Джон Норман - Цари-жрецы Гора

В углу матрац из мягкого свежего мха; мох менялся ежедневно, и спать на нем было удобно.

От клетки-куба пластиковыми скользящими панелями отделялись туалет и умывальная кабинка.

Кабинка очень похожа на наши души, только нельзя регулировать поступление жидкости. Когда вступаешь в кабинку, жидкость включается и регулируется автоматически. Вначале я думал, что это обычная вода; во всяком случае внешне очень похоже; но однажды я попробовал выпить ее утром, вместо обычной порции воды из сосуда. Задыхаясь, с обожженным ртом, я выплюнул жидкость.

- Хорошо, что ты ее не проглотил, - сказал Миск, - потому что в эту жидкость добавлены очистительные вещества, ядовитые для человека.

После нескольких небольших первоначальных недоразумений мы с Миском вполне уживались. Недоразумения касались в основном солевого рациона и количества умываний в день. Если бы я был мулом, то за каждый день, когда не мылся двенадцать раз, получал бы черту. Кабинки для умывания, кстати, имеются во всех клетках для мулов, а также в туннелях и других общественных местах: на площадях, в парикмахерских, где рабов регулярно бреют, в распределителях пилюль и грибов. Будучи мэтоком, я настаивал на исключении из Обязанности Двенадцати Радостей, как это обычно называется. Вначале я считал, что одного раза в день вполне достаточно, но бедный Миск так расстраивался, что я согласился мыться дважды. Он и слышать об этом не хотел и твердо настаивал, что я должен мыться не меньше десяти раз. Наконец, чувствуя, что я в долгу перед Миском за приглашение жить в его комнате, я предложил компромисс: пять раз в день, а за лишний пакетик соли - шесть раз через день. Миск добавил два пакетика, и я согласился на шесть умываний ежедневно. Сам он, конечно, такой кабинкой не пользовался, а расчесывал и чистил себя по древнему обычаю царей-жрецов при помощи очистительных крюков и рта. Позже, когда мы лучше узнали друг друга, он позволял мне причесывать его, и когда он в первый раз дал мне деревянную вилку для этого, я понял, что он мне доверяет, что я ему нравлюсь, хотя я не мог понять, почему.

Самому мне Миск тоже нравился.

- Знаешь ли ты, - сказал мне однажды Миск, - что среди существ низшего порядка люди самые разумные?

- Рад слышать.

Миск замолчал, его антенны ностальгически подергивались.

- У меня был однажды домашний мул, - сказал он.

Я невольно взглянул на свою клетку.

- Нет, - сказал Миск, - когда домашний мул умирает, его клетка всегда уничтожается, чтобы не было заражения.

- А что с ним случилось?

- Это была маленькая самка. Ее убил Сарм.

Передняя конечность Миска, которую я расчесывал, невольно напряглась, будто он готов был обнажить свое роговое лезвие.

- Почему? - спросил я.

Миск долго молчал, потом удрученно повесил голову, протянув мне антенны для расчесывания. Я некоторое время занимался ими. Наконец он снова заговорил.

- Это моя вина, - сказал Миск. - Она хотела, чтобы у нее на голове были нитевидные разрастания, потому что она родилась не в рое. - Голос Миска из переводчика звучал так же последовательно и механически, как всегда, но тело его задрожало. - Я слишком потакал ей, - Миск выпрямился, так что его большое тело нависло надо мной, слегка отклонился от вертикали в характерной для царей-жрецов позе. - Поэтому в сущности ее убил я.

- Мне кажется, нет. Ты старался быть с ней добрым.

- И это произошло в тот день, когда она спасла мне жизнь, - сказал Миск.

- Расскажи мне об этом.

- Я выполнял поручение Сарма и оказался в редко используемых туннелях. Чтобы не скучать, я взял с собой девушку. Мы встретились с золотым жуком, хотя раньше их здесь никогда не видели, и я захотел пойти к нему, опустил голову и направился к жуку, но девушка схватила меня за антенны и оттащила в сторону, тем самым спасла мне жизнь.

Миск снова опустил голову и протянул антенны для расчесывания.

- Боль была ужасная, и я не мог не последовать за девушкой, хотя хотел идти к золотому жуку. Спустя ан я, конечно, уже не хотел идти к жуку и понял, что она спасла мне жизнь. И в этот самый день Сарм велел записать девушке пять черт за разрастания на голове, и она была уничтожена.

- За такое нарушение всегда полагается пять черт? - спросил я.

- Нет. Не знаю, почему Сарм так поступил.

- Мне кажется, - сказал я, - что в смерти девушки ты должен винить не себя, а Сарма.

- Нет, - ответил Миск, - я был слишком снисходителен.

- Может быть, Сарм хотел, чтобы тебя убил золотой жук?

- Конечно, - сказал Миск. - Таково, несомненно, было его намерение.

Я удивился, зачем Сарму смерть Миска. Несомненно, между ними какое-то соперничество или политическая борьба. Для моего человеческого разума, привыкшего к изобретательности людей в таких случаях, не было ничего удивительного в том, что Сарм пытался как-то способствовать гибели Миска. Но позже я узнал, что это почти немыслимо для царей-жрецов, и хотя Миск признавал это, в глубине души он в это не верил, потому что оба они с Сармом принадлежали рою и такое действие было бы нарушением роевой правды.

- Сарм рожден первым, - сказал Миск, - а я пятым. Первые пятеро рожденные Матерью составляют Высший Совет роя. Однако за долгие годы рожденные вторым, третьим и четвертым поддались радостям золотого жука. Из пяти остались только мы с Сармом.

- Значит он хочет, чтобы ты умер и чтобы он был единственным членом Совета и обладал абсолютной властью.

- Мать больше него, - сказал Миск.

- Все равно, - настаивал я, - власть его возрастет.

Миск смотрел на меня, его антенны обвисли, золотистые волоски, казалось, утратили блеск.

- Тебе грустно, - сказал я.

Миск наклонил тело, так что оно заняло горизонтальное положение, потом еще больше наклонил ко мне голову. Он мягко опустил антенны мне на плечи, как человек кладет на плечи другому руки.

- Ты не понимаешь этого, - сказал Миск. - Ты мыслишь человеческими терминами. А тут другое.

- Мне не кажется другим.

- Это глубже и значительнее, и ты не можешь понять.

- Мне все кажется просто.

- Нет, - сказал Миск. - Ты не понимаешь. - Его антенны слегка нажали мне на плечи. - Но поймешь.

Царь-жрец выпрямился и направился к моей клетке. Двумя передними конечностями он легко поднял ее и перенес в сторону. Легкость, с которой он это сделал, поразила меня: клетка весила несколько сот фунтов. В полу под клеткой я увидел вделанное в камень кольцо. Миск наклонился и поднял его.

- Я сам вырыл это помещение, - сказал он, - день за днем в течение многих жизненных сроков мулов я извлекал камни, измельчал их и незаметно разбрасывал в туннелях.

Я посмотрел в открывшееся углубление.

- Я старался, как видишь, ничего для этого не брать. Даже открывать приходится с помощью физической силы.