Михаил Ишков - Заповедник архонтов

— Учитель, — удивленно почесался сварщик, — ты что, никогда не видел, как Герои приветствуют друг друга?

— Где я в горах героев видал. У нас каждый больше на особицу.

В этот момент Левий Матвей дернул меня за рукав.

— Учитель, кто такие зимогоры?

— Тьфу! — не выдержал я. — Вас что, не страшит встреча с Черным гарцуком? Что вы всякой ерундой интересуетесь?

— Не-а, — откровенно и невозмутимо признался Левий. — Мы готовы. Если надо, умрем с музыкой, но лучше с нею же победить.

— Ага, — поддержали его Петр и Павел. — Чего зазря трястись.

— Ладно, храбрецы. Зимогоры — это босяки, бродяги. Нищие, обтрепанные…

— Так бы и сказал, — обрадовался Петр. — Рвань, одним словом.

Затем он обратился к Хваату.

— Ладно, уб… товарищ, хватит чесаться от обиды. Давай руку, — и он протянул посиневшему от злобы капитану свою огромную, с ковш экскаватора, лапищу.

Хваат, избавляясь от накипевшей на сердце ругани, пожал ее. Грабка у него была не меньше, чем у Петра.

Прежде всего мы распаковали оружие, затем принялись распределять его среди тех, кто умел пользоваться лучевыми карабинами. Таких оказалось более двух десятков человек. Оба капитана, матросы с «Калликуса» и подводной лодки, Тоот со своими работягами, Туути и Огуст. Пострадавший из-за любви к прекрасной курочке, он в компании представителей низших разрядов вел себя тихо, но, я бы отметил, не без некоторой надменности. Получив в руки убойной силы бластер, Огуст повел себя как опытный боец: умело отсоединил зарядный магазин, проверил, полна ли емкость, пощелкал предохранителем, прокрутил из начальных в конечные положения регуляторы дальности и мощности, потом поставил оружие на предохранитель и объявил.

— Я буду командовать!

К моему изумлению, это заявление вызвало бурю восторга у губошлепов, собравшихся в подсобном помещении. Они начали прыгать вокруг Огуста, пощипывать его, почесывать, поглаживать по волосам. Даже Хваат и Неемо, положив друг другу руки на плечи, принялись ритмично, с одобрением, перескакивать с ноги на ногу. Огуст принимал подобные знаки внимания как должное. По-видимому, он принадлежал к самому высшему разряду в иерархии хордов, и никому в голову не пришло оспаривать его первенство.

Когда в подсобном помещении нас осталось немного: я, Огуст, оба капитана, бывший страж, а также Тоот, Петр и Павел, — чиновник без всякого смущения принялся инструктировать меня.

— Ты, учитель, думай, как нам выбраться отсюда. Мы будем беречь тебя и сестер, — Огуст указал коротким стволом плазменного излучателя в сторону стены, за которой располагался жилой отсек. — Ты только напряги мозги. Обратись к нерукотворному ковчегу. Есть же у тебя напарник, не могла же Дуэрни в самом деле бегать по морю. Где же он?

Это был вопрос вопросов — где они, Быстролетный и попечитель?

Я взглянул прямо ему в глаза.

— Значит, ты не веришь в чудо?

— Верю, — ответил Огуст. — То, что произошло со мной, иначе, как чудом не назовешь. Я узрел истину, поверил в нее — разве это не удивительное явление природы? Я осознал благотворность пятой благородной заповеди, дарованной людям Иисусом Христом, и отказался от интеллектора. Если сердце лежит к Дуэрни, пусть оно ищет свой путь. Так поступать можно — разве это не диво, учитель? Я горд, что сам дошел до понимания твоих слов. Теперь пришел мой черед. Стрельба — это мой долг. Твой, учитель, попытаться найти путь к спасению. Скажи, Роото, как ты относишься к исполнению долга?

