Павел Ивонинский - Город, которого не было

Павел Ивонинский

ГОРОД, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Это был самый обычный поезд, так ведь, Женька? Самый обычный поезд до города. Он шел с Восточной Равнины до конечной остановки. Конечная так и называлась - станция Город.

И вагон был как вагон.

За окошком уже стемнело - сверху торопливо спустился плотный сентябрьский вечер.

Мы возвращались домой с оравой знакомых и незнакомых мальчишек. Там, на Восточной Равнине, только что закончились Большие Детские Игры. Мальчишки, голосистые и шумные, притихли к вечеру. Может, потому, что незаметно подкралась ленивая усталость. И те, кому до конечной, разлетелись по свободным местам: теперь, нахохлившись, сидят у темных окон.

В стекле неясно отражался салон и еще женщина с красной повязкой. Контролер! Нельзя сказать, что я боялся контролеров, однако похолодело в животе - совсем как в автобусе, когда едешь без билета. Но теперь-то билеты есть! И я облегченно зашарил по карманам. Мне почему-то не нравилась эта краснолицая тетка с полевой сумкой через плечо.

РАЗГОВОРЫ С ЖЕНЬКОЙ

- Тьфу! - чертыхнулся Женька и беспомощно проводил взглядом цепочку светлых квадратиков и красных огоньков - уходящий поезд. Огоньки быстро таяли в синей дали. - Ты тоже хорош!

- Да при чем тут я?

- А ну тебя! - Женька зашагал к слепым окошкам кассы, обернулся. - Ты чего? Пошли... Да пошевеливайся, ты!

Голос у него был обиженный и злой. Ну конечно, он же считает, что я во всем виноват. А кто мог знать, что Лешка, наш вожатый, сойдет вместе с билетами где-то у Серых Холмов? Ну кто?

Я спросил:

- Куда торопиться-то? До города вон сколько.

До города было километров сорок.

Женька нетерпеливо шевельнулся на хрустящей щебенке.

- Вот балда! Думаешь, я хочу тащиться через эти джунгли? - Он мотнул головой в сторону чернеющего стеной недалекого леса. - Дурак. Переночевать надо.

- Сам...

- Чего? - не понял он.

- Сам дурак. - И я зашагал вдоль насыпи. "Ну, все! Если ты думаешь, что меня можно обзывать как попало, то фиг тебе, Женечка! Вот так!.."

- Пашка, ну куда ты? Обиделся, что ли? Ну, Пашка!

"Что, Женечка, страшно одному?! Сейчас я тебе скажу..."

Но Женька стоял рядом, виновато переминаясь с ноги на ногу. В его глазах, как и в недалеких черных окнах кассы, отражалась желтая луна. И у меня вырвалось, почему-то шепотом:

- Бульдозер...

Женька моргнул и облегченно заулыбался - я назвал его старым необидным прозвищем. И в самом-то деле, разве похож щупленький и тонконогий Женька на бульдозер?!

Он потянул меня за руку:

- Пойдем. Поздно уже.

Проснувшийся осенний ветерок тихонько заструился со стороны остывающих рельсов, сорвав запах с потрескавшихся шпал.

Действительно, поздно.

Ветерок невидимой рукой пригладил траву и наши галстуки, пробежал холодным удавчиком по ногам.

А на Восточной Равнине еще лето... Жаль, конечно, что праздник кончился.

Звезды. Их так много в этом небе. А оно сегодня черное и бездонное, потому что все тяжелые тучи куда-то сгинули. Только небо. И звезды. Пришельцы, друзья и братья по разуму.

- Женька! Ты спишь? Женька...

- Ну чего тебе? - заворочался он.

- Посмотри, какое небо.

- Что, я его не видел, что ли?

- Нет, ты посмотри!

- Ну, - недовольно хмыкнул он, открыл глаза и затих... Было только слышно, как он тепло дышит мне в локоть.

