Кори ДОКТОРОУ - Журнал «Если» 2008 № 01

– Пока, Феликс, – сказали другие админы. Они постепенно расходились, пока он стоял наверху короткой бетонной лестницы. От яркого света у него слезились глаза.

– Кажется, на Кинг-стрит была аптека, – сказал он Вану. – Разобьем окно кирпичом и добудем тебе кортизон, хорошо?

– Ты у нас премьер-министр. Вот и действуй.

За пятнадцать минут они не встретили ни единого человека. И не услышали ни единого звука, если не считать птичьего чирикания и гудения ветра в электрических проводах над головами. Все это очень напоминало прогулку по Луне.

– Готов поспорить, у них там есть шоколадные батончики, – сказал Ван.

Желудок Феликса непроизвольно сжался. Еда.

– Угу, – буркнул он. Рот наполнился слюной.

Они прошли мимо небольшого трехдверного автомобиля. На переднем сиденье они увидели высохшее тело женщины с высохшим младенцем на руках, и рот Феликса наполнился горькой желчью, хотя сквозь поднятые окна запах едва пробивался.

Он уже несколько дней не думал о Келли и 2.0. Феликс упал на колени, к горлу снова подкатило. Здесь, в реальном мире, его семья мертва. Все, кого он знал, мертвы. И ему захотелось лечь на тротуар и замереть, пока он тоже не умрет.

Худые руки Вана скользнули ему под мышки и слабо потянули вверх.

– Не сейчас, – сказал он. – Когда мы окажемся под надежной крышей и что-нибудь поедим, вот тогда и сможешь это сделать, но не сейчас. Ты меня понял, Феликс? Не сейчас, черт побери!

Ругань Вана привела его в чувство. Он встал. Колени дрожали.

– Еще один квартал, и все. – Ван положил руку Феликса себе на плечо и повел его дальше.

– Спасибо, Ван. Извини.

– Не за что. Кстати, тебе очень нужно под душ. Только не обижайся.

– Я не обижаюсь.

Витрину аптеки защищала металлическая решетка, но ее уже давно сорвали, а стекло выбили. Феликс и Ван пролезли в дыру и забрались в полутемную аптеку. Несколько стендов были опрокинуты, но в целом все выглядело нормально. Возле кассы Феликс одновременно с Ваном увидел стойки с батончиками, и они бросились к ним, схватили по горсти и сразу набили полные рты.

– Вы едите, как свиньи.

Они резко обернулись на голос. Перед ними стояла женщина, облаченная в лабораторный халат и удобные туфли. Она держала пожарный топор почти такой же длины, как и сама.

– Берите, что вам надо, и уходите, договорились? Никому из нас проблемы не нужны. – У нее был острый подбородок и проницательные глаза. На вид – лет сорок или чуть старше. Она совершенно не походила на Келли, и это было хорошо, потому что Феликсу хотелось подбежать к ней и обнять. Еще один живой человек!

– Вы врач? – спросил Феликс.

– Так вы уйдете или нет? – Она подняла топор. Феликс поднял руки:

– Серьезно, вы врач? Фармацевт?

– Я была медсестрой, лет десять назад. А теперь веб-дизайнер, в основном.

– Вы шутите? – изумился Феликс.

– Никогда не встречал девушку, которая разбирается в компьютерах?

– Вообще-то моя подруга руководит инфоцентром «Гугля»…

– Вы шутите? – теперь уже изумилась она. – Инфоцентром «Гуг-ля» руководила женщина?

– Руководит, – поправил Феликс. – Он все еще в онлайне.

– Быть не может. – Она немного опустила топор.

– У вас есть кортизоновая мазь?.. Могу рассказать вам эту историю. Меня зовут Феликс, а это Ван, которому нужны все антигиста-мины, которыми вы сможете поделиться.

– Поделиться? Феликс, старина, да у меня здесь столько лекарств, что хватит на сто лет! И срок годности у них кончится гораздо раньше, чем они сами. Но ты говорил, что сеть все еще работает?

– Работает. Более или менее. Именно этим мы и занимались всю неделю. Поддерживали ее работу. Но все же долго она не протянет.

– Да, я тоже так думаю. – Она опустила топор. – У вас есть что-нибудь в обмен? Я мало в чем нуждаюсь, но пытаюсь не закиснуть, и поэтому обмениваюсь с соседями. Это как играть в цивилизацию.

– У вас есть соседи?

– Не менее десятка. Люди из ресторана через дорогу варят очень хороший суп, хотя овощи у них консервированные. Но они выменяли у меня почти все бумажные полотенца.

– У вас есть соседи, и вы с ними торгуете?

– Ну да. Без них мне стало бы совсем одиноко. Лечу им насморк и разные болячки, какие могу. Наложила шину на сломанное запястье… Слушайте, хотите диетический хлеб с арахисовым маслом? У меня его целая тонна. А то ведь у твоего дружка вид такой, что он сейчас умрет на месте.

– Да, пожалуйста, – сказал Ван. – У нас нет ничего на обмен, но мы трудоголики в поисках нового ремесла. Вам помощники не нужны?

– Не очень-то. Но от компании не откажусь.

Они съели бутерброды, затем суп. Люди из ресторана принесли его и обслужили их по всем правилам, хотя Феликс и заметил, как они морщатся, и удостоверился, что канализация в задней комнате работает, душ – тоже. Ван мылся долго, Феликс поступил так же.

– Никто из нас не знает, что делать, – сказала женщина. Ее звали Роза. Она отыскала бутылку вина и несколько одноразовых пластиковых чашек в отделе товаров для дома. – Я думала, что в городе появятся вертолеты, или танки, или хотя бы мародеры, но у нас все тихо и спокойно.

– Но и вы вели себя очень тихо, – заметил Феликс.

– Не хотела привлекать к себе лишнее внимание.

– А вы никогда не думали, что многие здесь поступают так же? Может быть, собравшись, мы придумаем, что делать дальше?

– Или же нам перережут глотки, – возразила она.

– Она права, – кивнул Ван. Феликс возбужденно вскочил:

– Нет, нам нельзя так думать. Послушайте, мы сейчас на распутье. Мы можем или опуститься на дно, махнув на все рукой, или хотя бы попробовать создать нечто получше.

– Лучше? – Она презрительно фыркнула.

– Ладно, пускай не лучше. Но что-то. Создавать что-то новое – все больше пользы, чем дать миру зачахнуть и погибнуть. Господи, ну что вы собираетесь делать, когда прочитаете здесь все журналы и съедите все чипсы?

Роза покачала головой:

– Красивые слова. Но что же нам все-таки делать, черт побери?

– Что-нибудь, – ответил Феликс. – Мы будем делать что-нибудь. Что-нибудь – это лучше, чем ничего. Мы возьмем кусочек мира, где люди разговаривают друг с другом, и станем его расширять. Найдем всех, кого сможем, позаботимся о них, и они позаботятся о нас. Наверное, мы сломаемся. Возможно, у нас ничего не получится. Но я скорее проиграю, чем сдамся.

Ван рассмеялся:

– Знаешь, Феликс, ты еще более чокнутый, чем Сарио.

– А мы завтра с утра пойдем и вытащим его. Он тоже станет частью нового. Все станут. В гробу я видал конец света. Никакой конец не наступил. Человечество не такая неженка.

Роза снова покачала головой, но теперь она слегка улыбалась:

– А ты кем станешь? Папой-императором мира?

– Он предпочитает должность премьер-министра, – сообщил Ван театральным шепотом. Антигистамины сотворили чудо с его кожей, ставшей из ярко-красной нежно-розовой. – Хотите стать министром здравоохранения, Роза?