Джон Норман - Вне закона на Горе

- Тебе больно, - сказал я, - но сейчас тебе холодно. Потом, когда ты согреешься, тебе будет еще больнее.

Бесстрастная маска смотрела на меня.

- Я тоже однажды был в когтях тарна, - сказал я.

- Почему тарн не убил тебя на арене? - спросила она.

- Это мой тарн, - просто объяснил я. Что я мог еще сказать? Я хорошо знал характер тарнов, и то, что он не убил меня, было для меня такой же загадкой, как и для нее. Если бы я не знал тарнов, то решил бы, что этот тарн чувствует ко мне какую-то привязанность.

Татрикс осмотрелась вокруг и посмотрела на небо.

- Когда он вернется? - спросила она. Голос ее был тихим, почти неслышным и я знал, что если кто-нибудь может вселить ужас в сердце татрикс, то это только тарн.

- Скоро, - ответил я. - Будем надеяться, что он найдет себе пищу.

Татрикс заметно вздрогнула.

- Если его охота не удастся, - сказала она, - то он вернется злой и голодный.

- Конечно.

- Он может напасть на нас.

- Возможно.

И, наконец, она спросила то, что давно хотела спросить:

- Если он прилетит голодным, то ты отдашь ему меня?

- Да, - ответил я.

С криком ужаса татрикс упала на колени, вытянув в мольбе руки. Лара, татрикс Тарны, была у моих ног и просила милости.

- Если ты не будешь покорна, - добавил я.

Татрикс с криком ярости вскочила на ноги.

- Ты издеваешься надо мной! - закричала она. - Ты издеваешься, как над похищенной женщиной!

Я засмеялся.

Она замахнулась рукой в перчатке. Я успел перехватить удар и крепко сжал ей руку. Глаза под маской сверкнули голубым огнем. Я позволил ей вырваться. Она подбежала к стене и встала ко мне спиной.

- Я тебе нравлюсь? - спросила она.

- Прошу прощения, я не понял.

- Я твоя пленница, да?

- Конечно.

- Что ты собираешься делать со мной? - спросила она, не поворачиваясь ко мне лицом.

- Продам тебя, чтобы купить седло и оружие, - сказал я, решив специально вселить в ее душе тревогу, чтобы потом заключить сделку на наиболее выгодных условиях.

Она содрогнулась от страха и гнева. Затем резко повернулась ко мне, стиснув кулаки.

- Никогда, - воскликнула она.

- Я продам тебя, если захочу, - спокойно сказал я.

Татрикс, дрожа от ярости, смотрела на меня. Я почти физически ощутил ту ненависть, что струилась из-под этой бесстрастной маски. Наконец, она заговорила. Слова ее капали, как капли кислоты.

- Ты шутишь, - сказала она.

- Сними маску, - предложил я, - сними, чтобы я мог оценить, сколько дадут за тебя.

- Нет! - крикнула она, прижав руки к лицу.

- Я думаю, что за одну маску мне дадут щит и копье.

Татрикс горько усмехнулась.

- Тебе за нее дадут даже тарна.

Я видел, что она не может поверить в серьезность моих слов. Мне было необходимо убедить ее, что она стоит на грани позора, и я могу надеть на нее камиск и ошейник.

Она рассмеялась, проверяя меня, и взяла в руки подол истерзанной материи.

- Ты видишь, что за меня в таких лохмотьях много не выручишь, проговорила она с притворным отчаянием.

- Это верно.

Она рассмеялась.

- Но без лохмотьев ты будешь стоить гораздо больше, - добавил я.

Она была потрясена моими словами. Мне показалось, что она забыла, где находится. Затем она решила разыграть козырную карту и приняла гордый, величественный, неприступный вид. Голос ее стал холодным, каждое слово падало, как кристалл льда.

- Ты не осмелишься продать меня.

- Почему?

Она выпрямилась во весь рост, поправляя изодранную золотую мантию.

- Потому что я - татрикс Тарны.

Я поднял маленький камушек и кинул его с обрыва, следя за тем, как он катится вниз, подскакивая на выбоинах. Затем я взглянул на тучи, заволакивающие небо, прислушался к свисту ветра в остроконечных утесах. Затем я повернулся к татрикс:

- Тем больше будет цена.

Татрикс онемела. Ее величественные манеры исчезли. Она забыла о них.

- Ты действительно продашь меня? - спросила она каким-то изменившимся голосом.

Я посмотрел на нее и не ответил.

- И с меня сорвут маску?

- И мантию тоже.

Она отшатнулась.

- Ты будешь просто рабыней среди таких же рабынь, - сказал я, - ни больше, ни меньше.

Она говорила с трудом.

- И я... буду совсем раздетая?

- Конечно.

- Без одежды?

- Возможно, тебе позволят одеть браслеты, - раздраженно рявкнул я.

Она готова была упасть в обморок.

- Только идиот может купить одетую женщину.

- Нет... нет.

- Это обычай, - просто сказал я.

Она пятилась от меня, пока не уперлась спиной в утес. Ее голова тряслась. Хотя на ее маске не было видно никаких эмоций, я знал, что ей овладело отчаяние.

- Неужели ты сделаешь это? - спросила она испуганным шепотом.

- Через две ночи ты будешь стоять раздетой на рынке в Аре, и я продам тебя тому, кто даст больше.

- Нет, нет, - пробормотала она, истерзанное тело отказалось держать ее и она, всхлипывая, уцепилась в стену.

Это превзошло мои расчеты и я с трудом подавил желание успокоить ее, сказать, что не хочу ей ничего плохого, что она в полной безопасности, но вовремя вспомнил о Линне, Андреасе и других несчастных. Когда я вспомнил о жестокости татрикс, мне захотелось отвезти ее в Ар и продать там в рабство. Она будет более безвредна в доме какого-нибудь тарнсмена, чем на троне Тарны.

- Воин, - сказала она жалобно, - неужели ты так жестоко отомстишь мне?

Я улыбнулся про себя. Теперь вроде татрикс была готова пойти на переговоры.

- Ты меня несправедливо осудила, - угрюмо сказал я.

- Но ты всего лишь мужчина, животное.

- Я человек.

- Дай мне свободу, - взмолилась она.

- Ты одела на меня ярмо, била кнутом. Ты заставила меня служить развлечениям, хотела скормить меня тарну. И теперь просишь свободы? Нет, ничто не сможет утолить мою жажду мести, - свирепо сказал я. - Только продажа в рабство.

Она застонала. "Теперь пора", - подумал я.

- Ты оскорбила не только меня, но и моих друзей.

Татрикс встала с колен.

- Я освобожу их! - крикнула она.

- Можешь ли ты изменить законы Тарны? - спросил я.

- Увы! - всхлипнула она. - Пусть я не могу изменить законы, но твоих друзей я освобожу. Моя свобода в обмен на их свободу!

Я притворился, что обдумываю ее предложение. Она вскочила на ноги.

- Подумай, воин! - голос ее стал торжественным. - Неужели ты утолишь свою месть, но оставишь в рабстве своих друзей?

- Нет, - вскричал я гневно, хотя в душе испытывал торжество, - я воин!

Она уже полностью овладела собой.

- Ну, воин, ты должен заключить со мной сделку.

- Только не с тобой! - воскликнул я, изображая негодование.

- Да, - рассмеялась она, - моя свобода в обмен на их.

- Этого мало! - запротестовал я.

- Что еще? - спросила она.

- Освободи всех несчастных, что были на арене.

Татрикс отступила назад.

- Всех, - воскликнул я, - или рынок в Аре.

Голова ее опустилась.