Максим Лучинин - Повестка в космос

Я еще не успел сообразить всех последствий наступления здешней ночи, а тело уже напряглось, и тревога разлилась по рукам и ногам. День длился чертовски долго, значит, столько же продлится и ночь. Значит, нас ожидает темнота ближалшую неделю… точнее, не неделю, а просто ближайшее довольно продолжительное время. А в темноте жизнь совсем другая и…

Ари! Мысль сверкнула молнией. Я огляделся. Ауаники не было. Вскочив, я рванулся сначала влево, потом вправо, но тут же осадил себя. Метаться в сумерках — не слишком удачная затея. Здесь в два счета потеряешься. Да и что я всполошился? Может, она отошла?

— Ари! — заорал я.

«Аи!» — эхо выплюнуло в меня короткий отзвук.

— Ари! — заорал я снова. Тишина. Черт! Черт! Куда ее унесло?

И тут же мысль: «А почему унесло? Может, унесли?» На тело навалилась слабость. Неужели кто-то следит за нами? И пока я спал… Но нет, это вряд ли. Какой смысл похищать только одного из нас? Мы оба — гости издалека. Разница между нами не так уж велика, чтобы предпочесть только одного. Разве только неведомый похититель действовал в одиночку.

Догадок полна голова, но они не успокаивали. А если она ушла сама? Может, она действительно отошла, а потом заблудилась в наступающих сумерках?

— Ари! — заорал я опять. — Ари! — Лес хранил молчание.

Ладно. Нужно успокоиться. Будем искать. Если подумать логически? Ей понадобилось отойти. Куда она пойдет? Назад, вверх по склону? Вряд ли. Вперед, на этот крутой обрыв? Еще маловероятнее. Оставалось два пути — влево и вправо. Но с правой стороны — поле, и вряд ли она сунется в «обитель Исгенчиля». Значит — налево.

Пустые догадки. Но, кроме них, не на что опереться. Я подхватил мешок и двинулся вдоль скалы.

Наступающий сумрак тревожил. Ночь — не самое удобное время суток для человека. А здешняя ночь будет очень долгой. Вдобавок на ум приходили многочисленные фильмы ужасов, где как раз ночью начиналось все самое интересное. Проблема только в том, что в отличие от фильмов у меня не было с собой ничего, чем бы я мог защищаться. Пистолеты, пулеметы, самодельные копья и пращи — ничего. Голый кусок мяса, нападай — не хочу! Черт! Мне даже нечем разжечь костер! Да и не из чего. Разве только из листьев, но они будут дымить, а не гореть. А до веток не добраться. Будь у меня зажигалка, можно было бы попробовать поджечь целое дерево, но ни спичек, ни зажигалки…

— Ари! Ари! — кричал я на ходу.

Дьявол! Куда она могла исчезнуть? Почему не разбудила меня? Может, ее предчувствия насчет дурного места неспроста? А что, если ее все-таки похитили? Некто, живущий на ржаном поле? Дьявол не дьявол, но, может, ауаника и вправду почувствовала его? Может, кто-то живет в башне? В таком случае я иду не в ту сторону. Я остановился в нерешительности, не зная, что делать. Идти дальше или возвращаться? Чувство одиночества и потерянности захватило разум. Не у кого спросить, некому пожаловаться, не у кого попросить помощи. Что мне делать?

Окружающая природа безмолвно наблюдала за моими мучениями. Бесполезно всматриваться в тени стволов, бесполезно ждать от вымершего леса подсказок. Все-таки я решил идти назад. Возможно, Ари уже вернулась. А если ее все-таки похитили, то искать нужно в поле.

Но не успел я сделать и шаг, как из леса донесся отголосок протяжного тяжелого стона. Я замер. Тишина резала уши. Где? Откуда? Я ждал, что звук повторится. Черт! Ясно было одно — звук шел со стороны, противоположной от поля. Только вот откуда именно? Но лес больше не желал мне подсказывать. Черт с ним! Я побежал вдоль скалы.