Я задумался. Он назвал меня Роото. Как равного… Так обращался ко мне Ин-ту. Что ж, в этой недосказанности тоже таился определенный смысл.

— Если ты, Огуст, полагаешь, что истина далась тебе исключительно в пятой благородной заповеди, значит, ты прошел мимо нее. Нельзя отрывать одно откровение от другого. Они справедливы только в целом. В том-то и трудность, чтобы научиться совмещать благородные истины с проповедями Иисуса Христа, Магомета и Будды. Так что не обольщайся, Огуст, что ты добрел до понимания смысла. Ты только ступил на тропку, но об этом в другой раз. Ты справедливо рассудил, что нынче следует подумать о своих обязательствах. Да, у меня есть обязательства по отношению к тем, кто поверил в меня.

— Ты вновь указал мне свет и развеял сомнения, учитель.

— Мои тоже, — в один голос подхватили Хваат и Неемо.

— Мои тоже, — присоединился к ним Тоот.

Апостолы удивленно глянули на них, отшатнулись.

— Эй вы, добытчики руды, собиратели водорослей! — обратился к ним Огуст. — Что руки опустили? Разве не в радость вам, что я, высший, испытал сомнение, а теперь избавился от него? От сомнений истина только крепчает.

— Как скажете, величество, — хором отрапортовали апостолы. — У нас тоже нет больше сомнений. Мы готовы победить или умереть с музыкой.

Вот и пойми этих неофитов, якобы пропитавшихся истиной и в то же время готовых вытянуться в струнку при первом оклике хорда из высших разрядов.

Между тем Огуст продолжал сыпать распоряжениями.

— Хваат, Неемо и вы, низшие, слушайте — я говорю! Эти штуки, — он почесал свой бластер по зарядному магазину, — мало, чем помогут, если мы будем действовать без толку, без помощи со стороны нерукотворного ковчега. Мы имеем дело со страшным врагом, звездопроходцем первого класса. Судно вспомогательного назначения, название — «Несущий груз на спине». Имеется в виду, что фламатер перевозит его на внешней подвеске… Построен в генеральном комплексе на Хорде для транспортировки вспомогательных кораблей повелителей. Умен, насквозь пропитан злобой и презрением к создавшим его поселянам. Мечтает вернуть былое величие. «Несущий груз на спине» вернулся на базу с серьезными повреждениями в механической части. Он рассматривает нас как исходное сырье для изготовления робов, с помощью которых мог бы восстановить хотя бы часть своих функций. Если звездопроходцу удастся отремонтировать корпус и внутренние оболочки, он появится на Хорде и заявит права на планету. Отсюда следует, что никто не имеет права живьем, в целости и сохранности, попадать к нему в утробу. По сведениям генеральной канцелярии, запас биомассы у него крайне ограничен. В наличие разве что плоть бойцов из первой когорты славных.

— Подлец! — выдохнул Туути. — Из героев крыс выделывать?!

Огусту хватило одного взгляда, чтобы утихомирить стражника. Он продолжил.

— Кроме того, время от времени на приводную станцию спускали государственных преступников и добровольцев.

Тут он искоса взглянул на меня.

— А также твоих предшественников, Роото. Ты понял?

Я кивнул.

Огуст продолжил.

— В любом случае это было давно, так что вряд ли в настоящее время эти робы полноценны в боевом отношении. У живой плоти тоже есть свой ресурс и гарантийный срок. Повторяю, его задача — любой ценой взять нас в целости и сохранности, в изначальном объеме. Каждый добрый поселянин, будь он живой или мертвый, должен до конца, невзирая ни на какие обстоятельства, выполнить главный пункт устава, поэтому всем будут выданы взрывпакеты, чтобы наша плоть не досталась врагу. Обязуюсь помочь тем, у кого дрогнет рука и безжалостно буду карать тех, кто посмеет только помыслить о предательстве. Эта обязанность возлагается на тебя, учитель.