не прошло и минуты, как он свыкся с густым полумраком, ориентируясь по тусклому голубоватому свечению. Двинулся вверх по скату, осторожно ступая – подбитые кожей подошвы скользили – и оказался в большой зале. Без смутного голубоватого свечения, темень была бы полная. В залу выходили полукруглые горловины комнат, где чувствовалось присутствие других жуков; из одной такой высовывался совсем небольшой, серебристо-зеленый – малыш, наверное – жучишко, и с любопытством посматривал на Найла блестящими глазками.

Впереди поднимался еще один скат, подходящий к просторной арке; чувствовалось, что это вход в залу Хозяина. Когда Найл направился вверх по скату, голос Хозяина возник словно из воздуха:

– Двуногие снимают обувь, входя в обиталище Саарлеба!

Фраза сопровождалась вспышкой раздражения, колючего будто ветер. Довольно странно, но у Найла отчего-то потеплело на душе. Хозяину, оказывается, не чужды эмоции, а значит, он не так уж разительно отличается от человека. Найл, не сгибаясь, скинул башмаки и оставил их на полу, а сам пошел дальше босиком.

Перед самой аркой он остановился, понимая, что войти сейчас без приглашения значит вызвать новый взрыв негодования. Зала Хозяина по форме напоминала большую сферу и создавалась с таким расчетом, чтобы кривизна стен вторила взвихрению голубой энергии, как бы жгутом буравящей середину потолка. Неровный пол был покрыт ковром из зеленой листвы и травы, с толстым слоем мха или лишайника. На полу тут и там виднелись большие камни, а также большой полуистлевший обломок древесного ствола. Они, очевидно, служили той же цели, что и мебель в людском жилище.

Хозяин лежал в середине залы, сложив под собою ноги. Даже когда лежал, глаза его смотрелись вровень с глазами Найла.

Войти никто так и не приглашал. Вместо этого Хозяин спросил:

– Зачем ты спрашивал меня?

Тут Найлу открылась интересная деталь. Когда доводилось общаться с Хозяином прежде, Найл изъяснялся на человеческом языке, полагаясь на способность Хозяина читать мысли. После встречи с растением-властителем, слова стали необязательны: значение можно было передавать единым ментальным импульсом.

– Я пришел, – сказал Найл, – потому что мне нужна твоя помощь.

– Ты не имеешь права на мою помощь. Ты заставил ослушаться моих слуг.