Георгий Мартынов - Звездоплаватели

Его спутники молча переглянулись.

«Не с Земли!..»

Неужели на планете побывали обитатели другого мира? Может быть, их корабль и сейчас находится на Венере? Линейка найдена в заливе, куда не могли занести её волны океана. Значит, неизвестный космический корабль, находится где-то близко…

Все одновременно повернулись к берегу, словно ожидая, что из оранжево-красных зарослей появится вдруг неведомое существо, пришелец с другой планеты.

Но всё было по-прежнему, никто не появлялся, и никакого движения нельзя было заметить на высоком обрыве.

Очевидно, на звездолёте слышали непонятный им разговор. Мельников спросил, что случилось. Ему подробно рассказали всё.

Об дальнейшем обследовании залива никто больше не думал. Лодка повернула обратно. Всем не терпелось как следует осмотреть поразительную находку, точно определить, из чего она сделана. Линейка казалось деревянной, но в этом следовало убедиться.

Процедура входа на корабль показалась всем четверым томительно длинной.

Когда наружные двери закрылись, заработал воздушный фильтр. Вытягиваемый из камеры воздух прогонялся через двойной бак со спиртом с примесью серной кислоты и, пройдя ещё через поглотитель из активированного угля, поступал обратно в камеру очищенным от формальдегида. Эта операция продолжалась десять минут. Потом надо было снять комбинезоны, обувь и шлемы, сложить их в специально предназначенный для этого ящик с герметически закрывающейся крышкой и снова фильтровать воздух в течении пяти минут. Только после всех этих предосторожностей стало возможно открыть двери и войти внутрь звездолёта.

Весь экипаж собрался в лаборатории. Белопольский положил линейку на стол…

Долгое время единственными неземными объектами, которые могли быть подвергнуты непосредственному научному изучению, являлись метеориты. С начала эпохи межпланетных перелётов в руки учёных начали поступать многочисленные объекты другого порядка — образцы пород, собранных на Луне, представители фауны и флоры Марса. Не случайное падение метеорита, а планомерная, сознательная работа человека давала материалы для изучения жизни во Вселенной.

Но ещё никогда человек не держал в своих руках предмета, сделанного кем-то на другой планете.

Можно было допустить, что в результате невероятного стечения обстоятельств кусок дерева был отщеплён и принял форму линейки — плоского удлинённого прямоугольника, но никакая случайность не могла нанести по краю этого прямоугольника ровные, отстоящие друг от друга на одинаковом расстоянии метки делений. Это могло сделать только разумное существо, знакомое хотя бы с начатками математической науки.

— Как странно, — сказал Князев, — что мы натолкнулись на новую тайну сразу, как только опустились на Венеру.

Это, действительно, было странно. Словно кто-то намеренно подкинул линейку, предупреждая, что планета имеет своих хозяев, что она обитаема.

— Я всё-таки убеждён, что на Венере нет разумных существ, — сказал Белопольский.

— Откуда же взялась эта линейка?

Константин Евгеньевич пожал плечами:

— Этого я не знаю, — так же, как и вы.

— До чего досадно! — сказал Топорков. — Если бы работала связь…

Ему никто не ответил, но все подумали о том же. Таинственная находка произвела бы сенсацию на Земле. Но связь была прервана, и никто ничего не узнает, пока корабль не вернётся.

Зайцев тщательно измерил промежутки между делениями. Они оказались на расстоянии тридцати одного с четвертью миллиметра друг от друга.

Белопольский был прав — такой меры длины на Земле не существовало. Было ли это основной мерой, принятой у тех, кто сделал линейку, или частью более длинной, — кто мог это сказать?

Баландину и Андрееву поручили исследовать находку. Они тотчас же взялись за работу.

— Постарайтесь определить, сколько времени линейка пробыла в воде, — попросил их Белопольский.

Звездоплаватели решили продолжить прерванную вылазку. Вместо Баландина в группу был зачислен Топорков.

Учитывая высоту обрыва, который был явно неприступен на всём протяжении, Белопольский и Мельников приняли решение подвести звездолёт к самому берегу. Это нетрудно было сделать: глубина у берегов была вполне достаточной, а силы двигателей двух электромоторных лодок должно было хватить и на то, чтобы отбуксировать даже такой громадный корабль.

Романов и Князев вышли через две разные камеры и сели в лодки. Один направился к носу корабля, другой к корме. Зацепив тросами за специально предназначенные для этой цели массивные кольца, они по команде с пульта одновременно пустили моторы на полную мощность.

Исполинский «кит» медленно тронулся с места и величественно поплыл в сторону ближнего берега. Когда корабль получил достаточную инерцию, тросы были отцеплены, и обе лодки поспешно удалились на значительное расстояние.

Корабль подходил к берегу очень медленно, но его масса была настолько велика, что удар о береговой обрыв получился значительной силы. Две волны прошли по заливу, и было видно, как на противоположном берегу прокатился пенный бурун прибоя.

Механики звездолёта — Зайцев и Князев — быстро собрали лёгкий мостик с перилами и, воспользовавшись случаем, прошли вместе со всей группой в выходную камеру, чтобы установить его. Как и всем остальным, им очень хотелось, хоть ненадолго, ступить на «землю» Венеры.

Когда все надели комбинезоны и шлемы, Белопольский задал традиционный вопрос об исправности подачи воздуха.

Дверь открылась.

Кусты и деревья были теперь так близко, что сразу бросились в глаза незамеченные раньше подробности. Пока механики с помощью Второва возились с мостом, Белопольский, Коржевский и Топорков внимательно осматривали местность.

Первоначальное предположение, что лес Венеры труднопроходим, полностью подтвердилось. Самые дикие уголки тропических лесов Земли показались бы просторной аллеей в сравнении с перепутанным хаосом кустов, лиан и деревьев, между которыми по «земле» стлались сплошным ковром лентообразные кроваво-красные растения с острыми шипами в метр длинной. Всюду, пробиваясь через этот красный ковёр, поднимались какие-то странные мясистые трубки, увенчанные разноцветной бахромой.

Прямо напротив дверей выходной камеры находился большой «куст». Сразу стало ясно, что это жёлтое «растение» не имеет ничего общего с растительным миром Земли. Определение, данное Мельниковым, лучше всего подходило к его внешнему виду. Это была гигантская губка, с таким же, как у земных губок, комкообразным телом, пронизанным бесчисленными мелкими отверстиями, между которыми во все стороны торчали тонкие острые иглы.

Стволы деревьев не имели никакой коры. Гладкие, нежно-розовые, они казались почти прозрачными. Как на картине, написанной акварелью, розовый цвет стволов незаметно переходил в красный и оранжевый цвет ветвей. Пунцовые, с чёрными поперечными кольцами, гибкие лианы с близкого расстояния уже не казались гладкими. Их тела были пористы — со множеством мелких отверстий.