Журнал «Если» - «Если», 2005 № 08

Мардж сотоварищи встали в хвост длинной очереди, которая в обход главного зала тянулась в подсобку, где, как в музее (или, скорее, в зоопарке), были выставлены клетки с участниками сегодняшних игрищ.

Большинство из них были темны и грязны, от них плохо пахло, но орки — невзыскательные зрители. Шаг за шагом троица продвигалась мимо ехидны, мантикоры, русалок-сиамских близнецов, облезлого полуседого вайверна, выглядевшего так, словно он упал в чан с хлоркой и неравномерно отбелился… Сзади напирали и дышали в затылок. Чесноком дышали.

Выродок помещался в самой большой клетке и жался в угол: каждый второй норовил кинуть в него камешком или монеткой. На самом деле кожа у него была серой, местами бородавчатой, и еще он ожесточенно чесался. От ногтей его оставались багровые полосы, кое-где они загнили, превратившись в мокнущие язвы. В миске, что стояла посреди клетки, кисли капустные листья, а на полу валялись черствые корки.

Он у них долго не протянет.

Очередь тянулась к выходу, Мардж следовала ее течению и не сразу поняла, что все в момент изменилось. На груди возле сердца стало пусто и холодно — заклятие исполнилось. Когда она входила в двери цирка, носок еще грел, а значит, где-то по пути она прошла мимо Люция, не узнав его.

Она вывернулась из очереди и принялась протискиваться против ее течения, боком, в опасной близости от клеток правого ряда.

— Эй, Мардж! Ты чего? Ты куда?

Верные оруженосцы повторили ее маневр, не желая терять атаманшу и пустив в ход зеленые кулаки и локти.

— Стоп, бойцы. Нам надобно тут кой-чего спереть. Поганцам это без надобности, а мне сгодится.

— Опа! Мардж, давай выродка сопрем?

— Нет, — отрезала Мардж. — С ним возни много. К тому же он больной.

— А чо переть будем?

— Эльфика. Где-то тут есть эльфик. За него объявлена награда, и мы его продадим. Ищите давайте.

Люций лежал на подстилке в тесной клетке, спиной к зрителям, свернувшись в клубок, в позе, воплощавшей отчаяние. Марджори назвала его по имени, он пошевелился и посмотрел на нее. На голове у него была вязаная шапочка, видимо, чтобы скрыть острые кончики ушей.

— Бойцы, гвоздь или булавка найдется?… А теперь прикройте.

Пацаны встали с обеих сторон, отжимая толпу, а Мардж склонилась перед дверкой, ковыряя гвоздиком в замке. Когда-то у нее это неплохо получалось.

— Ну и хлопот с тобой, парень! — выдохнула она. — Как тебя угораздило?

— Окружили на улице… хотели уж было рвать… думал — все, доигрался, бесславный конец… но Поганцы успели вовремя и купили за пятак… тогда был рад, но сейчас… — речь его прерывалась на вдохах, его лихорадило, шеки пылали.

— Спокойно. Знаешь, кто я? Марджори Пек, слыхал про такую?

— Та девушка из комикса?

Мардж присвистнула:

— Что, и комикс уже нарисовали?

— А мне плевать, кто ты, маленькая воровка! — Куси и Йоки разлетелись в стороны от неторопливых, увесистых оплеух. Решимость стоять за Мардж тут же улетучилась, они прыснули в стороны, как мыши, и потерялись в толпе. Против обоих здоровенных Поганцев Мардж ничего не могла, хотя и попыталась применить колено. Дверцу в клетке Люция отперли, и ее запихнули вовнутрь. А там не то что несколько шагов, там вдвоем вообще ни сесть, ни лечь. Даже испугаться не успела.

Люций смотрел на нее с надеждой. Мардж криво ухмыльнулась:

— Ерунда. Выберемся.

— Прости… — паренек, видимо, и представить себе не мог, чтобы на его глазах так обращались с женщиной, а он ничего не сделал.

— Ты здесь целый день. Выяснил, поднимается эта клетка или нет?

— Э?

— Ну, — терпеливо разъяснила Марджори, — Полынь на то и Полынь, чтобы убивать. Поганцы устроят какое-нибудь шоу, приканчивая нас покрасивее, причем на то, чтобы сделать это законно, у них осталось не так уж много времени. Главное, чтобы нас прямо в клетке не зажарили.

— Прости, — только и смог повторить Люций.

— Ничего страшного. Запомни одну вещь — когда нас вытряхнут отсюда, держись рядом со мной на расстоянии вытянутой руки. И не щелкай клювом: я побежала — ты бежишь рядом, все объяснения потом. Иначе не вылезем.

— Вы… кто?

— Твой ангел.

— Сегодня не надо шутить. Пожалуйста.

— А чем не день для шуток? Не хуже прочих. Полынь — она здесь, — Мардж постучала себя по лбу. — И больше нигде. Расскажи-ка мне лучше, что тебя дернуло уйти из Шиповника в этот дурдом?

Через проход и направо от их клетки завизжал и завыл выродок: Марджори невольно бросила туда взгляд; Люций, напротив, втянул голову в плечи и отвернулся. Что-то очень страшное происходит, что-то очень плохое. В какое-то мгновение клетка оказалась видна на просвет: открылась задняя ее стенка, а передняя въехала вовнутрь. Механизм выдавливал бедного выродка из его клетки куда-то в гулкое и ярко освещенное пространство. Его там встретили свист и улюлюканье тысячной толпы.

— У Чины и Гракха скоро родится ребенок, — быстро сказал Люций. — Я уже не буду Младшим Дома. Это бы ничего, я к маленькому не ревную, но… в Доме есть Старший, Младший и остальные. Остальные не в счет, им приказывают, они исполняют. Гракху повезло, он вон какой, но и он повинуется, когда милорд приказывает ему. А я? Что я такое? Вот я и решил… Я знал, что Альбин пойдет, что это достойное деяние. Пройти сквозь ад и вернуться иным. Понимаете, это важно. Я буду защищать вас, сколько смогу.

— Ё! — с сердцем ответила Мардж. — Нужна мне твоя защита, цыпленок…

— Возможно, она нужна мне.

Затем за ними пришли и извлекли из клетки обоих разом. Отвесив несколько более или менее удачных пинков и получив за них равным числом досадных ответных пощечин, Марджори и Люций все же оказались на арене. Видимо, их придерживали «на сладкое», потому что песок был уже весь истоптан, и глубокие борозды живо говорили о том, что какие-то тела отсюда уже выволакивали.

Это страшно, когда ты на арене. Столб света наведен на тебя, все смотрят и ждут, и каждый считает, будто ты ему всей своей жизнью должен. Оказавшись в кругу, Мардж первым делом увидела большие круглые часы над залом. Полчаса до полуночи.

Затем она увидела лица.

Тысяча существ, чьи лица сливались в полосы, сидели тут ярусами, на скамьях амфитеатра, свистели, улюлюкали, колотили по скамьям и вопили. Здесь ведь не только орки, тут… все. Гномов разве что нет. Ну и эльфов.

Посреди арены метался несчастный выродок, доведенный стрекалами до исступления. До безумия, если у него вообще когда-нибудь был ум. Весь исцарапанный, глаза налились кровью и закатились, но передвигался он живенько: скачками, на согнутых ногах и опираясь на кулаки. Кулаками он и орудовал, опуская их с размаху на песок, как два кузнечных молота.

Сказать по правде, выродка Мардж заметила в последнюю очередь. Рев цирка так тяжело бил в уши, что она разом оглохла.