Оружие-мутант - Оружие-мутант. Антология американской фантастики

— Я остаюсь расследовать эти чрезвычайные обстоятельства. По мере поступления информации и при возможности ее передать я выйду на связь.

— А как же наш пассажир?

— Да разбирайтесь вы со своим пассажиром сами! — рассвирепел Кальхаун. — Поступайте, как сочтете нужным, — добавил он более спокойным тоном.

Он отключился и принялся готовиться к работе на планете Майя.

Сначала Кальхаун с Мургатройдом отыскали себе средство передвижения. Корабль Медслужбы мало подходил для обшаривания городов в поисках людей, да и топлива вряд ли хватило бы. Кальхаун решил воспользоваться мобилем.

И снова картина брошенного города произвела на них странное впечатление. В ювелирном магазине драгоценности лежали разложенными на витринах.

Он заглянул в витрину цветочного магазина: все цветы земного происхождения цвели и благоухали, и несколько странных прекрасных цветков с листвой темно-оливкового цвета тоже были необыкновенно свежи и хороши, как и их земные собратья.

В клетке находилось какое-то растение, однако оно завяло и уже начало гнить. Это было неожиданно — растение, которое росло в клетке!

Кальхаун нашел транспортное агентство, а точнее, автосалон, наверно демонстрировавший импортируемые мобили или мобили, произведенные на Майе. Он выбрал один из выставленных образцов, изящную спортивную модель, попробовал ключ зажигания. Мобиль ожил и зажужжал.

Кальхаун и Мургатройд осторожно выехали из автосалона на улицу.

— Это роскошь, Мургатройд, — прокомментировал свои действия Кальхаун. — Это роскошное воровство. Мы, медики, не можем позволить себе такие шикарные вещи. Но сейчас такое время, поэтому воспользуемся случаем.

«Чи!» — одобрил поступок Кальхауна Мургатройд.

— Нам необходимо найти беглецов и спросить их, от чего они так организованно убежали. Хотя сейчас, мне кажется, им как-то незачем было бежать. А вдруг они обрадуются, что бояться нечего и можно возвращаться?

Мургатройд с чувством сказал: «Чи!»

Кальхаун отправился на восток, по пустынным улицам, по свободной скоростной трассе. Но чувствовал он себя скованно и немножко нервно, как будто из-за угла мог выскочить кто-нибудь и сказать: «Ага, попался!»

Кальхаун поднялся на эстакаду и на «ромашке» развернулся, точно ориентируясь на восток. Он всматривался вперед и оглядывался по сторонам, стараясь увидеть какие-нибудь признаки жизни.

Он уже выезжал из города, когда услышал хлопок, за ним последовал ревущий звук, который возник где-то наверху и сразу исчез. По звуку он определил, что объект, путешествующий со скоростью, равной скорости света, сбросил модуль. И был совершенно прав, так как действительно увидел в голубом небе развернутый парашют.

Это, должно быть, был настойчивый пассажир с «Кандиды».

Кальхаун прищурился. Голос с «Кандиды» объяснял, что пассажир требовал посадку потому, что у него были неотложные дела. А у Кальхауна было предубеждение по отношению к деловым людям, особенно занимающимся разного рода бизнесом и считающим, что их дело — самое главное, а все остальное в Галактике может и подождать. Предубеждение не было капризом Кальхауна.

Два стандартных (земных) года тому назад он совершал инспекционный полет на Тексию II в другом галактическом секторе. Эта планета являла собой как бы бескрайнее плато, как в Западном Техасе, и единственным видом процветающего бизнеса там было скотоводство. На безграничные прерии была высеяна техасская трава земного типа, в результате чего планета превратилась в огромное пастбище, ибо естественная растительность планеты была полностью поглощена и заглушена техасской травой. Кстати, Тексия II представляла собой полную противоположность планете Майя, где земная растительность не выживала.

Тексия II была идеальной планетой для мясного скотоводства с отлаженным полным замкнутым циклом от пасущегося на пастбищах скота до обработанных на скотобойнях туш. И самое интересное и замечательное, что сотни тысяч голов скота пасло индукционное электрополе. Оно гнало скот по пастбищам и загоняло в бойни, где животные благополучно превращались в бифштексы и прочие продукты переработки мяса. И без проблем! Кальхаун с содроганием вспомнил эту «беззаботную» планету.

Он не был сентиментальным, но хладнокровие, с которым животных отправляли на бифштексы, и то же равнодушие, с которым относились к наемным рабочим, его потрясла. Планета пропиталась и пахла кровью. Условия жизни людей на планете можно было назвать полуживотными, но там хорошо платили и кормили. Кто не работал, тот не ел. А жаловаться было опасно. И он написал резко критический доклад руководству своей службы. С тех пор Кальхаун недолюбливал бизнесменов.

Парашют спускался, и его относило от города как раз в сторону того шоссе, по которому ехал Кальхаун, и Кальхауну не пришло в голову проехать мимо. Он сбросил скорость и стал ждать, когда парашютист приземлится. Был сильный ветер, и парашют относило в сторону. Наконец человек под парашютом коснулся земли среди растений оливкового цвета, и Кальхаун помог ему «погасить» парашют, наехав на купол мобилем.

Кальхаун вышел из мобиля и подошел к человеку, который лежал, запутавшись в стропах.

— У вас есть нож?

Медик вежливо подал ему раскрытый нож ручкой вперед. Мужчина разрезал стропы и срезал элегантный атташе-кейс, прикрученный шнурами к парашюту.

Атташе-кейс от резкого движения раскрылся, и Кальхаун увидел посыпавшиеся оттуда пачки, много пачек межзвездной валюты в крупных банкнотах от одной тысячи до десяти.

Человек с кейсом вытащил из кармана бластер. Это был не боевой бластер. Он был изящен и мал, словно игрушка. Кисло глядя на Кальхауна, парашютист стал собирать деньги. Сумма была очень значительная. Наконец, заполнив кейс, он встал.

— Меня зовут Эллисон, — сказал он таким тоном, как будто Кальхаун немедленно должен был замереть от восторга и благоговения. — Артур Эллисон. Очень обязан за помощь. Теперь я попрошу вас отвезти меня в Майя-сити.

— Это вряд ли получится, — вежливо ответил Кальхаун. — Я только что выехал оттуда. Там никого нет, и я не собираюсь ехать назад. Там ни души.

— Но у меня важное де… — Мужчина прервался на полуслове. — Нет ни души? Этого не может быть!

— К сожалению, может, — парировал Кальхаун. — Город брошен, покинут. Там никто не живет. Все ушли. Там совсем никого нет. Совсем никого.

Эллисон ошеломленно смотрел на Кальхауна, потом выругался, словно дав волю своим чувствам, с безудержной яростью.

Но, казалось, он не был удивлен. Да, он рассвирепел от известия, но не удивился, что само по себе было удивительным. Потом его злые глаза вдруг сделались хитрыми.