Игорь Исаев - Звездная цитадель

— Да, — поддержал Грег. — Не дай Бог такому случиться, мы превратимся тогда в эдакого тяни-толкая — какой двигатель пересилит. В любом случае постараемся этого не допустить.

Хронометр корабля бесстрастно отсчитывал секунды, сутки и месяцы полета. Все дальше за кормой оставалась станция «Джемини». Радиосигналы из центра полетов доходили теперь с заметной задержкой. Даже циклопический диск Нептуна приобрел размеры всего лишь футбольного мяча. Наступил момент, когда все приготовления к встрече с неведомым противником были завершены, а впереди оставались еще бесконечно долгие три с половиной триллиона километров пути. Расстояние, сравнимое с вечностью, которое обычный человеческий мозг просто не мог воспринять и соизмерить с чем-либо сопоставимым в окружающей его жизни. И только пилоты дальних, исчисляемых долгими месяцами и годами космических рейсов бросали вызов этой. бездне.

Проведя уже почти три месяца в полете, Би-Джет-90 только отошел от орбиты Нептуна и все еще находился на самой окраине планетарной системы, откуда ее звезда-карлик Солнце казалась лишь не намного ярче других рассеянных по небесной сфере собратьев. Впереди экипажу капитана Миллера предстояло еще больше года пути до встречи с поясом астероидов. Би-Джет-90 готовился совершить затяжной прыжок к центру Солнечной системы и пересечь орбиты трех больших планет. Космонавты начали приготовления к погружению в анабиоз.

В чудовищном холоде межпланетного пространства неслась маленькая яркая звездочка космического корабля. Медленно тянулись месяцы полета. Позади уже была траектория Урана, который в этот момент располагался на противоположной стороне своей орбиты. Через четыре месяца Би-Джет-90 пересек путь Сатурна, пройдя совсем недалеко от его ало-голубого диска, опоясанного драгоценным поясом радужных колец и орбитами дюжины спутников. Еще несколько мгновений по неспешным часам галактической истории — и корабль миновал трассу светящегося где-то вдалеке крупной золотисто-розовой точкой Юпитера, на котором только в мощный телескоп можно было разглядеть бегущие параллельные полосы облачных поясов.

Но экипаж космического транспортника покоился в анабиотических капсулах и, презирая все грандиозные, потрясающие своим первозданным величием космические красоты, стремился на встречу только с одним событием. На встречу с противником, который затаился где-то впереди и тоже терпеливо ждал этой встречи.

Настал момент, когда компьютер вывел людей из глубокого искусственного сна, и они снова заняли места в центре управления кораблем. Би-Джет-90 должен был скоро пройти у границы пояса астероидов. По Уставу межпланетных сообщений во избежание повреждений на этом участке пути следовало убрать с поверхности корпуса судна все хрупкие элементы и оборудование.

Грег вышел на последний сеанс связи со станцией слежения. На экране возникло изображение Джона Майлза. По его лицу белыми искрами пробегали помехи фонового радиоизлучения космоса.

— «Джемини», я Би-Джет-90. Докладываю: полет проходит в штатном режиме. Экипаж и груз в полном порядке. Приближаемся к поясу астероидов. После окончания разговора уберем с внешней подвески антенны дальней связи и солнечные батареи. Следующее сообщение — после выхода из зоны астероидной опасности.

Грег замолчал. Оставалось ждать, когда сигнал достигнет станции и придет ответ. Через два часа изображение Майлза ожило и послышался его голос:

— Би-Джет-90, я «Джемини». Сообщение принято, полет происходит нормально… У нас нет никаких дополнений. Следующий выход на связь согласно регламенту. — Майлз помолчал и добавил: — Грег, будь внимателен, сам знаешь: астероидный пояс — штука коварная. Смотри в оба. — И Майлз поднял ладонь в старинном, как мир, приветствии пилотов космических кораблей.

— Спасибо, шеф. Заканчиваю сеанс. Нам еще предстоит большая возня с солнечными батареями. Привет всем парням. Передай им, если удастся и по дороге мы выловим какой-нибудь мелкий астероид из чистого золота, то соорудим из него пепельницу для кают-компании «Джемини». — Грег постарался улыбнуться как можно непринужденнее. — А теперь отбой связи.

Скоро крылья солнечных батарей и громадные ячеистые конструкции антенн дальней связи были свернуты и спрятаны в специальные контейнеры, а корабль все несся дальше в черную пустоту космического пространства, пересекаемую предвестниками близкой границы пояса астероидов. Это были то мельчайшие крупинки твердой материи, о существовании которых можно было только догадаться по искрам, пляшущим на стеклах иллюминаторов, то гигантские кувыркающиеся глыбы неправильных форм, от встречи с которыми уводил корабль недремлющий компьютер. Би-Джет-90 шел все дальше и дальше, навстречу неведомому, уже не имея возможности сообщить о своей судьбе станциям слежения и радиомаякам.

Теперь Грег против своей воли все больше времени проводил в зале командного отсека. Он ждал. Вначале еще пытался убедить себя, что чаще стал бывать тут по каким-то самым различным делам и находил правдоподобные объяснения этому. Но скоро признался себе, что с угрюмым нетерпением ждет того момента, и все чаще проводит время в кресле перед пультом, уперевшись взглядом в перемигивающийся безмятежной информацией большой экран или зависая под стеклянным фонарем, словно пытаясь разглядеть в бесчисленных дебрях звездного света ту единственную мерцающую точку, от которой будет исходить угроза.

По мере того, как корабль оставлял за бортом все новые и новые миллионы километров, напряжение в его маленьком экипаже возрастало. Стас тоже пытался не показать своей скрытой тревоги, но все чаще появлялся в командном отсеке и молча замирал, стараясь не тревожить капитана. Ощущение реальной, но еще не материализовавшейся в какой-то конкретной форме угрозы уже стойко витало в воздухе, и оба пилота про себя торопили наступление этого мига. Скорей бы увидеть врага, ибо ожидание неотвратимого столкновения всегда тягостно, особенно если эта встреча с жестоким и смертельно опасным противником…

И наконец, когда оба члена экипажа были на своих пилотских местах, этот миг наступил.

Экран вспыхнул темно-красным светом тревоги второй категории и яркими интенсивно-зелеными буквами высветились громадные буквы SOS. А в нижнем секторе полетели бегущие цифры координат и расчетов пеленга. Синтетический голос компьютера тут же на фоне звука сирены тревоги дублировал пойманную радиограмму: принят сигнал бедствия, принят сигнал бедствия. Борт Си-Ай-12 просит помощи. Борт Си-Ай-12 просит помощи.

Грег включил прослушивание расшифрованного сигнала. Как и ожидали, сигнал был чрезвычайно слабым, иногда совсем затухающим. Выделить можно было только бортовой номер корабля и его координаты. Причины аварии и прочая информация терялись в космических шумах.