Зиновий Юрьев - Быстрые сны

В Стипклифе Поттер остановился у телефонной будки, взял справочник и начал листать его. Писчебумажные магазины. Раз, два – всего четыре. Можно было и не смотреть в справочнике – все здесь, на центральной улице.

В первом магазине было прохладно, пусто и тихо. Молоденькая девушка в наброшенной на плечи куртке рассматривала журнал. На огромном, в целую страницу, фото была изображена смеющаяся красавица в норковой шубе, стоящая около роскошной машины. Шуба отражалась в лакированной поверхности металла.

– Простите! – Девушка вздрогнула и вскочила на ноги. – Зачиталась. – Быстрым движением плеч она сбросила куртку и ожидающе посмотрела на сержанта: – Что вам?

– Мне нужна линейка.

– Какая?

– Знаете, пожалуй, лучше железную. Хоть прочная, по крайней мере.

– Пожалуйста. Вот эти, десятидюймовые, по девяносто. А эти длинные – по два десять.

«Эти, – подумал Поттер, беря в руки парочку десятидюймовых хромированных линеек. – Точно такие же. Господи, неужели же повезет…» Лейтенант его в Стипклиф не посылал. Сам решил ехать. Вот вам и Поттер…

– Короткие, пожалуй, подойдут.

– Одну, две?

– Да давайте две, чтоб не бегать каждый раз, как потеряются…

– Пожалуйста. Доллар восемьдесят.

Поттер с сомнением посмотрел на девушку:

– А хорошие они? Не сломаются?

– Что вы!" – обиженно сказала девушка. – Прекрасные линейки, отчего же они сломаются?.. Завернуть?

– А что покупатели говорят? Не возвращают?

Девушка бросила быстрый взгляд на Поттера, и он усмехнулся про себя. Она, наверное, думает: ну и зануда. Если он не может решиться купить линейку за девяносто центов, как же он, интересно, женился?

– Никто никогда не жаловался?

– Никто, – еще более обиженно помотала головой девушка и посмотрела на норковую шубу и блестящий бок автомобиля. Она вздохнула.

– А покупают сразу по две линейки? – спросил Поттер и подумал, что незачем было разыгрывать эту маленькую сценку. Можно было сразу спросить, что его интересует.

Девушка снова оторвалась от норковой шубки, на которую смотрела краешком глаза.

– По две? По две линейки?

– Ну да.

– Да. Наверное…

– "Да" или «наверное»?

Продавщица посмотрела на сержанта и еле заметно пожала плечами.

– Ну хорошо, – сказал Поттер. – Так мы, похоже, никогда не договоримся. Я из полиции. Меня интересует, не покупал ли у вас кто-нибудь в последнее время, ну, скажем, за последнюю неделю две такие линейки.

– Конечно, покупали. Иногда по два-три дня никто не спросит, а иногда за день штуки три продашь…

Девушка теперь смотрела на сержанта с большей симпатией. Все-таки полиция поближе к норковым шубкам, подумал Поттер. По крайней мере к краденым.

– Вы меня не совсем поняли, мисс. Не покупал ли кто-нибудь две линейки сразу, как я?

– Не-ет, – с сожалением протянула девушка.

– Точно?

– Точно. Я б запомнила. Металлическая линейка – это не такая вещь, чтоб их сразу по нескольку штук покупали.

– А вы все время одна в магазине?

– Да, мать больна. Когда она здорова, мы с ней меняемся. Магазин принадлежит матери…

– Спасибо, – сказал Поттер и направился к выходу.

– А линейки? – спросила девушка. – Вы их возьмете?

– Давайте, – вздохнул Поттер и протянул деньги.

Второй магазин был больше, наряднее и богаче. На стенах висели две яркие рекламы карманных калькуляторов. На одной из них блондинка неземной красоты извлекала на калькуляторе, судя по подписи, корень. При этом на лице ее было написано такое блаженство, что каждому ребенку сразу же становилось ясно: без карманного калькулятора «Эйч-пи» человек счастливым, красивым и преуспевающим быть не может, не говоря уж о невозможности быстро извлекать корни.

Поттер подошел к продавцу с сонными глазами и, испытывая стыд, что не покупает себе калькулятора «Эйч-пи», спросил, есть ли в магазине металлические линейки.

– Вот такие, – добавил он, показывая продавцу линейку, купленную в первом магазине.

Продавец несколько раз моргнул, пытаясь проснуться, внимательно посмотрел на линейку, потом на Поттера и надолго задумался. Похоже было, он решал, не вложить ли ему все свои сбережения в металлические линейки, раз они начинают пользоваться таким спросом. Очевидно, ни к какому твердому выводу он не пришел и сказал, что линейки есть.

– Я из полиции, – сказал Поттер и положил локти на прилавок.

– Слушаю, – наклонился к нему продавец. Он уже совсем проснулся.

– Я хотел у вас узнать, не покупал ли кто-нибудь в течение последней недели или двух такие линейки. Причем две сразу.

– Две?

– Да.

– Сразу?

– Да.

– Гм… Интересно. Вот вы спрашиваете – и я сразу вспомнил. Да, только не две…

– Меня интересуют именно две.

– А четыре?

– Что?

– Четыре. Я, помню, подумал: а зачем человеку, интересно, сразу четыре линейки? Что можно делать с четырьмя линейками?

Поттер почувствовал, как по позвоночнику легкой щекочущей волной прошел озноб. Щекочущий охотничий озноб. «Спокойно, – сказал он себе. – Не торопись. Скорее всего, это не то».

– А когда это было? – спросил он.

– Гм… Позвольте, сейчас я соображу… Так, так… пять или шесть дней назад… Минуточку… Да, пожалуй, шесть дней назад.

– Вы точно помните?

– Да. В тот день привезли новые калькуляторы, – продавец кивнул на блондинку, все еще пребывавшую в блаженном трансе, – и я, знаете, как-то подумал, когда покупатель попросил четыре железные линейки, что калькуляторы калькуляторами, а железные линейки лет сто уже, наверное, не меняются.

– А вы могли бы описать мне этого покупателя?

– Да, конечно. Среднего роста…

– Возраст?

– Тоже средний. Ну, лет тридцать пять. Может быть, чуть больше. Одет обычно. Если не ошибаюсь, серое пальто. Серая матерчатая кепка.

– Что-нибудь еще?

– Гм… Пожалуй, все.

– Не синт, случайно?

– Нет.

– Вы уверены?

– Конечно. Синта я сразу узнаю. По глазам. По разговору. По запаху. Я их за милю чую, еретиков. Спиной чую.

В голосе продавца появилась страстная хрипотца, а в глазах засветилась ненависть.

– Значит, точно не синт?

– Я ж вам говорю, мистер, я их за милю чую. Ползают по нашей земле, как черви. Нажрутся своего христина и ползают с пустыми глазами, людей от настоящей религии оттягивают. Из нашей Епископальной церкви только за последний год троих переманили. Запретить их секту надо, вот что я вам скажу.

– А ничего он не говорил, когда покупал линейки?

– Да нет, – сказал продавец, и глаза его начали медленно остывать, словно в них выключили ток. – Спросил, сколько. Я ему говорю – три шестьдесят.

– И все?

– И все. Попросил добавить полдюжины резинок, заплатил за все и ушел.

– Полдюжины резинок?

– Ну да.