Вших! Вших! Вших! Листва под ногами шуршала смятым покровом. По спине били бутылки с водой, кувыркающиеся в мешке. Я бежал, оглядываясь по сторонам, в бесплодных попытках увидеть хоть что-нибудь. Кто стонал? Где?

Лес кончился внезапно, я словно стукнулся об открывшуюся пустоту, резко затормозил. Бесконечно далекий горизонт сиял красно-коричневым закатом. Солнца уже не было видно, но из-под земли оно освещало большой полукруг неба угасающим мрачным сиянием. Вдаль простиралось нескончаемое черное плато, неровное, какое-то странное. Каменная поверхность у меня под ногами уходила к горизонту, утопая в чернилах темноты. Контраст с блеском заката не давал рассмотреть лучше. Я услышал шум справа. В сумерках кто-то копошился. Что-то белое…

— Ари? — пробормотал я, не смея поверить. — Ари! — крикнул я уже на ходу, рванувшись к ней.

Ауаника стояла над бесформенной тушей и била камнем по ее голове.

— Ари! — Я было кинулся помочь ей, спасти от этого непонятного зверя, но затормозил.

Зверь не шевелился. Здоровая, словно бегемот, туша не подавала никаких признаков жизни. Длинные мягкие конечности бессильно разбросаны по камням. Ауаника тонкими дрожащими руками поднимала камень и ухала его вниз, на голову бегемота. Чмок! Из последних сил поднимала камень снова. Чмок!

— Ари! — прошептал я в ужасе. Сощурившись, я вдруг разглядел, что позади нее виднеется еще какое-то тело, тоже неподвижное. И рядом с бегемотом тоже кто-то лежал. Я сделал шаг вперед.

Ауаника отбросила камень. Тяжело дыша, она секунд пять не двигалась, а потом зашагала к плато. Наклонилась, выхватила тонкую шею, рванула на себя. Упала, но тут же поднялась. Подобрав ближайший камень, тяжело опустила его на голову мертвому существу. Хрустнула кость.

— Что ты делаешь? — прошептал я, но тут же забыл про вопрос. Я вдруг разглядел это плато. Глаза привыкли к темноте, и я увидел, куда попал.

Все пространство вдаль было завалено тушами мертвых существ. Гигантское кладбище. Оцепеневший, я шагнул ближе, разглядеть, поверить в то, что вижу. Головы, лапы, натянутая кожа, мохнатые хвосты, перья. Груда. Большие, длинные, мясистые, придавленная тушами мелочь, какие-то носатые уроды, будто пеликаны с толстенной шеей, — масса теряла очертания и сливалась вдали в единое черное месиво. Планетарный скотомогильник…

Ари раздолбила голову бесформенному страусу. От звука ее надсадного дыхания в сумраке пробирала дрожь. Она снова шагнула к куче.

— Ари! — Она не слышала меня. — Ари! — Я подбежал, схватил ее за руку. Она устало попыталась вырваться.

— Надо убить, — проговорила она. — Надо убить… — Она вдруг заметила меня, глаза расширились. — Гри-и-ша! — Сама вцепилась мне в руку, подобралась губами к лицу. — Надо убить всех! Они лежат… Так больно! Я не могу вынести! Они все сошли с ума! — шептала она, повиснув на мне всем телом. — Помоги! Надо убить!

Я потерял дар речи. Ее лицо с черными дырами глаз искажалось надсадным безумием. Судорожно я стал отцеплять ее от себя.

— Гри-и-ша! Надо убить! — умоляла она.

Я оттолкнул ее маленькое тело, она упала. Тут же забыв про меня, поползла к трупам, начала копошиться. Меня затошнило. В отчаянии я огляделся по сторонам. Сияние красно-коричневого заката заливало могильник чернотой. Лес высился сзади мертвой стеной. «Нам конец», — вдруг подумал я.