Женька беспокойно повернулся - волосы защекотали мой подбородок:

- Пашка! Как ты думаешь, война будет?

- Смотри, спутник! - среди звезд быстро кралась яркая точка. - Нужно загадать желание. Женька, ты загадал?

- Нет... Пашка, ну как ты думаешь насчет войны?

- А ты?

- Не знаю. Думаю, что не будет. - Он посмотрел на меня в темноте. - Ее же никто не хочет.

- А генералы?

- Разве только они. И то не все.

- Да. А если будет, то, наверное, все кончится сразу. Только...

- Пашка, я загадал желание!

- Какое?

Женька сжал пальцы вытянутой руки в кулак, словно хотел поймать этот спутник:

- Хочу, чтобы не было войны!

И испуганно обернулся, боясь увидеть на моем лице улыбку. Но чему тут улыбаться-то, если сам...

А утром меня разбудил какой-то упругий толчок и отчаянный Женькин крик:

- Па-ашка-а-а!

Над горизонтом уже поднялось солнце, и в розовом воздухе далекие строчки облаков казались темно-сиреневыми.

- Да проснись ты, дубина!

Я вскочил.

- Смотри!

Он рывком развернул меня в сторону, где за лесом должен быть город. Там, чудовищно разбухая в облаках, стоял черный гриб.

- Побежали! Да не в лес! Звонить, - также отчаянно, со слезами, кричал Женька. - В кассу...

Дверь в старенькое здание почему-то была отперта. Мне вдруг показалось, что там не окажется телефона.

Телефон все-таки был.

- Подожди, Женька. А как же желание?

Но он не слушал. Он лихорадочно набрал номер городской справочной и, задыхаясь от слез, крикнул:

- Война!

В трубке что-то зашуршало, и сытый женский голос спросил:

- Че-го?

Женька оторопел:

- Война...

- С кем?

- Не знаю... Таммм...

- Мальчик, не мешай работать, - перебила трубка.

Женька беспомощно поглядел на меня и снова метнул руку к телефону. В окно смотрелись зеленые листья сирени. Потом они свернулись, почернели, а дощатые стены налились ослепляющим жаром, поползли куда-то.

Что сейчас творится в городе?

Резко обрушился фасад, и сдуло крышу. Розовое с голубым, такое ласковое небо, горящий лес. Тоненькая мальчишечья рука, мечущаяся и хватающая воздух. Чей-то пионерский галстук в танцующих язычках огня.

СЧЕТЧИК ГЕЙГЕРА

Этот сон мне снился каждую ночь. Нет, конечно, не каждую, но все равно. И всякий раз после этого болели "боевые шрамы" - ожоги. Иногда даже казалось, что все это было по правде - слишком уж сильно колотилось по утрам сердце. И полдня потом ходил сам не свой. Да и Женька тоже...

Ветер рывком прыгнул в открытое окно, сдул с подоконника чью-то тетрадку и записку с аккуратными буквами: "Петька дурак".

- Мальчишки, вы готовы? Женя, торопись, опоздаешь на линейку. - Это заглянула в спальню молодая вожатая со спадающей на глаза челкой - Тамара Никандровна. Старшие ребята и храбрая малышня звали ее просто - Тамарка. Она не сердилась.

Но была ли где-нибудь вообще Восточная Равнина? Хоть где-нибудь?

А за окном в школьном саду радостно стучали ветками тополя, приветствуя наступающее лето. Весна в этом году запоздала. Может, у времен года есть свои поезда? Которые, как и все нормальные, опаздывают или приходят раньше времени. Видимо, весне просто не повезло с билетами. Снег сошел поздно, и только-только появились клейкие листочки. А уже скоро наступит лето и конец учебного года.

А на Восточной Равнине скоро следующие Игры. Этот ветер, такой же, как и у нас...

- Пашка, закрой окно. Ну!.. Опоздаем же! - Женька подошел совсем близко. - Пашка... Опять?