Александр Матюхин - Абсолютное правило

Следом выскочил и Сом, выстрелив несколько раз в сторону пацана из своего пистолета.

Всего в нескольких сантиметрах от сумеречного взлетел в воздух прилавок с журналами.

Взлетел, перевернулся в воздухе и тяжело упал около входных дверей, прямо в огонь.

Журналы, словно подбитые птицы, разлетелись во все стороны.

Парень даже не дернулся. Резко вставил магазин, прислонил автомат к плечу и вновь открыл огонь.

Сом бросился бежать, тоже отстреливаясь.

Кто в кого попадет! Повезло обоим. Сом успешно добежал до следующего прилавка, где продавали детские игрушки, и исчез за ним. Пацан, поняв, что ли, что в него тоже стреляют, вновь исчез за хлебным прилавком. Полки с бутылками за его спиной с грохотом попадали на пол.

Все затаились. Вдруг вновь наступила тишина, сопровождаемая лишь треском чего-то горевшего. Где-то на улице дико взвыла милицейская или пожарная сирена.

Интересно, а почему никто не идет к этому пацану на помощь? Наверное, все слишком заняты убийством других игроков Зари, чтобы обращать внимание на выстрелы в магазине.

Я привстал и на локтях отполз от дыры. Присел. Потом только заметил, что сжимаю в руке данный Вероникой пистолет. Что она там говорила насчет его убойной силы?

Нет уж, извольте, высовываться и вступать в перестрелку мне не очень хотелось.

Со стороны лестницы раздались новые выстрелы. Следом открыл огонь и Сом. Потом — пацан.

Трио выстрелов вновь слилось в один чудовищный звук разрушения. Я сидел, не двигаясь.

Стоит ли высовываться, чтобы помочь? Или, может, сами справятся? А пацан-то наверняка не знает, что я здесь. Даже не стреляет в мою сторону.

Сом, выглянув из-за прилавка, вновь был вынужден спрятаться под шквальным огнем, который обрушил на него сумеречный. У того вновь закончились патроны, но он быстро перезарядил автомат новым рожком. И откуда у него взялось столько?

Я вновь подполз к отверстию. Парень не высовывался, лишь приподнимая над прилавком автомат. Стрелял беспорядочно, водя автоматом во все стороны. Но все же ни Вероника, ни Сом не могли даже носа показать из своих укрытий.

Нет, все же надо что-то делать!

Недалеко от меня была касса. Если заскочить в нее, а потом добраться до отдела, где продавали видеокассеты и прочую подобную дребедень, то откроется великолепный вид на парня сбоку. Там-то его и можно будет снять…

Выстрелы заглохли. Все перезаряжались. Всего лишь на секунду.

Я подпрыгнул, словно меня пнули, и, вспоминая давно забытые уроки физкультуры, перекатился через голову. Не очень ловко, но все же попал аккурат в кабинку кассы, едва задев ее Плечом. Плечо ответило глухой болью, напоминая о том, что оно все еще не совсем выздоровело после недавних схваток в метро.

Интересно, заметил ли меня сумеречный?

Очередь из его автомата проделала в кабинке ряд новых дырок, сквозь которые пробился свет от уличных фонарей.

Я упал на пол, поджав ноги и замер. Выстрелы возобновились. Вероника и Сом тоже ответили огнем, но у них-то патронов не бесконечное множество! Да и сумка осталась за прилавком, вместе с информатором. Долго так продолжаться не может. В конце концов, кто-нибудь еще придет в магазин, привлеченный выстрелами, и тогда соотношение сил станет не в нашу пользу.

Надо ползти дальше, к следующему отделу.

Доползу или нет? Мне не нравилось задавать самому себе подобные вопросы, но приходилось. Я же не супермен, черт побери, я не обладаю железными нервами!

Но что-то за последние несколько дней во мне все же изменилось!

Я пополз вперед.

Кабинка кассы уже превратилась в решето, но, скорее всего, сумеречный меня не заметил.

Просто палил во все стороны. Вокруг валялись порванные пакетики, дырявые банки с разлившимся пивом, журналы, клочья газет. Прямо передо мной упала бутылка кока-колы, с шипением выпустив струю из продырявленного бока.

Я продолжал ползти. Еще метра три и все будет отлично.

Я не учел только то, что слишком близко подполз к горящим полкам со спиртным. А еще, что они уже достаточно долго горят. Как раз в тот момент, когда я проползал мимо, полки наконец не выдержали, и весь стеллаж с тяжелым скрипом стал заваливаться вбок. Прямо на меня. Горящая пластиковая бутылка ударила по спине. Она-то и спасла! Всего лишь за долю секунды я успел понять, что все-таки происходит, и резко перекатился в сторону! Стеллаж, сыплющиеся горящие и разрывающиеся от жара бутылки и полки грохнулись на пол, разметая в стороны горящие головешки и осколки. Меня со всех сторон обдало жаром. Я прижал руки к лицу, спасаясь от осколков… повернул голову и увидел, что парень сидит на корточках метрах в пяти от меня. Автомат он сжимал в левой руке, но не спешил применять его.

Патроны кончились — блеснула в голове шальная мысль. Это хорошо! Я рывком перевернулся со спины на живот и выставил перед собой пистолет, целясь в парня.

— Вот и попался, паршивец! — процедил я тихо. Достал же он меня!

Парень медленно, словно заторможенный, поднял автомат, прижал его приклад к плечу и направил ствол в мою сторону. Свободной рукой аккуратно вставил новый рожок.

И улыбнулся.

Внутри меня что-то оборвалось. Я понял, что патроны у него вовсе не закончились. Просто он менял магазин.

А теперь — кто кого!

Кто успеет раньше выстрелить?!

Но ведь это не кино. Никто на самом деле не успеет. Один, услышав выстрел, обязательно нажмет на курок и; второго спасет только чудо. Так что умрем вместе.

— А ты хитрый, сукин сын, — ломающимся голосом произнес парень-сумеречный. Совсем ведь еще молодой. Даже голос не до конца сформировался.

— Взаимно, — произнес я. Вернее, прошептал, потому что сил ни на что уже не хватало.

Вероника и Сом не стреляли. Может, они поняли, что к чему, и теперь подбираются ближе?

Сумеречный продолжал разглядывать меня и не шевелился. Автомат в его руке мелко дрожал, и он придержал его второй рукой.

Волнуется!

Понимает, что отступать некуда, что теряет время, давая Веронике и Сому шанс перебраться из своих укрытый в другие, более удобные для стрельбы места!

Надо стрелять!

Больше просто ничего не оставалось. Мои нервы были на пределе! У парня, наверное, напряжение не меньше моего. Кто из нас первым дернется, тот и проиграл. Мы оба понимали это.

Мы выстрелили одновременно.

Выстрел моего пистолета оглушил меня, выпуская из ствола струю пламени и клубы сизого дыма. Парень выстрелил очередью.

Пули прошили прилавок над моей головой, одна взорвала кинескоп телевизора, осыпав меня осколками, остальные исчезли в догорающем пламени стеллажа с бутылками.

Моя пуля тоже не достигла цели. Сквозь весь этот дым и пыль я особенно четко увидел, как буханка хлеба всего в миллиметре от плеча пацана разлетелась в крошку и еще дальше в прилавке образовалось отверстие величиной с кулак. Если бы я попал, от сумеречного мало бы что осталось.