Далия ТРУСКИНОВСКАЯ - Журнал «Если» 2008 № 09

Я проследил судьбу и двух остальных уцелевших солдат. Оба дразнили смерть до тех пор, пока наконец она сама не сыграла партию с ними.

В делах этих людей ничто не указывало на необычайную отвагу или на чрезмерную глупость. Если не считать депрессии Даниэльса, ни у одного из них не возникало проблем с психической или эмоциональной стороной жизни. Насколько я мог судить, после увольнения со службы никто из них не вступал в контакт с остальными участниками рейда на Никиту.

И тем не менее через шесть лет после высадки на эту планету они все до единого оказались мертвыми: в результате того, что раз за разом ставили себя в ситуации, к которым можно применить только одно слово – самоубийственные, – до тех пор пока искусство знаменитых хирургов и возможности лучших клиник не могли более сохранить им жизнь.

На следующий день я доложил о результатах своего расследования капитану Симмсу. Видно было, что он заинтригован не менее моего.

– Так что же, по твоему мнению, могло заставить их расстаться с жизнью? – промолвил он задумчиво. – И если им так уж понадобилось умереть, можно ведь было просто приставить пистолет к виску?

– Есть только один способ узнать это, сэр, – сказал я. Капитан покачал головой:

— Я не могу послать тебя на Коберников II. Мы работаем в службе безопасности Океанпорта, а Никита находится более чем в тысяче световых лет отсюда.

— Но если на этой планете обитает нечто, способное оказать такое воздействие на поведение…

– Забудь об этом. Если бы там присутствовало что-то особенное в воздухе, пище или воде, службы космической разведки или флота давно бы узнали об этом.

Однако забыть мне никак не удавалось. Разве можно забыть нескольких ничем не похожих людей, в короткое и решительное мгновение поступивших столь губительным для себя образом?

Каждый вечер, оставив работу и вернувшись к себе, я пытался узнать побольше о загадочной планете и пятерке выживших десантников. Проблема заключалась в том, что узнавать-то, собственно, было нечего. Они провели на планете всего три, самое большее четыре недели, их было только пятеро, отряд враждебного альянса оставил Никиту сразу после сражения, и с тех пор там не появлялись ни люди, ни патрукане.

Тут мне пришло в голову, что я не использовал еще одно направление расследования. Война закончилась, и потому я обратился с письмами к некоторым историкам-патруканам, попросив их предоставить мне сведения – если таковые существуют – не о ходе операции на Никите, но о судьбе их собственных уцелевших на планете солдат.

Дожидаться ответа пришлось неделю, однако в итоге некое существо, называвшее себя словом Миксофтил – во всяком случае, мой компьютер именно так записал его данные, – сообщило мне, что из четверых уцелевших двое почили по естественным причинам, другие же двое приняли героическую кончину, причем один из них отправился к праотцам, спасая дитя, попавшее в вольер со злобными хищниками в местном зоопарке, а другой последовал его примеру, пытался защитить моллюта, каким-то образом оскорбившего сборище патрукан, немедленно превратившееся в уродливую и кровожадную толпу.

— Итак, воздействие распространилось не только на людей, сэр, – сообщил я капитану Симмсу в тот же день, когда получил сообщение от историка. – То, что присутствует на планете, влияет на все разумные существа.

— Разделяю твой интерес, – кивнул он. – Однако повторю еще раз: я не обладаю полномочиями, необходимыми, чтобы отправить тебя туда.

— У меня есть неиспользованный отпуск, – напомнил я. Он проверил по компьютеру:

— Отпуск можешь получить только через пять месяцев.

— Тогда возьму отпуск за свой счет.

— Подумай хорошенько, – посоветовал он. – Пока эта планета не принесла серьезного вреда. Неужели ты хочешь отправиться туда, поболтаться неделю-другую, вернуться домой, а затем однажды предъявить миру доказательства того, что стал неуязвимым для пуль и лучей лазеров?

— Нет, – возразил я. – Ни в коем случае.

Произнося эти слова, я верил в их искренность, однако с каждым прожитым днем загадка планеты овладевала моим воображением все больше. И еще один вопрос, заданный капитаном Симмсом, не давал мне покоя: если эти люди действительно хотели умереть, почему они не могли воспользоваться собственным пистолетом или принять смертельную дозу какой-нибудь отравы? А потом я вспомнил Майро-на Сеймура на койке в реанимации. Он вовсе не желал умирать. Напротив, хотел видеть какую-то женщину, которая, по его мнению, должна была знать о том, что оц находится в госпитале.

Ладно, женщина могла оказаться бредом, однако относительно желания жить сомнений не возникало.

Минуло три недели, а моя идея, кажется, уже начала перерастать в навязчивую. Я сообщил капитану Симмсу, что прошу предоставить мне месячный отпуск за собственный счет, и если не получу такового, то вполне готов оставить место работы.

— Не валяй дурака, – посоветовал он. – Увольнение – слишком серьезный шаг, чтобы предпринимать его ради какой-то фантазии. К тому же я уже доложил о результатах твоего расследования командованию флота и разведывательной космической службе. Не сомневаюсь, они займутся этой проблемой.

— Я тоже не сомневаюсь, сэр, – отчеканил я. – Но не факт, что это произойдет при нашей с вами жизни.

Капитан метнул в меня быстрый взгляд.

— В настоящее время мы ведем десять – двенадцать малых войн, – продолжал я. – Флот и разведка найдут достаточное количество более важных дел, чем обследование планеты, на которую шесть лет не ступала нога человека.

— Я передал им все подробности, – убеждал капитан Симмс. – И если они сочтут дело важным, то доберутся до Никиты хоть послезавтра.

— А если раскроют загадку, но навесят на нее гриф «Секретно», – парировал я. – Я хочу знать, что там произошло.

— Между прочим, я не пытаюсь отговорить тебя… – сказал капитан после долгой паузы.

– Никак нет, сэр.

– Хорошо. Даю тебе месяц, начиная с завтрашнего дня. – Он передал мне небольшой куб. – Прямого рейса туда нет. Здесь право бесплатного проезда на всех кораблях Земли и ее союзников.

– Благодарю вас, сэр, – ответил я.

– Коды сотрутся ровно через тридцать дней, поэтому не задерживайся дольше, если только не собираешься оплатить обратный проезд из своего кармана.

– Весьма благодарен за заботу, сэр.

— Ты хороший сотрудник, – произнес капитан с легким смущением (любая похвала всегда давалась ему с трудом). – И мне не хотелось бы потерять тебя.

— Этого не случится, – пообещал я. – Думаю, что вернусь еще до истечения месяца с точным ответом на наш вопрос.

— Ну, доброго здоровья, – напутствовал капитан.

— Почему не удачи?