Грег ИГАН - Журнал «Если» 2008 № 07

– Хорошо бы обсудить все это еще раз, коль уж подвернулась такая возможность. Вы заняты сегодня вечером? Я остановился в туристическом общежитии в центре города, но, может быть, вы посоветуете ресторан где-нибудь поблизости?

Он мгновение поколебался, но потом инстинктивное гостеприимство взяло верх над скрытностью:

– Я поговорю с женой. Мы не любим рестораны, но я все равно буду сегодня вечером готовить, и мы с удовольствием примем вас.

Дом Кэмпбелла находился в пятнадцати минутах ходьбы от кампуса. По моей просьбе мы завернули по пути в винный магазин, чтобы я смог купить к столу две бутылки вина. Когда я входил в дом, моя рука задержалась на дверной раме, оставив маленькое устройство, которое поможет, если мне понадобится в будущем нанести незваный визит.

Бриджит, жена Кэмпбелла, была химиком-органиком и преподавала в том же университете. Разговор за обедом шел о факультетском начальстве, бюджетах, заявках на гранты, и я, хотя уже давно расстался с академическим миром, вполне мог сочувственно реагировать на проблемы и заботы этой четы. Хозяева следили, чтобы мой бокал не пустовал.

Когда мы закончили есть, Бриджит извинилась и вышла, чтобы позвонить матери, которая жила в городке на острове Южный. Кэмпбелл повел меня в кабинет и включил лэптоп с потертыми клавишами, которому было, наверное, лет двадцать. Во многих семьях имелись компьютеры вроде этого: взаимодействовать с новомодными и пожирающими ресурсы программами они уже не могли, но все еще отлично работали с оригинальной операционной системой.

Набирая пароль, Кэмпбелл повернулся ко мне спиной, а я из осторожности демонстративно даже не смотрел в его сторону. Потом он открыл в редакторе какие-то файлы на языке С++ и пролистал на экране части файла со своим алгоритмом поиска.

У меня закружилась голова, но не от вина – я заранее принял средство для протрезвления, которое продается без рецепта и превращает этанол в глюкозу и воду быстрее, чем любой организм способен его усвоить. Я горячо надеялся, что «Индустриальная алгебра» действительно забросила преследование – ведь если я сумел за полдня настолько подобраться к тайнам Кэмпбелла, то ИА могла бы еще до конца месяца выйти на фондовую биржу с альтернативной арифметикой, а вскоре после этого предлагать Пентагону оружие, созданное на ее базе.

У меня нет фотографической памяти, да и Кэмпбелл все равно показывал только фрагменты. Вряд ли он меня намеренно дразнил – он лишь хотел показать, что у него есть нечто конкретное, что все его утверждения о физике масштабов шкалы Планка и стратегии направленного поиска – не пустой звук.

– Подождите! Что это? – воскликнул я. Он перестал нажимать на PAGE DOWN, и я указал на перечень описания переменных в середине экрана:

long int il, i2, i3;

dark dl, d2, d3.

Понятно, что «long int» обозначало «длинное целое число», то есть величину, представленную во время расчетов удвоенным числом битов по сравнению с «обычным» целым числом. На этой старинной машине его длина, скорее всего, составляла всего 64 бита.

— Что за фигня этот «dark»? – вопросил я. Обычно я не говорю так с людьми, с которыми только что познакомился, но в тот момент мне не полагалось быть трезвым.

— Темное целое число, – рассмеялся Кэмпбелл. – Это тип, который я определил сам. Оно содержит четыре тысячи девяносто шесть битов.

– Но почему такое название?

– Темная материя, темная энергия… темные целые числа. Они все вокруг нас, но мы обычно не видим их, потому что они играют не совсем по правилам.

У меня зашевелились волосы на затылке. Я сам не смог бы лаконичнее описать инфраструктуру мира Сэма.

Кэмпбелл закрыл лэптоп. Я искал возможность подержать его компьютер хотя бы несколько секунд, не вызвав подозрение Кэмпбелла, но было ясно, что это нереально. Поэтому, когда мы вышли из кабинета, я перешел к запасному плану.

– Что-то меня развезло… – Я резко сел на пол в коридоре. Посидев секунду-другую, я вытащил из кармана телефон и протянул его Кэмпбеллу. – Вы не могли бы вызвать такси?

– Да, конечно.

Он взял телефон, а я обхватил голову руками. Прежде чем он успел набрать номер, я начал постанывать. Наступила долгая пауза – вероятно, Кэмпбелл взвешивал альтернативы, – и наконец он сказал:

– Если хотите, можете переночевать здесь на кушетке. – Я испытал к нему искреннюю симпатию; если бы какой-нибудь едва знакомый тип выкинул такой номер со мной, то я как минимум заставил бы его пообещать, что он оплатит счет из химчистки, если его вывернет на ковер посреди ночи.

Посреди ночи я действительно посетил ванную, но постарался не шуметь. Сделав свои дела, я прокрался к кабинету, в темноте пересек комнату и прилепил тонкий и прозрачный кусочек пластика поверх ярлыка, который сервисный центр приклеил на лэптоп много лет назад. Мой довесок был невидим для невооруженного глаза, а удалить его можно только с помощью скальпеля. Передатчик, который общался с жучком, был чуть крупнее, размером с пуговицу от пальто; я прикрепил его за книжной полкой. Если Кэмпбелл не планирует красить комнату или вешать новый ковер, то передатчик, вероятно, останется незамеченным год-другой, а я уже оплатил на два года вперед услуги местного провайдера беспроводного Интернета.

Я проснулся вскоре после рассвета, но такое раннее для жертвы Бахуса пробуждение не подвергало риску мою легенду: Кэмпбелл оставил занавески открытыми, и солнце всей утренней мощью ударило мне в лицо, приведя к явно преднамеренному результату. Около десяти минут я бродил на цыпочках по дому, не желая казаться слишком организованным на случай, если кто-нибудь прислушивался, затем оставил кое-как нацарапанную записку с благодарностью и извинениями на журнальном столике у кушетки, вышел из дома и направился к остановке канатной дороги.

Спустившись в город, я устроился в кафе напротив туристического общежития и связался с передатчиком, который, в свою очередь, успешно связался с полимерным жучком на лэптопе. Когда полдень наступил и прошел, а Кэмпбелл в сети не появился, я послал сообщение Кейт о том, что застрял в банке еще минимум на следующий день.

Я убивал время, просматривая новости и покупая безбожно дорогие бутерброды, половина других посетителей кафе делала то же самое. Наконец, чуть позже трех часов, Кэмпбелл запустил лэптоп.

Жучок не мог читать его жесткий диск, но мог улавливать токи, текущие как к клавиатуре и дисплею, так и в обратном направлении, позволяя отслеживать все, что он печатал и видел. Перехватить его пароль было легко. Еще лучше, что, включив компьютер, он приступил к редактированию одного из своих файлов, расширяя программу поиска на новый класс моделей. Поскольку он прокручивал текст назад и вперед, уже вскоре перехваченные жучком копии экрана охватили все содержимое файла, над которым он работал.