Антон Орлов - Антираспад

– Харо, ты привез к нам в дом чудовище!

Губернатор раздраженно отмахнулся – он с нетерпением ждал, когда Карен закроет рот и можно будет действовать по обычному, не раз опробованному алгоритму… Но Карен не умолкала, и они продолжали внимать ее рассказам: Лионелла – непривычно присмиревшая, почти испуганная, губернатор – распираемый бешенством. Единственным благодарным слушателем была Илси. На ее лице отражался жадный интерес, глаза восторженно сияли, несколько раз она даже рассмеялась (чтобы кто-то, кроме Норберта, заставил ее смеяться – из ряда вон выходящее событие!). Она до того осмелела, что время от времени задавала вопросы – о других планетах, о межзвездных перелетах, об археологических находках, и Карен (вот проклятье!) принималась обстоятельно отвечать… Наконец терпение губернатора лопнуло.

– Довольно! – Он стукнул кулаком по столу, как на совещаниях, когда надо было утихомирить потерявших чувство меры членов правительства Чантеомы. – Уже поздно! Поздно, я говорю! – Ему пришлось повысить голос. – Илси – школьница, ей пора спать! И Лионелла утомилась, она ведь уже не в молодых летах…

Встретив злобный взгляд сестры, губернатор понял, что ляпнул не то и что месть не заставит себя долго ждать. Но сейчас ему уже было все равно…

– Илси, деточка, пойдем отсюда, – проворковала Лионелла. – Твой папочка занят… Хотя кое-чем ему лучше бы никогда не заниматься! А ты у нас девочка нездоровая, слабенькая, тебе надо соблюдать режим…

Когда они удалились, губернатор повернулся к гостье:

– Уф! Итак, мы одни… Час поздний, всем пора в постель… И нам с тобой тоже, моя милая!

– Ты прав, Харо. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за ужин.

– Куда пойдешь?!

– В отель.

Прежде чем он успел переварить услышанное, Карен пересекла гостиную и открыла дверь… Губернатор догнал ее на лестнице.

– В какой еще отель? Я тебя пригласил, и ты согласилась! Ты ночуешь здесь.

– Харо, я согласилась поужинать, а не переночевать.

Не будь Карен Мьян инопланетной туристкой, он применил бы силу, но с туристами хочешь не хочешь, а надо считаться… Он шел за ней, стискивая кулаки в бессильной ярости, и пытался взывать к ее здравому смыслу:

– Карен, шофера я отпустил, а с такси не получится… Никто сейчас не повезет тебя в отель!

– Прогуляюсь пешком.

– По Венеде нельзя ходить ночью пешком! К тебе пристанут! По улицам шатаются банды хулиганов… – Тут он вспомнил про Мехтобия Гусла. – И еще один клинический псих с топором!

– О! – В глазах у Карен появился странный блеск. – Значит, на меня могут напасть, причем без всякой провокации с моей стороны?

– Вот именно! У них ножи и кастеты! Тебя ограбят, изнасилуют и убьют!

– Твоя Венеда – чудесный город! – Карен улыбнулась, словно в предвкушении чего-то приятного. – До свидания, Харо!

Она легко распахнула массивную дверь и исчезла в ночи… Губернатор смотрел ей вслед, изумленно приоткрыв рот: значит, ей хочется, чтобы на нее напали на улице! Он даже представить себе не мог, что его Карен окажется такой низкопробной шлюхой. «Черт знает что творится!..» – внезапно ощутив усталость после бурного дня, пробормотал губернатор.

– Да, господин Костангериос? – встрепенулся дежуривший около двери охранник.

