Вячеслав Шалыгин - Бешеный Пес

— Давно из Кабула? — раздался за спиной у Комарова знакомый голос.

Саша вынул из рукава нож и обернулся, приняв боевую стойку.

— Согласно правилам зачета, я тебя поймал и обезвредил, — попытался взять Комарова на пушку охотник.

— Ты должен доказать это, завладев моим оружием, иначе придется искать инструктора, который бы подтвердил, что тебе удалось условно «застрелить» меня в спину, — ухмыляясь, ответил Саша.

— Я не буду звать посредников. — Зайнулин покачал головой. — Я ведь тоже предусмотрительный.

Он вынул из кармана пистолет и щелкнул его предохранителем.

— Ты, Комар, в курсе, что один из погнавшихся за тобой ментов скончался от ножевых ранений, а второй получил перелом основания черепа, но все же успел выстрелить в нападавшего и убил его на месте? Это я все о тебе рассказываю…

— Далековато милиционер забрел, с проломленной-то головой, — скептически заметил Саша. — Или ты притащил оба тела на вокзал?

— Зачем — притащил? — Охотник сделал вид, что удивлен. — Они сами пришли. Под моим чутким руководством. Теперь лежат вон там, за тумбой.

Комаров бросил короткий взгляд в ту сторону, куда указал Зайнулин, и увидел две пары ног в серых брюках с красным кантом, торчащих из-за какого-то большого ящика.

— Ты ненормальный, — негромко, но твердо заявил Саша, пряча нож обратно в рукав.

— А менты решат, что ты, — возразил противник и прицелился Комарову в голову.

В этот момент над самой головой Зайнулина раздался оглушительный грохот, и охотник невольно поднял взгляд вверх. Поскользнувшись, дородная румяная тетка впечатала два оцинкованных ведра с куриными яйцами прямо в стертые ступени переходного моста.

— Ой, горюшко! — завопила тетка. — На базар ведь везла!

Саша не стал слушать ее дальнейшие причитания, а воспользовался моментом и, присев как можно ниже линии огня, заблокировал левой рукой конечность Зайнулина, удерживающую пистолет, а правой нанес сильный удар противнику в пах. Охотник не успел охнуть, как Комаров выпрямился, одновременно закладывая хороший крюк правой снизу. Татарин, почти как в кино, взмахнул одновременно и руками и ногами, а затем рухнул на спину, крепко приложившись затыл-м к асфальту.

— Правильно падать ты так и не научился, — с осуждением проговорил Саша и, развернувшись, запрыгнул в электричку.

Несмотря на легкий нокдаун, противник не выпустил пистолет и даже начал подниматься, но в этот момент двери поезда с шипением закрылись и электричка тронулась в путь. Комаров успел разглядеть, как несколько зевак тычут пальцами в лежащие под мостом тела и к месту стычки лейтенантов бежит наряд милиции.

Саша уселся на свободное место и с облегчением вздохнул. Он прекрасно понимал, что эта схватка с Зайнулиным стала последней. Пограничник в своей борьбе за лидерство зашел слишком далеко. Настолько далеко, что обратной дороги у него теперь не было…

На станцию, где располагалась Сашина часть, поезд прибыл в одиннадцать ноль-семь. На что Комаров никак не рассчитывал, так это на торжественную встречу. Впрочем, особо торжественной она и не была. Просто на перроне его поджидал Кричевский, а с ним командир комендантской роты и пара вооруженных курсантов.

— Я только набил ему морду и оставил на растерзание милиции, — упреждая, как ему казалось, вопросы майора, заявил Саша.

— Я знаю. — Кричевский угрюмо кивнул. — Только от милиционеров он улизнул. Мы уже объявили его дезертиром и отправили рапорт в военную прокуратуру. Тебе следовало сдать его в отделение лично…

— Я думал, что мы выше мирских забот, — немного растерянно сказал Комаров.

— От рук этого психопата могут пострадать люди, — возразил майор. — Мое упущение, по большому счету.

— А при чем здесь вы?

— Кто у нас психолог? — Кричевский с досадой махнул рукой. — Играл я с вами, героями, в суперменов и теперь вот — доигрался. Ты-то как?

— Нормально. — Саша пожал плечами. — Этот караул для меня?

— Нет, так, на всякий случай… Ладно, поехали в часть, у тебя в четырнадцать ноль-ноль устный экзамен. Не забыл?

— Нет, конечно. — Комаров провел пальцами по своей щеке. — Еще и побриться успею…

— Да он просто псих! — заявил Гурк, неодобрительно глядя на изображение в экране следящего компьютера. — Зачем он нам нужен?!

— Не раздражай меня, — спокойно ответил инспектор. — Этот парень пригодится нам, во-первых, как источник приличного боевого опыта, а во-вторых, как страховка. Вдруг основной «случайный фактор» вздумает заупрямиться или начнет на Авесте собственную игру? Ты же видишь, какие они взбалмошные!

— Он не смог одолеть Комарова здесь, не сможет и там, — убежденно заявил помощник.

— А мы ему поможем, если возникнет такая необходимость, — сказал Лейц. — Конечно, этот Зайнулин будет не единственной нашей страховкой, но сейчас речь идет о другом. Ко всему прочему, хотя бы на первом этапе, приобретение этого воина не будет стоить нам ни одной монеты. Он бежит от правосудия, а значит, согласится на все наши условия.

— Это вы рассуждаете с точки зрения формальной логики, — возразил Гурк, — но у него свои понятия о мироздании. Я почти уверен, что во главе немногих достойных права на жизнь существ эта машина для убийства видит именно себя и свою мать.

— Мать? — Инспектор взглянул на помощника удивленно.

— Все психопаты очень сентиментальны, — пояснил Гурк, — во всяком случае, на Авесте…

— Как бы то ни было, — Лейц уверенно коснулся нескольких сенсоров основной приборной панели посадочного модуля, — мы его берем…

— Люська! Ну, ты и подросла! — Саша сжал сестру в объятиях. — Даже не знаю, за что тебя теперь можно ухватить, а за что уже неприлично!

— Тебе-то можно за все, — со смехом ответила Люся, — ты же не мужчина, а брат…

— Слышал? — Комаров обернулся к Игорю. — Моя школа! Знакомься, дружище, это моя родная сестрица Людмила Васильевна…

Девушка с интересом взглянула на Голикова и протянула руку.

— Люся…

— Игорь. — Старший лейтенант представился после секундной заминки.

Он никак не ожидал, что сестра Саши окажется такой красивой и вполне взрослой. В разговорах Комаров отзывался о ней как о ребенке.

Люся сразу поняла, что приехавший с братом приятель сражен наповал, однако охватившее ее чувство удовлетворения было каким-то необычным. Девушка не помнила ни одного случая, когда ее внешность не заставила бы представителя мужского пола принять охотничью стойку. Однако сама Люся подобных позывов не испытывала ни разу. А вот в этом Игоре было нечто странное, словно он пришел из другого мира, недоступного простым смертным, и девушка вдруг поняла что все ее прежние платонические победы — сгусток пустоты. Что на самом деле никакая она не особенная, ну, может быть, чуточку красивая. И еще поняла, насколько этого мало, чтобы стать не предметом всеобщего обожания, а избранной, которая достойна прикоснуться к человеку вроде Игоря или брата.