Александр Бушков - …и навсегда забыть Эдем

Мы замолчали. Я смотрел в окно — станции больше не существовало, долина была усеяна кучами невесомого серого пепла, который очень скоро размоют дожди и разнесет ветер. Уцелел только мой коттедж, но и к нему, я видел, направляются двое, волоча за собой блестящий кольчатый шланг. Только пепел. И несколько оставшихся в селении безделушек — они не станут фетишами, священными реликвиями, и оттого затеряются в веках. Эрик рано или поздно умрет. Останутся разве что легенды о странном племени, жившем некогда по соседству — в горниле тысячелетий — и они переплавятся в нечто неузнаваемое, удивившее бы нас самих эхо миража. Или исчезнут вовсе, как этот серый пепел — разве до нас дошли хотя бы жалкие обрывки фольклора кроманьонцев, их сказок и песен, разве мы знаем их имена, названия, которые они когда-то давали рекам и горам, Луне и звездам?

— Итак, — сказал Данкевич, — мы поворачиваем рычаг, и машина времени возвращается в родной век. И ничего не изменят прилипшие к башмакам путешественников цветы и мертвые бабочки, равно как и забытые в прошлом безделушки…

Мы вышли из коттеджа, тут же рассыпавшегося в беззвучном взрыве облаком серой пыли. Я перехватил взгляд Данкевича — он смотрел вдаль, туда, где розовое закатное солнце высветило на вершине близкого холма черные силуэты наблюдавших за смертью поселка чарианцев.

— Вы думаете, это не ново? Не впервые? — спросил Данкевич.

Я понял его и повторил:

— Хотел бы я знать, кто бежал с Земли тридцать тысяч лет назад…

— Но разве легче оттого, что мы — не первые, что кто-то уже потерпел аналогичное поражение? Легче? Может, наоборот — труднее и горше?

Я ничего ему не ответил.

1984 г.