– Ты набитый тупица! – прикрикнул на него губернатор. – Сидишь тут и глазами хлопаешь! Чтоб я больше тебя не видел! Разгильдяи…

Утром он велел секретарю позвонить в «Бескан» и справиться насчет Карен Мьян. Оказалось, та вернулась в отель далеко за полночь, невредимая и вполне довольная жизнью, если верить словам портье…

– …Черт-те что!.. – повторил в который раз губернатор. Несмотря на устроенный в честь прибывших роскошный банкет, большая часть туристов приобрела билеты на завтрашние рейсы до Соледада (а ведь вчера им скормили немыслимое количество деликатесов, не говоря уже о дорогих винах, – и вот она, плата за гостеприимство!)… Мехтобия Гусла до сих пор не выловили… Кроме того, на столе у губернатора лежала датированная сегодняшним числом бумага, в которой сообщалось о новой катастрофе: обмелело Северобесканское водохранилище… Еще раз перечитав донесение, губернатор в недоумении свел брови: какая-то ерунда! Сейчас ведь не засуха! Как может водохранилище обмелеть весной, когда тает снег?.. Не переставая хмуриться, он включил видеофон и связался с советником по вопросам водоснабжения и мелиорации.

– Никакой ошибки нет, – объяснил советник. – Водохранилище обмелело после того, как прорвало Паркуанскую дамбу.

Ах вот в чем дело!.. То-то губернатор удивлялся, что в этом дрянном котловане так много воды! Она, значит, перетекла из одного места в другое…

– Ну так перекачайте воду обратно и почините свою трахнутую дамбу!

– Как вы это себе представляете, господин Костангериос? – спросил советник.

– Это вы должны представлять, а не я! Вы инженер! Почему вы раньше бездействовали?!

– Я пытался с вами связаться, но у вас не нашлось для меня времени. На ремонт нужны деньги, их нельзя получить без вашего распоряжения.

– Молчать! Вы меня держите за дурака?! Вы некомпетентны, вы больше не занимаете пост советника! Дамбу прорвало по вашей вине, это ваше преступление, и вы за него ответите!..

Нажав кнопку вызова секретаря, губернатор откинулся на спинку кресла, тяжело дыша… Его окружают бестолковые, никчемные, коррумпированные люди, ни на кого нельзя положиться!

Ксакан Смирл грызла совесть – вчера она вела себя, как последняя индивидуалистка-собственница! Все началось с того, что она выпила бокал сладкого, жгучего вина, и у нее закружилась голова… На Ючане давно уже действует сухой закон, спиртного там вообще не производят. Если дома кто-нибудь узнает о том, что Ксакан, поддавшись праздному любопытству, пила ликилу, ее ждет наказание: вызовут на Большой Суд и будут хором стыдить, потом отправят на тяжелые работы; в течение месяца ей придется носить на шее табличку с описанием совершенного преступления… Съежившись, Ксакан натянула на голову одеяло. Она ведь не только пила ликилу… Она еще пробовала все подряд диковинные блюда (несмотря на то, что не была голодна!), танцевала бесстыдные танцы вместе с другими разряженными туристами, а после, отыскав с помощью прислуги свой номер, набрала полную ванну воды и плескалась в ней, бессовестно любуясь цветной мозаикой на стенах и позолоченными кранами!

Она не оправдала доверия Совета Общин. Ее избрали для этой миссии, потому что она и раньше бывала на чужих планетах в составе торговых делегаций (Ючану приходилось кое-что импортировать в обмен на свою продукцию), а кроме того, неплохо знала историю Империи и в свободное от общественных работ время читала лекции в университете. Именно Ксакан, полистав рекламную брошюру с фотографиями Малой Императорской Резиденции, узнала в неприметной серой коробке, валявшейся на полу, среди россыпи других предметов, описанный в древней книге футляр с зондом Нуль-Излучателя… Раньше она никогда, никогда, никогда не проявляла моральной неустойчивости, не поддавалась потребительским соблазнам!.. Ксакан с глухим стоном уткнулась лицом в подушку… Быть может, ей присудят носить позорную табличку до конца жизни в назидание остальным?.. Вдруг в памяти всплыла еще одна роковая деталь: выбравшись из ванны, она вспомнила, что так и не попробовала облитого кофейным ликером мороженого, – тогда Ксакан позвонила горничной и попросила принести мороженое в номер, что и было немедленно исполнено!.. До чего она испорченная… Ее преступления ужасны, слишком тяжки, чтобы рассчитывать на снисхождение…